Смысл образа Дон-Кихота в статье-речи Тургенева стал особенно понятен после опубликования романа "Накануне". "Инсаров (...) это тот Дон-Кихот, которого недавно поставил он (Тургенев) и противоположность Гамлету в своей речи об этих характерах", - писал критик Н. Н. Булич (Рус Сл, 1860, э 5, Критика, с. 16). В "Отечественных записках" критик И. Басистов указывал, что личность Инсарова осталась бы совершенно непонятной, если бы Тургенев не дал ключа к ней в своей статье, и далее сравнивал образы болгарского революционера и Дон-Кихота в тургеневской интерпретации (Отеч Зап, 1860, э 5, Русская литература, с. 8).
Революционная демократия, группировавшаяся вокруг журнала "Современник", разумеется, не могла принять определение революционности как "донкихотства", но прямая полемика со статьей Тургенева на страницах журнала, в котором статья печаталась, была неудобна. Поэтому полемические выпады Н. А, Добролюбова против "Гамлета и Дон-Кихота" были скрыто включены в его статью "Новая повесть г. Тургенева" (Совр, 1860, э 3, Современное обозрение), озаглавленную впоследствии при переиздании "Когда же придет настоящий день?". Именно такой смысл имеет рассуждение Добролюбова о "жалких Дон-Кихотах", которое на первый взгляд может показаться неожиданным и немотивированным {См.: Мордовченко Н. И. Добролюбов в борьбе с либерально-дворянской литературой. - Изв. АН СССР, Отд. общественных паук, 1936, э 1-2, с. 251-252.}. Намекая, с одной стороны, на слова Тургенева о том, что Дон-Кихот верит "в истину, находящуюся вне отдельного человека", что "он весь живет вне себя, для других", а с другой - на то, что Инсаров должен бороться с внешними враждебными силами, Добролюбов писал: "Внешней борьбы нам не нужно, но необходима усиленная непрерывная самоотверженная борьба с внутренним врагом - с общественным злом и неправдой Многие начинают накидываться на мелочи, воображая, что в них-то и есть все дело, или сражаться с призраками и таким образом в практической деятельности являются обыкновенно забавно жалкими Дон-Кихотами, несмотря на все благородство своих стремлений. Отличительная черта Дон-Кихота непонимание ни того, за что он борется, ни того, что выйдет из его усилий, удивительно ярко выступает в них" (с. 61). В окончательной редакции статьи, заключая свое рассуждение, критик еще резче подчеркнул, что "смешные Дон-Кихоты" "в нашей среде" - это те, кто "хотят прогнать горе ближних, а оно зависит от устройства той среды, в которой живут и горюющие и предполагаемые утешители" (Добролюбов, т. II, с. 229). Добролюбов давал понять, что Дон-Кихотами являются не революционеры, а те люди, которые, сочувствуя угнетенным, рассчитывают помочь им, не прибегая к революционным действиям {См.: Бялый Г. Тургенев и русский реализм. М.; Л.: Сов. писатель, 1962, с. 145-146.}.
Начатое Добролюбовым опровержение тургеневской концепции "донкихотства" продолжил после его смерти А. П. Пятковский, связанный в середине 1860-х гг. с демократической печатью. Основной тезис статьи Пятковского "Гамлеты и Дон-Кихоты" состоял в том, что слепая вера в идеал присуща реакционным поборникам старого, тогда как критический анализ действительности, осуществляемый передовыми общественными силами, есть залог ее преобразования. В Гамлете критик видел предтечу Базарова, которого он защищал, донкихотские же черты он находил у Павла Кирсанова. "Без Гамлетов в тургеневском смысле, - писал Пятковский, - т. е. без людей, имеющих смелость относиться критически ко всем готовым явлениям жизни, человеческое развитие остановилось бы на точке замерзания", тогда как "Дон-Кихоты со своими историческими идеалами" не нужны "на поприще реальной, действительной жизни" и их "исчезновение будет минутой окончательного торжества человеческого ума" (Русь, 1864, э 18, с. 230).
Полемически заостренное по отношению к Тургеневу истолкование образа Дон-Кихота содержится и в статье Писарева "Писемский, Тургенев и Гончаров" (1861), в которой критик писал о Рудине: "Развенчать этот тип было так же необходимо, как необходимо было Сервантесу похоронить своим Дон-Кихотом рыцарские романы, как одно из последних наследии средневековой жизни" (Писарев, т. 1, с. 214).
Напротив, Герцен, с которым, как указывалось выше, скрыто полемизировал Тургенев, принял новое для пего осмысление образа Дон-Кихота и в "Концах и началах" (1862), говоря о поражении итальянской революции, о трагической участи Гарибальди и Маццини, писал: "Прощайте, великие безумцы; прощайте, святые Дон-Кихоты!..". И далее: "Задумается какой-нибудь северный Фортинбрас... над этой повестью Горацио и, с раздумьем вздохнувши, пойдет в дубравную родину свою - на Волгу, к своему земскому делу" (Герцен, т. XVI, с. 166-167). Упоминание здесь имен шекспировских героев также ведет к статье Тургенева, к его словам о людях, подобных Горацио, которые, приняв от Гамлетов "семена мысли, оплодотворяют их в своем сердце и разносят их потом но всему миру" (с. 346).
В либеральном лагере статья-речь Тургенева сочувствия не встретила. П. В. Анненков отзывался о ней очень холодно: "...знаменитая, более остроумная и блестящая, чем неотразимо убедительная речь Тургенева..." (Анненков и его друзья, с. 436). В еженедельнике "Наше время", занимавшем в 1860 г. еще умеренно либеральные позиции, критик М. И. Дараган упрекал Тургенева за то, что тот прославил "мечтательного" Дон-Кихота, а не "положительного" либерального оппортуниста - поборника малых дел. "Таких ли деятелей, ради бога, нам нужно в настоящее время? - вопрошал Дараган, имея в виду Дон-Кихота. - Разве возможно в наш век прошибить лбом стену? Нам нужны деятели, но положительные, а не мечтательные нам нужны люди, умеющие сообразить цель со средствами и соразмерить жертвы с пользой, от них приобретаемою" (Наше время, 1860, э 9, 13 марта, с. 134).
Вопрос о Гамлете и Дон-Кихоте как общественных типах рассматривался в полемической статье критика и публициста М. Ф. Де-Пуле "Нечто о литературных мошках и букашках. По поводу героев г. Тургенева", опубликованной в журнале братьев Достоевских "Время" {Статья опубликована анонимно; атрибуцию со см. в кн.: Достоевский Ф. М. Статьи и материалы. Пб., 1922, с. 507.}. (Под "мошками и букашками" автор подразумевал "лишних люден" в русской литературе от Чацкого до Рудина, к которым он, однако, относился сочувственно, противопоставляя их "ухорским героям" писателей-романтиков). Возражая Тургеневу, Де-Пуле находил, что Гамлет "раздвоен вследствие сознания великости идеи, возложенной на него", и в ею бессилии повинны "размышление, разъедающая рефлекция, но никак не эгоизм". Тургенев, заявлял Де-Пуле, неправ, полагая, что "Дон-Кихоты находят - Гамлеты разрабатывают"; "наоборот: Гамлеты находят, т. е. размышляют, подвергают жизнь анализу, творят идеи, Дон-Кихочы разрабатывают, т. е. действуют и осуществляют эти гамлетовские идеи". Согласно Де-Пуле, задачи эпохи требуют появления люден не "мысли только, но мысли и дела"). Он сочувствовал тургеневскому отношению к Дон-Кихоту, но не противопоставлял его Гамлету и считал, что на смену Рудиным должны прийти Дон-Кихоты, "т. о. этот же самый тип, только перерожденный, т. с. считающий отрадою жизни не праздномыслие, а деятельность, жизнь во имя гамлетовских идей. В состоянии ли наша жизнь выставить Дон-Кихотов не по натуре только, a de facto - это еще вопрос, в положительном решении которого мы крепко сомневаемся" (Время, 1861, э2, отд. III, с. 127- 130).
Сочувственно относился к статье Тургенева Н. С. Лесков, который в газетном обозрении "Наша провинциальная жизнь, утверждал что тип Дон-Кихота "верно повторяется" в украинских разбойниках, защищающих крестьян от притеснений власть имущих. "По закону все они преступники, - писал Лесков, это так, но, вникая в их психические задачи, нельзя но поводу их не припомнить слишком известной статьи И. С. Тургенева "Гамлет и Дон-Кихот", но которой Дон-Кихот правильно поставлен стоющим больших симпатий, чем Гамлет" (Биржевые ведомости, 1869, э 307) {Подробное об этом см.: Столярова И. В. "Гамлет л Дон-Кихот". Об отклике Н. С. Лескова па речь Тургенева. - Т сб, вып. 3, с. 120-123.}.
