– Ну как я тебе его сфоткаю, Марин, как ты себе это представляешь? Ладно, не шантажируй, попробую, но точно не сегодня. Завтра. Да. Обещаю. Приезжай скорее.

Подруга давно отключила вызов, а Юля всё продолжала прижимать телефон к уху, чувствуя себя невероятно одинокой. Маринка в часе езды, а ей приходится сидеть здесь, с этим моральным уродом, так ещё и есть хочется. И брюки эти, неудобные совсем, всё, что можно, успели отдавить.

Зайдя в комнату, Юля огляделась и поёжилась, невольно обхватив себя руками – всё здесь было чужим, холодным и жутко неуютным. Строгая простота создавала ощущение нежилого помещения, скорее интерьера, который показывают на выставках знаменитых дизайнеров. Как тут вообще можно жить? Ни одного глубокого кресла, в котором можно уютно свернуться клубком, ни одного торшера, под тёплым светом которого можно читать с кружкой чая, даже диван и тот выглядел строго и, казалось, смотрел с укоризной. Тяжело вздохнув, Юля бросила быстрый взгляд в сторону спальни и медленно, постоянно озираясь, пошла к кухне.

Глянцевые серые фасады, идеальная чистота и полное отсутствие признаков того, что ею вообще кто-то пользуется. За первой же дверцей обнаружился идеально ровный ряд кружек – даже ручки смотрели в одну сторону. Тарелки одного цвета были выстроены, как по линеечке, в сушилке. Юле вдруг стало интересно: а кастрюли и сковородки тоже выглядят так, словно их только что купили? Она потянула на себя очередную дверцу и склонилась над ней.

– И как тебе внутренний мир моей кухни? – раздался над головой насмешливый голос. Юля поспешно выпрямилась и обернулась, чувствуя себя крайне неловко. – Искала, что поесть? – Никита облокотился о барную стойку. – Не поверила на слово или решила погрызть сухой гречки?

– У тебя есть гречка? – нервно улыбнулась Юля. Здесь, в его квартире, на его территории вся бравада стремительно испарялась, оставляя чувство непроходимой неловкости. Она была здесь чужой.

– Нет, – серьёзно ответил он. В этот момент в дверь позвонили, и Никита, плавно отделившись от стойки, вышел в коридор, а через минуту вернулся с большим бумажным пакетом, на котором виднелся логотип ресторана. Умопомрачительный запах еды разнёсся по квартире, и желудок Юли громко заговорил.

– Есть хочешь? – сочувствующе спросил он, склонив голову набок. Юля нехотя кивнула – какой смысл скрывать очевидное?

– Закажи в Маке, там доставка за полчаса.       Юля молча наблюдала, как Никита скрывается в спальне, пытаясь найти силы для возмущения, но язык будто прилип к нёбу.

– Забыл вилку и нож, – обаятельно улыбнулся Никита, возвращаясь и огибая Юлю. – Говядина, тушёная с весенними овощами, пара салатов… А хлеб, знаешь, – он подмигнул, – ещё горячий! Приятного аппетита, не заработай язву!

– Да пошёл ты! – бросила Юля вслед, не сдержавшись. В ответ донёсся ехидный смешок, и дверь в спальню закрылась. Конечно, он не был обязан её кормить, но хотя бы предложить заказать обед на двоих можно было! Хотя о чём она – ещё час назад они были друг другу никем, какой совместный обед, в самом деле!

Новый тяжёлый вздох вызвала проверкой баланса на карточке – до зарплаты ещё неделя, на счету крохи, отложенные на бензин… Юля предпочитала готовить дома и брать еду с собой, и сейчас в офисном холодильнике пропадали паровые котлетки с пюре, а дома результат готовки на выходные: кастрюля борща, кастрюля котлет, колбаса, сыр, овощи… И всё это пропадёт! От обиды на жизнь хотелось кричать – почему?! Почему именно сегодня директор назначил презентацию, почему именно сегодня Ливарский пришёл в офис, почему она вообще решила приехать сюда, ведь могла спокойно остаться на работе! Приступ жалости к себе накрыл стремительно, захотелось забиться в уголок и вдоволь поплакать, но разве здесь можно уединиться? Разве что в туалет. Юлю прошиб холодный пот – туалет… Нет, она точно попала в ад.

Пристроившись в углу дивана, оказавшегося на удивление мягким, Юля рассеянно гладила сиреневый велюр, стараясь не прислушиваться к звукам, доносящимся из соседней комнаты. Никита явно включил какой-то фильм, и теперь тишину то и дело прерывали громкие взрывы и истеричные крики. Дурдом. Хотелось лечь и укрыться с головой, а лучше – заснуть и проснуться дома. Сегодня утром. Не дать Ленни прыгнуть на колени, не опоздать, представить свою презентацию раньше, опередить Ливарского и занять причитающееся ей место – и никакого карантина! Юля так размечталась, что не сразу поняла – звук, раздающийся в квартире – звонок в дверь.

Подскочив, как ошпаренная, Юля бросилась к двери и уставилась на людей по ту сторону экрана.

– Юль, я приехала! – Марина весело размахивала двумя пакетами.

– Доставка! – глухо произнёс парень с квадратным рюкзаком за спиной.

Наконец! Юля готова была расцеловать их обоих, но когда подруга, заверив доставщика, что передаст еду, подошла к двери, в голове всплыли предупреждения врача.

– Марин, – чуть ли не простонала Юля. – Тебе сюда нельзя. Оставь всё за дверью, я заберу.

– Как нельзя? – возмутилась подруга. – Я же хочу посмотреть, как ты тут устроилась!

– И разделить со мной тяготы заключения?

– А то! Очень хочу разглядеть эти тяготы как можно внимательнее! Ну, Юль, я же на пять минут, кто узнает?

– Если ты собираешься превратить мой дом в коммуналку, то я категорически против, – холодно заявил Никита. Юля резко обернулась и возмущённо прошипела:

– Почему ты всегда подкрадываешься со спины?

– Потому что ты орёшь на весь дом, как будто не через домофон разговариваешь, а с балкона орёшь. Причём с пятого этажа. Девушка, – он обратился к Марине. – Поверьте, я бы рад поменять вас на вашу подругу, уверен, нам было бы гораздо веселее. Но раз уж нас заперли здесь, отложим наше знакомство. Оставляйте свои баулы и уходите, пока вас не вывела охрана.

– Нифига себе! – возмутилась Марина. – Вот так помогай людям, а потом тебя даже на порог не пускают!

– Марин, он прав, – нехотя признала Юля, хотя при одной мысли о том, что придётся расстаться с подругой, в носу начинало щипать. – Я позвоню тебе вечером, хорошо?

– Я тебе ноут притащила, – недовольно откликнулась та, но от двери всё же отступила. – Буду ждать подробностей каждый час, мне надо знать, что с тобой всё в порядке.

– Да что тут может случиться, – устало вздохнула Юля, прислоняясь лбом к двери. – Всё, что могло случиться плохого, уже произошло.

– Это точно, – откликнулся Никита. Поймав негодующий взгляд, он весело хмыкнул и развёл руками. – Повышение моё, я у себя дома, и это не мои гамбургеры сейчас остывают за дверью. Кто из нас на коне?

– Ой, заткнись, а! – раздражённо бросила Юля. – И так тошно. Иди, смотри свои фильмы и оставь меня в покое!

– Желание дамы для меня закон. – Он склонился к ней и доверительно сообщил: – Который я выполню с огромным удовольствием.

Но, вопреки обещанию, уходить Никита не стал – он ждал её в гостиной, с нескрываемым отвращением рассматривая цветастые пакеты, которые принесла Юля.

– Не смей ставить их на диван! – крикнул он, но Юля с мстительной улыбкой бросила их прямо в центр, при этом шампунь, мочалка и расчёска, лежавшие сверху, выпали и свалились на пол.

Никита поморщился, двумя пальцами поднял синтетический клубок и отбросил его в сторону.

– Даже спрашивать не хочу что это. Надеюсь, ты это не ешь.

– Не строй из себя дебила, тебе не идёт, – огрызнулась Юля, но пакеты всё же убрала, поставив их на пол за диваном.

– Ещё скажи, что ценишь в мужчинах ум, а не красоту, – едко бросил Никита.

– Скажу, – холодно парировала Юля, сложив руки на груди. – Только у тебя тяжёлый случай: нет ни того, ни другого.

– Пойду поплачу в уголке над своим несовершенством, – хмыкнул он, разворачиваясь. – Кстати, – бросил Никита через плечо, прежде чем закрыть дверь спальни, – на тебе тоже природа отдохнула!

Юля открыла было рот, чтобы ответить – последнее слово всегда оставалось за ней, но дверь уже закрылась, а в следующую секунду вновь загремели взрывы. Что ж, отчёт личному аду начался.