Через день - новое задание, позволившее увидеть, как от переднего края до самых глубоких тылов вся страна превратилась в военный лагерь.
Девятка "Пятляковых" прикрывает самолет Си-47. Маршрут - сначала на Северо-Западный фронт, затем- в Баку и потом обратно в Москву. Глянешь на идущий в центре нашего строя сопровождаемый самолет - и становится немного не по себе: ведь на его борту члены Государственного Комитета Обороны, представители Ставки Верховного Главнокомандования... А ну, как "мессеры" припожалуют?.. В маневре наш "Петляков" все же не юркий истребитель. К тому же почти половину скорости отнимает на маршруте устаревший, охраняемый нами американский тихоход. Буквально вращаться вокруг него приходится. Маневр скован. Но к этому успели привыкнуть.
Казалось, полет закончится благополучно. Однако, когда возвращались в Москву, над нашей десяткой самолетов появились две пары "Мессершмиттов-109". Слева от меня летчик Дерюжкин, справа - Балакин. Все трое, взмыв вверх, ринулись им навстречу, а остальные шесть наших "пешек", прижавшись вплотную к Си-47, завращались вокруг него. Отчетливей вырисовываются перед нами контуры вражеских истребителей. Скоро схватка! Будем стоять насмерть. Но на дистанции метров в семьсот "мессеры", вдруг клюнув носами, ушли вниз и, развернувшись, исчезли... Нервы у гитлеровцев послабей наших, особенно когда численное превосходство не на их стороне.
Западный фронт стабилизировался. Однако в небе на подступах к столице напряженно. Гитлеровские авиабазы не так уж далеко от Москвы. Бомбардировщики противника действуют активно, да еще и с плотным прикрытием "мессершмиттов". Жарко приходится нашим истребителям...
Вскоре 9-й полк приступил к техническому переоснащению самолетов. Поступило новое бомбардировочное вооружение, оптические бомбоприцелы; крупнокалиберные пулеметы Березина пришли на смену пулеметам обычного калибра; в дополнение - 20-миллиметровая пушка и АГ-2 (авиационные гранаты) для защиты хвостовой сферы "Петляковых". Боевая мощь наших машин усиливалась.
Оживился в те дни Василий Бурин - полковой инженер по вооружению. Обычно малоразговорчивый, он стал на редкость энергичным. Голос его зазвучал громко и категорично. Да и как же иначе? Ведь дел по комплектованию, монтажу и отладке новых средств бортового вооружения могло хватить на целую декаду. Бездействовать столько времени полк не мог.
- До Нового года справитесь? - спросил я Бурина.
Он немного помолчал, видно, что-то прикидывая в уме, а потом ответил:
- Новый год, товарищ командир, мы с вами встретим, уже перевооружившись!
Чтобы подзадорить вооруженцев, я с сомнением покачал головой. Бурин сердито поджал губы и, резко повернувшись, зашагал к мастерским. Я знал, что служба полкового инженера Н. Киселева, куда входят и вооруженцы во главе с Буриным, укомплектована истинно русскими умельцами. Здесь, непосредственно у боевых самолетов, часто выполнялись работы, которые по обычным нормам возможны лишь в заводских условиях. Ведь только вчера два самолета, возвратившиеся с задания, получили такие серьезные повреждения, что для их устранения при других условиях потребовался бы капитальный ремонт. В мирное время на это ушло бы около месяца. Бригада техников во главе с коммунистами В. Филипповым, П. Марчуковым и Д. Кругловым справилась с этой задачей всего за шестнадцать часов.
В мастерских и на поле кипит работа. Оружейникам помогают техники. В работу втянуты почти все экипажи. Трое суток люди не отходят от машин. Отрывистый говор команд, лязг металла о металл, звон лебедочных цепей повсюду слышен на аэродроме. Утром 31-го над полем уже слышались выхлопы запускаемых моторов; затем в отведенной зоне началось опробование крупнокалиберных пулеметов и пушек. После опробования машины зачехлили и аэродром замер. Люди разошлись отмыться, принарядиться к новогоднему вечеру.
В 9 часов вечера встречаю генерала Кроленко. На мой доклад он почему-то долго не отвечает и пристально вглядывается куда-то за мое плечо. Наконец спрашивает:
- Что это торчит из центроплана самолета?
- Новые двадцатимиллиметровые пушки.
- Уже поставили? На скольких же машинах?
- Полк, товарищ генерал, полностью переоснащен. Наземное опробование произведено. Завтра можно начинать пристрелку.
- Вот это боевая дружба с техникой! Вы ж целую неделю выиграли...
Генерал стремительно прошелся вдоль всего строя переоснащенных "пешек" и, улыбнувшись, сказал
- Ну, пошли командир! Теперь и повеселиться можно.
После начавшегося у стен Москвы контрнаступления войска Калининского и Западного фронтов развернули в январе 1942 года наступательную операцию на ржевско-вяземском направлении. С 18 до 22 января западнее Юхнова была успешно осуществлена крупная воздушно-десантная операция с целью содействия войскам Западного и Калининского фронтов в окружении и разгроме вяземско-ржевско-юхновской группировки гитлеровских войск.
Но к 25 января войска Западного фронта были остановлены упорно сопротивлявшимся врагом на Гжатском оборонительном рубеже. Одна из попыток предотвратить стабилизацию Западного фронта была связана с подготовкой к высадке 4-го воздушно-десантного корпуса в район Озеречная, в 35 километрах юго-западнее Вязьмы.
На следующий день для участия в этой операции была направлена специальная группа самолетов "Петляков-3" 9-го авиаполка. Она стартовала в 14.00 с Центрального аэродрома и через сорок минут приземлилась на полевом аэродроме Грабцево, близ Калуги.
Узкая, ограниченная по длине взлетно-посадочная полоса, расположенная всего в нескольких километрах от переднего края, и составляла Грабцевский аэродром, на котором находилось четыре звена 402-го истребительного авиаполка ПВО под командованием известного летчика-испытателя полковника П. М. Стефановского. Это было единственное прикрытие тяжелых самолетов ТБ-3 из дивизии полковника Георгиева, еще применявшихся для переброски десантников.
Пока на грабцевской полосе сосредоточивались десантники и тихоходы ТБ-3, самолеты нашей группы вели интенсивную разведку действий уже высаженного десанта и района высадки нового. Между тем в Грабцеве, лишенном зенитно-артиллерийского прикрытия, оборудованного КП, каналов связи, капониров и траншей для укрытия живой силы и техники, продолжалось накапливание самолетов и десантных подразделений. В их состав входили отлично подготовленные, хорошо вооруженные и обученные, хотя еще совсем молодые бойцы.
Посадка в самолеты шла очень медленно. Чтобы дать время впереди идущим разместиться, подходившие подразделения ложились на снег и ждали. Спокойно лежали юные десантники на снегу, пристально вглядываясь во враждебно-сумрачное небо. Глотая снятый прямо с наста снег, они вполголоса переговаривались.
Смеркалось. И вдруг над притихшим аэродромом раздался рокот чужих моторов. Через минуту-другую из облаков вынырнул "Мессершмитт-110". Его смертоносные спутники не заставили себя долго ждать. Едва разведчик завершил первый круг, как на горизонте появились 24 бомбардировщика. Быстро перестроившись в круг, они перешли в пикирование и обрушили бомбы на стоянки загружавшихся ТБ-3 и расположенных возле них десантников. Безнаказанно действуя над неприкрытым зенитками аэродромом, с которого не успели даже подняться наши истребители, "мессершмитты" в упор расстреливали наши воздушные корабли. Сразу запылало несколько тяжелых самолетов ТБ-3 и была выведена из строя узкая взлетная полоса.
И все-таки в условиях этого ожесточенного налета на аэродроме быстро воцарились организованность и. порядок. Отвагу, мужество и смекалку проявили военные инженеры 9-го авиаполка Н. Киселев, В. Бурин и помогавшие им майор Н. Мазовко, старшие техники Н. Константинов и В. Филиппов{1}. Отлично действовал и наш полковой врач Е. Пешков. Вместе с командирами десантных подразделений они четко организовали быстрый вывод десантников, первую помощь пострадавшим и откатку из-под огня в безопасную зону уцелевших машин.
