Когда взошло солнце, Трумэна уже успели допросить шериф округа и Джефф Гаррисон, старший агент-наблюдатель отделения ФБР в Бенде. Всю ночь Дейли снедала досада. Он был в сотне футов от места убийства – и не видел ничего, что поможет найти преступника.

Трумэн молча принял чашку горячего кофе, на котором настояла Тильда, и сделал глоток. Напиток приятно обжег пищевод, на мгновение отвлекая от ожога на шее. Действие обезболивающего почти закончилось.

Дейли слышал о Тильде от предыдущего секретаря полицейского участка Ины Смит, но никогда не встречался с ней лично. По словам Ины, она уже не так часто приезжала в город, как прежде, но благодаря телефону оставалась в курсе местных событий. Трумэн предположил, что Ина и Тильда – ветки одного дерева сплетен.

– До того как к вам пришли шерифы, вы не знали о пожаре? – спросил Тильду Джефф.

– Верно. – Она отпила из изящной маленькой чашечки.

На каждой чашечке в ее сервизе было изображение цветка, а ободки, похоже, были позолоченные… или же крашенные под золото. Трумэн мог осушить содержимое своей в три приема, но вместо этого сделал еще один крошечный глоток, не забывая, что кофе горячий.

– Я слышала сирены, но не обратила на них внимания, – добавила Брасс. – Этот сарай далеко от моего дома. Я понятия не имела, что пожарные ехали туда.

– Вы используете сарай? – спросил Джефф.

– Нет. Он давно стоит заброшенным. Мы купили участок почти двадцать лет назад. Мой покойный муж, – она молча перекрестилась, – никогда не держал в сарае скот, но что-то в нем хранил. Какие-то вещи. Он неудобно расположен – слишком далеко от дома. Теперь я только оплачиваю вырубку кустарников вокруг всех построек на случай лесных пожаров… – Она грустно покачала головой: – Мне и в голову не приходило, что их специально могут поджечь.

– Вы не знаете, в сарае был баллон с пропаном? – поинтересовался Джефф.

Хозяйка на секунду задумалась.

– Может быть, но точно не скажу.

– Вы не видели в последнее время на вашем участке незнакомцев, которых там не должно быть?

– Конечно нет. Чарли отпугивает всех чужих. Если кто-нибудь перейдет границу, то сразу убежит: если не от его лая, то от одного вида клыков.

Трумэн начал озираться в поисках пса.

– Собаки – замечательная охранная система. За последнюю неделю к вам никто не приходил? Скажем, пытался что-нибудь продать?

– Нет, мне уже целую вечность не пытались ничего продать. Когда-то меня регулярно навещала дама из «Эйвона»[2], но несколько лет назад ее не стало… О! Не так давно заходил мужчина и спрашивал, не видела ли я его собаку. Сказал, что она убежала, когда его сын оставил дверь открытой.

– Ваш пес не отпугнул его? – спросил Джефф.

Тильда одарила его странным взглядом.

– У меня уже много лет нет собаки. Чарли был последним. Вот он, – она кивнула в сторону камина.

Шеф полиции заметил фотографию немецкой овчарки на каминной полке, и в животе у него все сжалось. Минуту назад она сказала, что собака жива. Он встал и подошел поближе, чтобы получше рассмотреть фото. Снимок довольно выцветший. Дейли узнал машину на заднем плане: «Форд Мустанг» восьмидесятых годов.

– Какой красивый пес… – Трумэн переглянулся с Джеффом. Агент ФБР выглядел мрачным. Показания свидетельницы теперь не слишком заслуживали доверия.

– У вас есть в доме какие-то еще средства защиты? – Дейли пристально посмотрел на старушку, размышляя, не страдает ли она слабоумием.

Неужели мы зря потратили время?

Его начала охватывать усталость. Захотелось закрыть глаза, слушая голос Тильды.

– От мужа остались ружья. Я иногда практикуюсь в стрельбе, но в последнее время в них не было нужды. – Женщина склонила голову набок. – Когда эти шумные подростки заявляются на машинах на мою территорию, я достаю ружье. Разумеется, никогда в них не стреляю, – поспешно добавила она. – Им достаточно увидеть меня с оружием, чтобы убраться. – Тильда фыркнула. – Всюду оставляют колеи.

– Как давно они приезжали? – Трумэна терзали сомнения, можно ли вообще доверять ее ответам.

Тильда со вздохом сделала глоток кофе.

– Сейчас вспомню… Жара стояла – значит, летом.

– Прошлым летом? – вяло спросил шеф полиции, сомневаясь в достоверности воспоминаний такой свидетельницы.

– Да, – Брасс уверенно кивнула.

– Хотелось бы взглянуть на ваше оружие, – Джефф поднялся с места с приятной улыбкой на лице.

Тильда тут же встала и по узкому коридору провела гостей в спальню. Она двигалась проворно, заставляя Трумэна усомниться в своих недавних подозрениях. В спальне пахло лавандой. Возле кровати шеф полиции заметил засохший букет фиолетовых цветов. Комната была просторной и чистой, хотя на тумбочках и каркасе кровати виднелся тонкий слой пыли. Старушка открыла шкаф и продемонстрировала стеллаж с пятью стволами. Все они запылились.

Дейли принюхался, пытаясь уловить запах пороха, но чувствовал только аромат лаванды. Если из какого-то ружья Тильды и стреляли, то явно не из этих.

– А еще у вас есть оружие? – спросил он.

– Я держу пистолет в прикроватном ящичке. Мало ли кому вздумается навестить пожилую даму посреди ночи… У меня нечего красть, но люди порой совершают глупости. Особенно наркоманы.

Последнее слово она прошептала, наклонившись к Трумэну и Джеффу. Взгляд ее тускло-голубых глаз был предельно серьезен.

Дейли прогнал наползающую улыбку и мысленно попросил себе еще обезболивающего. И постель.

Мерси взглянула на часы на приборной панели автомобиля и сильнее надавила на педаль газа.

Она сказала начальнику, что ей нужен всего час на одно личное дело. Забрать племянницу. Кейли провела две недели с тетей Перл и кузеном, пока Мерси тренировалась на востоке. Судя по частым телефонным звонкам, Кейли уже вышла из себя. Она привыкла быть единственным ребенком в семье и жить только с отцом, поэтому компания энергичного кузена и слишком внимательной тети перевернула ее мир с головы на ноги.

– Мне никогда нет покоя, – жаловалась девушка. – Каждый раз, когда я говорю тете Перл, что мне нужно побыть одной, она начинает битый час расспрашивать, всё ли в порядке.

Мерси отнеслась к этому с сочувствием. Ей тоже нравилось одиночество. Однако отца Кейли только что убили, и Мерси была не по душе идея оставлять семнадцатилетнюю девушку одну. По словам Перл, Кейли иногда плакала, но в целом ее душевное состояние было стабильным. После смерти Леви Килпатрик отвела племянницу к психологу. Кейли продолжала посещать его раз в две недели, к удовлетворению тети.

Мерси припарковалась перед домом сестры и выбралась из своего «Тахо». Из свинарника воняло уже не так сильно, как прошлой осенью. Кейли вышла из дома с рюкзаком через плечо и одним прыжком перемахнула через крыльцо.

– Едем, – девушка быстро обняла тетю и запрыгнула на пассажирское сиденье, явно желая поскорее отправиться в путь. Мерси оглянулась на Перл, наблюдавшую за ними с крыльца. Сестра подняла руку в знак благодарности.

Мерси застыла на месте. Она собиралась подойти к сестре и поговорить – хотя бы недолго. Но, судя по жесту Перл, это было лишним.

Видимо, на этом всё.

Заново знакомиться с родней после пятнадцатилетнего отсутствия оказалось нелегко. Мерси поссорилась с отцом в восемнадцать лет, и семья оборвала с ней все связи. Мерси никогда не жалела о своей позиции в том споре, но печалилась, что много лет не видела братьев и сестер. Когда два месяца назад Килпатрик временно направили в Иглс-Нест для расследования дела, ее очень тревожила перспектива столкнуться со старыми знакомыми. Теперь же Мерси видела в таком назначении перст судьбы: шанс воссоединиться с родными.

Не все родственники обрадовались ее возвращению, но она верила, что все постепенно наладится.

Перл при первой встрече обняла ее, но потом держалась на расстоянии. Легче всего было говорить с ней по телефону: сестра становилась почти болтушкой. Старший брат Оуэн по-прежнему отказывался общаться с Мерси и запретил это своей жене и детям.