Первый самолёт, упав на правое крыло, устремился вниз включилась сирена установленная на самолёте с увеличением скорости падения "штуки" усиливался вой сирены.

  На высоте около двух километров по нему открыли огонь крупнокалиберные пулемёты ДШК, которые имелись в наличии на кораблях и пароходах. Где-то на высоте около полутора километров в него пошли попадания с 163, хотя с катера стрелял один пулемёт, то что, попадания были с 163, было видно, по росчеркам трассирующих пуль от самолёта отвалилось несколько небольших кусков. Самолёт, продолжал упорно лететь к сухогрузу и его первая бомба, упала точно в корму сухогруза, на котором тут же вспыхнул пожар, но на этом успех "штуки" и закончился, в точке выхода из пике, его настигла очередь из того же 163, на этот раз полетели крупные куски обшивки и самолёт не выходя из пике, нырнул в холодные воды мурманского порта, рядом с горящим сухогрузом.

   - Попали, - обрадовано подумал Ледяев. Но действо продолжалось, следующая "Штука" уже пикировала под увеличивающийся вой сирены, пройдя полутора километровый рубеж и ещё не сбросив бомбу, как в него опять с 163 попала очередь, по всей видимости, что-то случилось с самолётом, так как он начал спешно высыпать все имеющие в наличии бомбы. После ещё нескольких попаданий, попадания уже шли с миноносцев, самолёт задымил, и пилот пока была хоть и небольшая высота, выпрыгнул с парашютом. Так как ветер дул в северном направлении, то и парашютиста стало сносить на северную часть порта, да и пилот не горел желанием приземляться в холодные воды, осень же.

  - Отлично, Корнейчук уже одного сбил, другого подбил, - обрадовано подумал Ледяев, радуясь за своего подчинённого. Но налёт на этом не закончился. Третья "штука" с всё увеличивающимся завыванием пикировала на всё те же сухогрузы. Опять же на высоте всё тех же полутора километрах, когда ещё не был произведён сброс, с всё того же 163 ударила длинная очередь. По трассирующим пулям были видны попадания в "штуку". Наверняка вся очередь попала в "штуку", так как от него отвалилось целое крыло, переведя самолёт из управляемого пике, в неуправляемый штопор, пилот так и не смог покинуть кабину самолёта.

  Ледяев, испытывал чуть ли не экстаз, от такой стрельбы своего подчинённого, ещё никогда его подчинённые не сбивали подряд ДВА, ДВА самолёта противника.

  В тоже время на цели всё те же сухогрузы пикировал с всё усиливающимся завыванием четвёртый по счёту пикирующий бомбардировщик. На этот раз огонь из крупнокалиберного пулемёта 163 открыл на рубеже одного километра, сразу выпустив несколько длинных очередей, обе очереди с большей долей вероятности попали в самолёт. Ледяев очень жалел, что у него не было с собою морского бинокля, смотреть в приближении как крупнокалиберные пули рвут дюраль самолёта - это ещё то, зрелище. Через буквально секунду самолёт просто взорвался, подорвался и весь запас бомб на подвесках, огненный шар на несколько десятков метров в диаметре не оставил пилоту ни малейшего шанса.

   Да-а, от такой стрельбы он Ледяев, получил истинное, ни с чем не сравнимое удовольствие, все проблемы с Черновым тут же ушли на второй план. Надо обязательно написать представление на стоящего у ДШК, а он это выяснит зразу же, как закончится налёт. Хотя уже можно идти к 163, что он тут же и сделал.

  Но налёт на этом не закончился, пятый самолёт, чуть подправив полёт, пикировал на неподвижно стоящий у причала морской охотник, по всей видимости, решив разобраться с ним и поквитаться за своих комрадов.

  Как точно кидают бомбы пикирующие бомбардировщики, Ледяев знал не по наслышке, да и видеть приходилось, поэтому сердце его сжалось от нехорошего предчувствия.

  На охотнике так же оценили ту опасность, которая ему угрожала и ответил сразу длинной очередью, всё это было прекрасно видно Ледяеву, по трассирующим пулям, вставленным в пулемётную ленту. Видимых повреждений у самолёта с такого расстояния Ледяев во время быстрой ходьбы и без бинокля не наблюдал, но стрелок попал куда-то в крайне важную точку, это стало понятно от отделившейся точки пилота и раскрывшемуся над ним парашюту. Самолёт же, завершил свою траекторию, около всё того же охотника, за номером 163, вошёл в воду. Во время вхождения произошла детонация бомб на подвесках, на большой радиус от взрыва полетели осколки и куски самолёта. Накрыло и 163 охотник, он стоял ближе всех к эпицентру взрыва, это было видно по тому, как его приложило о пирс взрывной волной.

  - Если надо будет, то и до командующего Северным флотом дойду, но награду герой свою получит и у Чернова затереть данный факт не получиться, всё-таки четыре самолёта сбили, - думал на ходу Ледяев, - вот и реальная проверка готовности экипажей дивизиона. Всё наглядно видно. И придраться не к чему.

  Ещё до того как он дошёл до катера, он увидел как к нему бежит почти полный экипаж, впереди всех бежал его командир лейтенант Корнейчук Василий Петрович, его лучший друг, здесь в Мурманске.

  - Кто же тогда стрелял, - тут же подумал Ледяев, видя как весь экипаж, подымается по сходам, на катер.

  Когда он подходил к катеру, с него вынесли носилки, с них торчала только голова, тело было аккуратно укрыто одеялом, почему-то рядом с головой лежала обыкновенная кепка. За ними сходили два краснофлотца, Смирнов сам хромая, аккуратно поддерживал Малышева. Здесь же находился командир катера морской охотник номер 163 лейтенант Корнейчук, увидев подходящего начальника дивизиона, Корнейчук подал команду "Смирно" находящимся на пирсе краснофлотцам и строевым шагом подошёл к Ледяеву с докладом:

  - Товарищ командир дивизиона, дежурная смена 163 только, что участвовала в отбитии атаки самолётов противника, расход снарядов к 21-К 65 штук, к пулемётам ДШК две ленты 100 патронов. В результате налёта ранены краснофлотцы: Малышев - нуждается в госпитализации и легко ранен краснофлотец Смирнов по касательной в ногу. А так же на катере после налёта обнаружен мальчишка, его плечо пробито осколком, которое нужно удалять, пацан находится в бессознательном состоянии, мною принято решение отправить его в госпиталь. Личный состав экипажа во время налёта находился в бане, согласно распорядка дня дивизиона при нахождении в порту катеров и очерёдности, командир морского охотника номер 163 лейтенант Корнейчук.

  - Кто стрелял из пулемётов? - задал мучавший его вопрос Ледяев.

  Командир морского охотника замялся буквально на несколько секунд, потом посмотрев на командира дивизиона, своего друга честно ответил, пожав плечами:

  - Не знаю, никто не видел, кто стоял у пулемётов, старшина Кобызев во время налёта стоял за наводчика, стреляя из полуавтоматической универсальной пушки 21-К, установленной перед рубкой Смирнов и Малышев были на подачи снарядов, а дежурившего у трапа старшего краснофлотца Лукова, Кобызев приставил к зарядке пушки. Около борта катера лежал этот раненый парнишка, больше никого рядом не было, когда после атаки старшина Кобызев прибежал к пулемётам.