- Дай-ка мне.

Раф послушно подал брату дымящуюся сигарету. Лео взял ее большим и указательным пальцем и затянулся. Дым резко заполнил его легкие, “Сын джунглей” едва сдержался, чтобы не начать кашлять.

Раф усмехнулся.

- Ты куришь, как девчонка, Лео. - он хлопнул брата по плечу. - Она еще там?

- Я знаю Эйприл, она надолго не останется. Скорее всего, она уже ушла. Ты бы подумал…

- Ни слова больше. - отрезал Раф, забрав у Лео сигарету. Он затянулся в последний раз, затем швырнул окурок на пол и придавил его ногой.

В коридоре с восточной стороны раздался странный шум, как будто несколько человек пробежали по тоннелю.

- Ты слышишь? - насторожился Лео.

- Да брось, кто, кроме Футов, может ошиваться в канализации теперь? Но ведь они не станут больше, да, Лео? Ты ведь с их хозяйкой не понаслышке знаком.

- Заткни пасть, парень.

- Ой, да ладно! Пора отключить режим “девственница”, чувак. К тому же, - он наклонился к Лео и прошептал ему в самое ухо, - мы оба знаем, что к этой категории ты больше не относишься.

Лео отпихнул от себя брата, но ничего не сказал.

- Пошли. - крикнул Раф, - Посмотрим, что там за “гости в канализации”.

Лидер вздохнул с облегчением: кризис миновал.

Парни пробирались сквозь старые перекрытия, стараясь ступать тихо и держа наготове оружие. Свернув в тоннель, пролегающий параллельно тому, который вел в “Убежище”, черепахи (то есть, уже, конечно, не черепахи, а парни, в которых они превратились) снова услышали странный шум.

Раф знаком показал, что пойдет первым. Лео кивнул в ответ, приготовившись защищаться. И “три, два один”: Понеслась! Рафаэль вылетел из-за угла, наткнувшись на дюжину существ, выглядевших на первый взгляд как люди, но при ближайшем рассмотрении напоминавших некое подобие черных человекоподобных рэперов.

Завидев потенциальную угрозу, рэперы приняли “стойку”, разведя руки в стороны и расставив ноги пошире. Завязалась драка.

Лео и Раф старались увести “рэперов” подальше от “Убежища”, чтобы они даже не узнали, что там может кто-нибудь жить.

- Эй, козел, а ну иди сюда, я еще не закончил! - с наслаждением вопил Раф, отражая удары “черных”. Его противник начал медленно отходить в сторону выхода. Скоро все рэперы отступили на безопасное расстояние, а кто-то из них (кто, по-видимому, был самым главным) вышел вперед и сказал: “Да где же это видано, чтобы трубадуры Шеврона ввязывались в подобные драки, унижаясь до примитивного человеческого мордобоя?!”

- Эй, баклан! - крикнул Раф, - Это, вообще-то, ниндзюцу!

- Мы не будем с вами драться. - спокойно, но как-то свысока отвечал ему Главный.

Брови Рафа удивленно изогнулись: ему стало интересно.

- Я поборю тебя песней! - неожиданно для Лео и Бунтаря выкрикнул Главарь, приняв “рэперскую стойку”. Прямо над ним откуда ни возьмись зажегся розоватый прожектор, а в канализации заиграла музыка.

- Что? - Раф разразился громким смехом.

- Эй, брат, по-моему, они не шутят. - ткнул его Лео.

- Брось, Лео, ты посмотри на них: кучка черных рэперов, которые вздумали “побороть нас песней”! Это смешно, брат.

Рэперы, похоже, действительно, не шутили и не обратили никакого внимания на комментарии Бунтаря.

- Мы будем первыми! - вскричал Главный.

Вопреки ожиданиям Лео и Рафа, заиграл знакомый мотив, рэпер вдруг резко обернулся вокруг своей оси, а когда он снова стал лицом к братьям, его наряд сменила светлая рубашка, расстегнутая почти по пояс, обнажая грудь и густую (даже неестественно) шерсть, на глазах оказались черные очки, он запел:

“Все для тебя - рассветы и туманы,

Для тебя - моря и океаны,

Для тебя (ему хором подпевали остальные “рэперы”) - цветочные поляны,

Для те-бя!”

- Да уж, - протянул Лео, - внешность обманчива.

Рафаэль задумчиво наблюдал за этим “шоу”, а Лео поражался комичности всей этой ситуации: они наткнулись на “черных рэперов”, которые решили “побороть их песней” печально известного шансонье. Да, мастер Сплинтер умел придумывать тяжелые наказания, вроде просмотров мексиканских сериалов, российских ток-шоу. Сэн-сей иногда бывал слишком слаб, чтобы устраивать силовые тренировки, поэтому считал нужным периодически тренировать сыновьи нервы, волю и силу духа). К тому же, эти чудики оказались с планеты… Стоп!

- Эй ты! - Лео крикнул уже допевающему последний куплет черному шансонье. Но было слишком поздно: закончив песню, певец поклонился своим товарищам (которые разразили громоподобными аплодисментами) и со словами: “Вам нас не победить!” растворился в воздухе.

- Твою ж мать! - впервые в жизни выругался Лео.

- Воу, Лео, полегче, мужик реально старался! - сквозь хохот прогоготал Раф. - Хахахахах, “я поборю вас песней!”. - передразнивал он слова черных шансонье.

- Эй, парень, - серьезно обратился Лео к Бунтарю, призвав его успокоиться, - ты слышал, что этот шансонье сказал нам?

- Я это только что повторил.

- Нет. Пошли отсюда, нужно рассказать учителю и остальным.

- Постой, - Раф рукой преградил брату путь, затем нагнулся и что-то поднял с каменного пола. Возможно, это был фрагмент костюма одного из неосторожных шансонье. - Покажем это Донни. Пошли.

Когда они вернулись, Майки уже мирно посапывал на диване в гостиной, мастер Сплинтер “удалился на покой”; бодрствовал только Донни, разложивший на столе в кухне отвертки, зажимы, шурупы и винты. Кажется, он ремонтировал что-то, что когда-то было тостером, но с легкой руки Донателло стало больше напоминать электронную хлебопечку.

Раф сразу повалился спать без лишних объяснений, а Лео остался с Доном на кухне и передал ему все, что видел (кроме, пожалуй, разговора с Рафом о Караи).

- Оставь мне что вы там нашли. Я посмотрю, - не снимая квадратных очков с тепловыми датчиками, сказал Умник, не отрываясь от “тостера”. - Ты сказал черные шансонье?

- Да, и они были с планеты Шеврон.

- Прямо как тот Чародей. Да… противоречивые на той планете люди живут: “Араб-француз, который выглядит как механический аппарат”, “черные рэперы”, поющие шансон. Тут… определенно что-то не так.

- И ты знаешь, что-то мне подсказывает, что мы с ними еще встретимся…

На следующий день…

- Привет, ребята, - поприветствовала всех Эйприл, спускаясь по лестнице в гостиную, где сейчас сидели Донни и Раф.

- Кто дал ей ключи? - шепнул Бунтарь Дону на ухо.

Умник только развел руками.

- Твою ж мать, Донни, зачем устанавливать двух…

- Четырех . - сразу поправил Вундеркинд.

- Зачем устанавливать ЧЕТЫРЕХступенчатую систему компьютерной защиты, чтобы какая-то девчонка могла так запросто вваливаться в “Убежище” и говорить: “Привет”?!

Но на эту фразу никто не обратил внимания.

Наблюдая новый облик друзей, про себя Эйприл отметила, что те, кто видел теперешних парней до превращения мог узнать каждого не только по характеру, но и по лицу. В каждом из них просматривались еле-еле уловимые черты их предыдущего облика (нет, нет - ни в коем случае не зеленая кожа, но некоторые черты лица - определенно), поэтому Эйприл сразу узнала Майки - потому что “он совсем не изменился”. Пообщавшись с ними “новыми” Эйприл поняла, что в их семье ничего никогда не изменится и не может измениться, потому что внешний вид - … это приходящее. Но только одно теперь тревожило Эйприл - вчерашний скандал.

Она не стала дожидаться возвращения Лео и Истерички, вопреки уговорам Майки (который называл ее не иначе как “цыпа”. Возможен был еще вариант “моя цыпа”). Девушка покинула “Убежище” в довольно поздний час, но, вернувшись домой, она не смогла заснуть: у нее перед глазами стояли горящие глаза Рафаэля, а в ушах звучали его слова “Для нее я навсегда останусь мерзкой и вонючей черепахой из канализации…”. Эйприл не стала строить лишних иллюзий на этот счет и решила рассудить трезво: она прекрасно понимала, что слова “для нее” означали то, что о ней, об Эйприл, в семье черепашек (то есть, теперь, конечно, не черепашек, а парней, в которых они превратились) упоминается часто, причем с завидной регулярностью в отношении Бунтаря. Она всегда знала, что он старался избегать ее общества, но думала, что это из-за отвращения “к тупым папарацци” или даже, быть может, “ко всем роду человеческому”, но только не из-за того… в общем, она все поняла.