– Нет уж, пусть останется. Вам пригодится, а я дома уже запаслась новыми. Давайте просто малыша. И если можно, быстрее, а то я опаздываю. Мне нужно на работу, а ещё за няней ехать…

Настя чуть помялась, но забрав вещи, вернула их обратно в палату. Ловко малыша упаковала в конверт, закрепила ленточкой, и торжественно вынесла.

– Ну вот и он! – вновь улыбнулась, вручая мне мелкого.

Я к этому столько настраивалась, но когда он оказался в моих руках, остро осознала, что… не готова к такому подвигу.

Даже одеревенела на миг.

Сдавленно выдохнула…

Раз назвалась груздем, от своих слов не откажусь!

– Спасибо, – брякнула, выбираясь и паутины сомнений, словно она мне не ребёнка вручила, а неожиданный подарочек с подвохом.

– Всё будет отлично! – бодро заверила Настя.

– Конечно, – отозвалась на автомате, а уже выходя из отделения, столкнулась заведующей.

Светлакова улыбнулась:

– Не накручивайте раньше времени, вы справитесь.

– Надеюсь, семья для найдётся быстрее, чем я сдамся, – парировала я. Шагом от Светлаковой остановилась: – У меня есть одна просьба, – памятливо обернулась, – я бы хотела знакомиться с кандидатами на роль его родителей. Это как-то можно устроить? Я, конечно, не самый лучший психолог.

«И в людях, судя по своей сестре и жениху, не лучшим образом разбираюсь», – проглотила ремарку.

– Но мне было бы спокойнее, знать, что я видела и говорила с теми, кто готов взять на себя ответственность за ребёнка. Мне важно знать, что я сама одобрила их кандидатуры!

– Да, – секунду помолчав, кивнула Светлакова. – Думаю, возможно, но эти пункты вам надо будет прописать уже непосредственно в отделе опекунства и попечительства. Там, где оформляли «временное опекунство».

– Спасибо, – шаблонно пробормотала я. – Всего хорошего,–  и зашагала в сторону лифта.

Сердце отбивало чуть тревожный ритм. Я себя успокаивала.

Но минуя лестничный проём, столкнулась с… со знакомой девочкой. Той самой… ангелочком/будущим врачом/любительницей мишек.

Она с грустным дичком шла наверх под конвоем суровой медсестры, но увидев меня, тотчас засияла:

– Здравствуйте, – и её ясные глазёнки засверкали неприкрытым счастьем. Словно мы были очень хорошо знакомы, давно не виделись и вот, наконец-таки, встретились.

– Здравствуй, – я выдавила улыбку с кивком, больше сосредотачиваясь на куле с младенцем, который держала в руках, и на мыслях: «не раздавить бы его нечаянно».

– О, – восторгу малышки не было предела, – вы уже забрали своего малыша? – от переизбытка эмоций девчушка даже попрыгала на месте, крепко-крепко прижимая к груди медведя.

– А можно на него посмотреть? – похлопала длинными ресницами.

– Прости, он так… упакован, а я очень спешу, – повинилась на автомате и свернула к лифтовой.

– А меня тоже папа скоро заберёт, – мне в спину бросила девочка, но медсестра её поторопила:

– Анна Вадимовна, да пошли уже… Ух, пострелёнок! – в строгом тоне медсестры сквозила безумная нежность. – Давай, давай, – подгоняла она малышку вверх по ступеням. – Нам нужно успеть к приходу твоего отца. А то опять тебя не будет в палате, он очень расстроится, – ворчание женщины звучало уже лестничным проёмом выше. – А у него времени в обрез. И так к тебе при любой возможности приезжает. Хоть на минутку… Эх и любит он тебя!

– Любит, – с гордостью поддакнула малышка.

– А зря, ты вон, какая непослушная. Ремня бы тебе…

Я нервно нажала на кнопку вызова лифта и нетерпеливо следила за лениво сменяющимися цифрами на табло.

Малыш закряхтел. Я повела носом – почудился неприятный запах.

Моё сердечко тревожно ёкнуло.

Племянник словно нарочно мякнул. Пукнул…

Чёрт!

Я принюхалась тщательней – и правда от мелкого стало пахнуть сильнее.

В панике огляделась – никого. Осторожно приподняла уголок конверта и глянула на малыша. Крохотное личико покраснело. Он сморщился, открыл ротик…

– Не-не-не, – зачастила, умоляя его не кричать. – Умоляю, потерпи… мы быстро…

Раздался странный звук… из конвертика.

– ЧЁРТ! – в голос ругнулась я, уже понимая, что малыш сходил побольшому. И ладно бы просто… ему ещё и не хотелось в этом оставаться, вот он и принялся недовольно скрипеть и мякать. И судя по нарастанию его недовольства, он собирался вот-вот закричать.

– Давай не будем истерить по пустякам, – шикнула я… наверное, себе, а не ему.

И тут к моей радости приехала кабинка. Створки разъехались…

Не то чтобы я совсем брезговала, но прижимать к себе дурнопахнующее существо, казалось выше всяких сил. Я в дорогом костюме, не дай бог испачкаю… Мне на работу нужно…

Потому вошла в лифт, держа малыша на вытянутых руках, судорожно раздумывая, что мне с ним дальше делать.

Изловчившись, локтем… нажала кнопку первого этажа…

Створки закрылись, кабинка с тихим гудением поехала… наверх… судя по сменившейся цифре на маленьком экране.

– Куда? – озадаченно негодовала я, но не успела остановить лифт, кабинка вновь остановилась.

Дверцы разъехались…

– Ладно, всё, мне пора! – на пороге знакомые лица.

Девочка, её папа и медсестра. Малышка с расстроенным лицом, стояла напротив отца, надув пухлые губы.

Мужчина быстро чмокнул её в лоб, нежно огладил огромной ладошкой щёку дочери и ступил ко мне:

– Вечером приеду… – коротко помахал.

– Угу, – шмыгнула она носом, на глазах сверкали слёзы. Она казалась маленьким птенчиком… потерянным, хрупким, обездоленным. Прижимала к себе мишку и с тоской во взгляде провожала отца.

– Нют, не реви! – мягко потребовал мужчина. – Клянусь… вечером приеду надольше, – добавил значимо, и их разделили сомкнувшиеся створки. – Здравствуйте, – теперь брякнул явно мне, но покосился с каким-то суждением.

Даже не знаю, чем успела провиниться… Может тем, что оказалась невольной свидетельницей прощальной сцены.

– Здравствуйте, – не осталась в долгу, но продолжать разговор не собиралась. Уж больно запах от мелкого становился невыносимым.

Резкий, бьющий в нос.

Я держалась от племянника максимально на удалении, по крайней мере, насколько это было возможно и тихо радовалась, что хоть от мужчины пахло приятно.

Да и выглядел он очень дорого, изысканно…

Лифт плавно становился.

Уф!

Только створки разъехались, я глотнула воздуха, радуясь близкой свободе и спасению.

Но мужчина шагнул на выход первее. Правда, прежде чем выйти, обернулся:

– Вы так держите младенца, словно это не ребёнок, а куль с протухшей рыбой.

Мой шок был коротким:

– Если вы не заметили, это и правда куль. И воняет от него ничуть не лучше, чем от протухшей рыбы! – заверила мужчину, чуть уязвлённая тем, что он посмел высказаться по этому поводу.

– Вам всего лишь надо сменить памперс, – не унимался мужчина.

– Если уж умничать, тогда для начала не «мне», а «ему», – быстро нашлась с ответом я.

Незнакомец нахмурился:

– А что «на конец»? – бестактно уточнил, не сводя с меня тяжёлого взгляда.

Не привыкла мямлить и теряться, даже перед лицом самой смерти!

– Не давать советов тому, кто их у вас не просил! – отчеканила я и с гордым видом прошла мимо мужчины.

– Какая же вы мать, если уже воротит нос от своего ребёнка? – его наглая реплика меня остановила несколькими шагами за пределами лифта.

Я вобрала воздуха, не желая ругаться, но и не в силах промолчать:

– Выше мнение меня интересует не больше, чем ваши советы! – он меня откровенно раздражал. Насколько помнила, я к нему не лезла… Жить не учила, с дочерью обращаться!

– Я это запомню, а вам бы поучиться манерам! – Мужчина поравнялся со мной, продолжая как ни в чём не бывало: – И пока вы будете устранять пробелы в воспитании и образовании, для малыша наймите няню. У него хотя бы будет шанс вырасти в какой-никакой любви! – подытожил мрачно. Это замечание мне показалось сверх циничным… невообразимо наглым. И пока я утопала в негодовании и подыскивала ответ поострее, незнакомец был таков: – Всего наилучшего! – швырнул прощание, но так, будто послал меня к чёрту!