Темперамент резко повернул голову в сторону девушки и встретился с ней глазами. Секунду он стоял, не двигаясь, его руки были плотно сжаты в кулаки, казалось еще мгновение, и Раф погибнет под этим всепоглощающим взглядом янтарных глаз Эйприл, казавшихся совсем желтыми в свете фонаря. Но лицо Бунтаря вдруг смягчилось, а черные, как ночь, глаза заблестели. Он вдруг отвернулся, ссутулился и опустил голову вниз. Ему стало стыдно.

- Рафаэль…

- Я не знаю разных любовных ухищрений… - начал сбивчиво говорить Темперамент, не поднимая глаз, - а прямо говорю:”Я Вас люблю”…

Удивление на лице Эйприл росло с каждым словом Рафа. Он говорил то сбивчиво, то прямо и твердо, как школьник у доски плохо выученное стихотворение.

Девушку застыла, ее легкие огненная судорога парализовала так, что больно стало в груди, сердце ее защемило.

- …и если Вы меня спросите, - Раф посмотрел на Эйприл исподлобья, - искренне ли, я отвечу - да*.

Эйприл прикрыла рот рукой, ее золотые, встретившись с черными глазами Рафаэля, заблестели в свете фонаря.

Она отвернулась к Темпераменту спиной, обхватив свою талию руками. На ее щеках зажглись горячие крупные слезы, она мотала головой из стороны в сторону, стараясь успокоиться, но эмоции, казалось, готовы были разорвать ее хрупкую фигуру изнутри на мириады маленьких кусочков. Предметы вокруг нее растворились, плотная соленая пелена застилала глаза; Эйприл обернулась в сторону Рафа. Тот в это время не двигался, молча ожидая ее реакции на услышанное, но заметив, как сильно покраснели глаза девушки, он приблизился, и, насколько мог, аккуратно стер с ее лица горячие слезы.

- Прости меня, - срывающимися на шепот голосом проговорил Раф.

Продолжение следует…

*Уильям Шекспир “Генрих V”

========== Часть 13.3 ==========

Когда Раф переступил порог родного дома, он прошел через гостиную в спальню, где его должен был ждать Микеланджело. Не найдя там Весельчака, Бунтарь насторожился. Он закрыл глаза и вслушался в тишину. Со стороны кухни доносились шорохи, кто-то негромко смотрел телевизор. В итоге, обнаружилось, что Майки вместе с учителем Сплинтером досматривали последний выпуск “Давай поженимся”, а Лео еще не вернулся.

Где-то через полтора часа после брата домой вернулся и Лидер черепашек. Ни о чем не заговаривая с братьями, он прошел в гостиную и присел на диван рядом с Рафаэлем. Где он был и почему вернулся позже Темперамента, его никто не рискнул спросить.

- Лео, я… я не хочу к тебе цепляться, чтобы потом снова не получить по панцирю, - неуверенно начал Майки, - но…

- Но Караи оставила тебе письмо, - прервал его Умник, возникший прямо за спиной у Весельчака, вырвав из его руки листок.

- Клянусь, я не читал! - замахал руками Майки, по-детски испуганно глядя в сторону Лео.

- На самом деле, он просто ни слова не понял, - тихо шепнул Дон на ухо старшему брату, хохотнув.

Лео с интересом посмотрел на свернутый вчетверо желтоватый хрустящий листок, забрал его из рук Дона и развернул. Листок был наполовину исписан ровным и мелким почерком с одной стороны; кружевные иероглифы сливались в строчки, от которых у Лео слегка помутнело в глазах. Он стал читать про себя:

“Мудрец сказал: “человек является хозяином своей судьбы”, но случаются моменты, когда мы не властны над обстоятельствами. Я надеюсь, что содержимое этой коробки поможет тебе и твоим братьям.

Люблю,

Караи”

Леонардо вопросительно посмотрел на листок, снова бегло пробежал его глазами и осведомился:

- “Коробки”, Донни? Какой еще коробки?

- О, это просто прекрасная коробка! - восторженно отозвался Донателло из своей компьютерной комнаты, прилегающей к гостиной.

Лео поспешил взглянуть на загадочный подарок.

На полу, у широкого стола Донателло лежала “та самая” распечатанная квадратная картонная коробка, а на гладкой столешнице под прицелом дюжины компьютерных мониторов была разложена густая паутина датчиков со множеством разноцветных мигающих лампочек, подключенных к одному круглому адаптеру с прозрачным стеклянным экраном величиной в пять больших кулаков.

- Что это, Вундеркинд? - поинтересовался Лео.

- О, твоя японка просто чудо! Я увидел этот аппарат еще в штаб-квартире Шреддера после возвращения в Нью-Йорк. Это усилитель потоковых колебаний!

Лео застыл на мгновение, в его глазах отразилось безумие, он помялся и сказал:

- Я просто поверю тебе на слово, идет?

В это время в гостиной Микеланджело пытался приободрить и без того не грустного Рафаэля:

- Та ладно тебе, Раф. Мы все сможем, мы же черепашки! - поймав страшный взгляд брата, он осознал свою ошибку, - Блин… как-то не так. Ладно, я облажался. Есть пример получше. Мы же… мы же, как братья Марио! - просиял Весельчак.

- Маловато берешь, - довольно отмахнулся Раф, намекая на рост братьев Марио.

- Хорошо: мы, как семь гномов! - исправился развеселый Майки, решивший, что Раф говорил о числе.

- Ну уж тут ты вообще перегнул, парень! Что там делает этот мозгляк, он начинает раздражать меня своими причитаниями: “Ах, как это божественно! Ах, как это прекрасно!”.

- Твой брат работает на благо вашего светлого будущего, Рафаэль, - раздался голос мастера Сплинтера прямо над ухом Бунтаря.

Мастер положил сухую руку с длинными и тонкими пальцами на плечо сына. Рафаэль сконфузился и смолк.

В комнату влетел Донателло, быстро сорвал с лица очки и радостно замахал ими в воздухе.

- Свершилось! - возопил он, - Я смог! Я все сделал, ребята, поехали, пока не поздно! Что ты сидишь, Раф, заводи мотоцикл, Майки, захвати шумовки и дымовые шашки, они нам пригодятся, Лео… проследи, чтобы он ничего не перепутал! Мы никогда не были так близки…

- А чего это ты тут раскомандовался, мозгляк? - фыркнул Раф со своего дивана.

- Я полагаю, дело в этих разноцветных лампочках, сын мой, - вступился за Дона сэнсэй.

- Ну так чего же мы ждем?! - вскричал счастливый Микеланджело, потирая руки.

Через полчаса, когда вся “зеленая команда” на всех парах неслась в сторону нью-йоркских доков, а Донателло щебетал что-то вроде: “Я смог вычислить координаты Чародея, ай да я! Догадался же я прикрепить к его одежде передатчик! Странно, что его до сих пор не казнили!” и т.д., на заднем сиденье происходил следующий разговор:

- Так что было в том сообщении, Лео? - осторожно спросил Раф.

- Хахах, там было, знаешь, что-то вроде “Я беременна”, а через пару секунд: “Извини это не тебе”. Девушки делают так, чтобы привлечь к себе внимание.

- Кто беременна? - влез в разговор Микеланджело, вылупивший глаза на старшего брата, - И ты так легко говоришь об этом? Откуда ты знаешь, что эта девушка не беременна?

Лео коварно усмехнулся, затем заглянул Микеланджело в глаза и сказал:

- Поверь мне, - он томно повел бровями, - уж я-то знаю.

После этого разговора Микеланджело больше не проронил ни слова и всю дорогу ехал тихо, уставившись в одну точку перед собой.

Еще через полчаса, когда вездеход резко затормозил в полумиле от места назначения, а Рафаэль закончил ругать Дона за чересчур осторожное вождение, над городом легким пушистым покрывалом опустилась ночь, рассыпав по небосводу мириады звезд; где-то вдалеке мерцали огни города, разгоравшиеся с каждой минутой все ярче и ярче.