Литмир - Электронная Библиотека

Когда он стал ее любовником, она ввела его в мир Руссо, Вольтера, просветителей.

Теперь герцог Орлеанский преисполнен самых передовых идей века. Он стал до того продвинутым господином, что, как тогдашние крутые молодые люди, сделал татуировку. Впервые в истории Бурбонов! На татуировке ее инициалы – Стефани-Фелисите Дюкре де Сент-Обен, графиня де Жанлис – и изображение сердца.

Две революции - i_013.jpg

Герцог Орлеанский. Джошуа Рейнольдс. 1779 г. Музей Конде

Когда графиня увидела это чудо искусства на теле любимого, как писал современник, «она растроганно прослезилась!». И моментально сделала подобную татуировку – инициалы герцога возле пронзенного сердца. Правда, вырезала она ее… на дереве в дворцовом парке.

Графиня де Жанлис. Сегодня это имя мало о чем говорит. Но поверьте, во времена Пушкина оно было известно всякому просвещенном человеку. Ибо, в отличие от любовника-герцога, мадам де Жанлис проживет долго и станет одной из самых популярных писательниц Европы.

Но это потом… А сейчас она продолжает успешно воспитывать герцога.

Она знакомит его с французскими масонами. С ней и с ними герцог впервые задумался о троне. Действительно, почему его занимает этот жалкий толстяк, подкаблучник, если рядом другой Бурбон, достойнейший?!

Герцог начинает действовать…

Отец подарил ему Пале-Рояль – дворец, построенный великим кардиналом Ришелье. Вокруг дворца – огромный парк. Герцог (и, конечно графиня де Жанлис) поняли, что нужно делать.

Герцог создает «клуб под открытым небом». Он строит ту самую колоннаду, которую мы видим и сейчас. И в этой колоннаде, несмотря на возмущение родителей, несмотря на гнев стариков-аристократов, наш передовой герцог продает места лавочникам и трактирщикам. Здесь открываются дорогие лавки, знаменитые рестораны и кофейни.

Они тотчас превращаются в центры общественной жизни и оппозиции. Пале-Рояль становится самым модным местом Парижа.

Теперь в аллеях Пале-Роляля под столетними деревьями разгуливают аристократки и дамы легкого поведения. Последних мы вскоре увидим в деле. Нет-нет, не в кровати – на другом поприще, революционном!

Из этого воистину культового местечка начинает распространяться множество памфлетов о Марии-Антуанетте. Здесь есть кому сочинять: это будущая писательница – графиня, и новый секретарь герцога – месье Шодерло де Лакло, автор знаменитых «Опасных связей», великий мастер галантных историй! Короче, золотые перья Франции!

Памфлетами зачитывается страна! Антуанетте приписывают главных Дон Жуанов Франции – герцога Лозена и брата короля, графа д’Артуа… И конечно описывается лесбийский роман с Жюли Полиньяк.

Толпа жадно глотает эти истории.

Конечно, Антуанетта, бездумно исполняющая все прихоти Полиньяк, щедро давала поводы для памфлетов. Но и в России перед семнадцатым годом нашей императрице, целиком посвятившей себя семье… также припишут любовницу – Вырубову! И генеральша Богданович, державшая самый модный аристократический салон, в своем дневнике писала, что Зилотти (знаменитый музыкант) рассказывал: Николай очень нервничает, потому что не понимает подозрительных отношений царицы с Вырубовой. И будто бы после крушения царской яхты (это произошло на отдыхе в шхерах) царица легла в одну постель с Вырубовой…

Революции, как мы не раз еще убедимся, учатся друг у друга.

Мать Антуанетты, великая императрица Мария-Терезия, не могла больше терпеть – во дворце в Вене получают подробные отчеты из Парижа. Мария-Терезия, опытный политик, чувствует – обстановка в Париже накаляется. Она понимает, чем все это может кончиться.

Две революции - i_014.jpg

Графиня де Жанлис. Аделаида Лабиль-Жирар. 1790 г. Музей искусств Лос-Анжелеса

И решает послать к Антуанетте сына.

Старший брат Марии-Антуанетты Иосиф – соправитель матери, один из трех самых блестящих европейских владык. Читайте замечательную переписку Иосифа с Екатериной и Фридрихом! Как наша Екатерина и прусский король Фридрих Великий, он был верным поклонником идей Просвещения. Но как и они, больше на бумаге.

Иосиф приезжает в Париж. Ему приготовлены роскошные покои, но он остановливается в скромном доме, демонстрируя сестре, как бережлив должен быть монарх.

От этого визита остались его письма к матери о беседах с Антуанеттой.

Он внушал ей: «Ты уже не ребенок. Неужели ты не понимаешь, что происходит? Твой муж в Версале ложится спать. Ты под маской мчишься в Оперу, окруженная сволочью. И ты думаешь, что хоть кто-нибудь не знает, кто скрывается под этой маской? Если бы ты слышала, что болтают о тебе! Я произносить при тебе не могу то, что говорят о тебе вслух!» И еще: «Как ты, не прочитавшая ни одной книги, смеешь спорить с мужем и вмешиваться в дела управления государством?!»

Он терпеливо объяснет ей, как надо обращаться с мужем, не блещущим умом и талантами. «Не возвышай себя при нем». «Подавляй всякое желание блеснуть». «Молчи о его слабостях, заставляй молчать о них и других». «Не надо острить при нем, и не дай бог острить по его поводу». И так далее…

Но главное – прогнать от себя «сволочь»!

Мария-Антуанетта с удовольствием слушает поучения любимого брата. Но Иосиф уже понял ее характер: как только он уедет, все будет по-старому. Безумная в жажде развлечений, она, конечно же, сохранит «сволочь» – блестящих молодых проходимцев, «наших».

Поэтому их беседы закончились страшным письмом Иосифа:

«Ты разрываешь мне сердце. Я трепещу за тебя… Пойми, наконец, так далее продолжаться не может. Ты должна, обязана все переменить».

И далее строчка, которую ей придется понять всего через десять лет – «Революция будет жесткой».

Но главный разговор был у Иосифа с королем. Для этого разговора он прежде всего и приехал…

Две революции - i_015.jpg

Людовик XVI раздает милостыню крестьянам. Неизвестный художник XIX в.

Прошло семь лет с тех пор, как его сестра вышла замуж. Но стрелу Амура король в цель так и не послал. Семь лет Антуанетта оставалась девственницей. Как секретно доносил в Вену австрийский посол, у короля была проблема с крайней плотью и движения любви причиняли ему нестерпимую боль. Но «заторможенный», как его называли недруги, стеснялся что-нибудь предпринять и избегал говорить с ней об этом.

Вот почему несчастный Людовик, чувствуя вину перед супругой, прощал ей все – невозможные траты, безумное поведение. Это была его плата за ее постыдное положение.

Семь лет муки в королевской постели! Вот откуда ее постоянная нервность, экзальтированность, бешенство в развлечениях, жажда куда-то ехать, что-то делать, как-то забыться…

Молоденькие дамы – подруги, входившие в круг «наших», за эти семь лет вышли замуж, родили, обзавелись любовниками, поменяли их не один раз – они пылали, любили, страдали. И она выслушивала их тайны, их страсти… А сама оставалась по-прежнему в постылой постели, со своей тайной.

При этом Антуанетту окружали самые блестящие мужчины, все время пытавшиеся ее соблазнить. Не было большей мечты… чем сделать рогатым ничтожного короля. И его младший брат красавец граф д’Артуа, и первый Дон Жуан королевства, воспетый Цветаевой, герцог Лозен – участники этого постоянного любовного преследования.

Сам Лозен описал: Антуанетта сходит с кареты, тогда он ловко бросается на землю у подножки и… становится ступенькой, на которую Антуанетта вынуждена наступить. А он… Он успевает поцеловать в этот миг восхитительную крохотную ножку.

4
{"b":"709980","o":1}