- Как будешь идти до города? - задал вопрос Репину.
- А как бы ты сделал? - вопросом на вопрос, ответил тот, вопросительно смотря на меня.
- По началу поберегу, но тихо и на цыпочках, перед городом, в открытую, как будто после всех проверок, не таясь, - проговорил я, - и сразу к самому большому и вкусному куску. На насколько кабельтов, выстрел, чёткий поворот на другую цель, выстрел и сразу, делать ноги, как можно быстрее.
- Там слишком много средств, с большим калибром, помедлим, решето сделают, - пояснил свою мысль.
Репин, находясь в такой же, как и у меня, непромокаемой накидке, задумчиво поправил немецкую фуражку, которую нацепил на себя, немного подумал и сказал, - я приблизительно так же и думал. Поэтому так и сделаем.
- Ещё, до самого последнего момента пока не пустили первую торпеду, я бы оставил на верху, как можно меньше народу, особенно около пушки и пулемёта, а то там вообще никого, ведь мы пришли к себе домой, - добавил я.
- Принимается, чтобы не спугнуть самых бдительных, - согласился Репин.
Линия охраны входа в водный бассейн, была, я своевременно замечал их и говорил Репину как на малом ходу обойти их. На охране находились два тральщика и один миноносец 1 класса, по всей видимости, из конфиската у Норвегии. Они были без огней, впрочем, как и мы, и тоже слушали и смотрели по сторонам. Больше никого перед городом Киркенесом и портом не было, поэтому мы заблаговременно включив все положенные огни, пошли средним ходом в открытую, в порт.
Картина, открывшаяся нам, от просмотра порта понравилась Репину, порт работал, это было видно ещё издали.
Ни каких крейсеров, пусть и лёгких там не было, не было там и эсминцев типа Z, как попавшиеся нам два ранее. Из всех целей, что там были, в приоритете, было несколько.
Первая, - на одном из мест у пирса стоял транспорт, к нему пришвартовались, два как у нас больших торпедных катера.
- По всей видимости, база для торпедных катеров, - комментировал Репин.
Целью для второй торпеды были: подводная лодка с большим номером на рубке U-552, что хорошо было видно в бинокль, пришвартованная к пирсу, миноносец 1 класса, несколько военных кораблей эскорта различного класса, два гражданских транспорта 3 и 5 тыс. тонн, скорее всего рудовозы, и несколько военных судов, по всей видимости, штабные.
Как по мне так это база для торпедных катеров и подводная лодка, - высказал своё мнение я, - могу обосновать.
- Ну-ка давай, - согласился Репин, время ещё было.
- На базе, скорее всего, хранятся торпеды, рванут - мало не покажется, особенно пришвартованным катерам, сразу плюс три. Но тут стрелять надо с кабельтов двух, трёх. Подводная лодка - это уже, не потопленные транспорта, в Северной Атлантике, может быть те, что предназначены именно нам.
- Согласен, - решительно сказал Репин, - что ж, начнём.
Сам, встав к управлению катера, он направил его в сторону базы, что со стороны было логично, торпедный катер прибыл на базу торпедных катеров.
Когда до базы оставалось четыре кабельтова, Репин скомандовал долгожданное: - Пли.
Первая торпеда с шипением ушла к цели, катер тут же довернул в сторону подводной лодки, убедившись в правильности наводки Репин, повторно скомандовал: - Пли.
Вторая торпеда уже выскочила из торпедного аппарата, но не вошла в воду, как раздался взрыв огромной силы, вверх взметнулся огненный протуберанец.
Как я и предполагал, на грузопассажирском корабле, используемым как база для торпедных катеров, помимо цистерн, с топливом, хранились и торпеды. От взрыва корабль, казалось, испарился, а так же испарились два больших торпедных катера, стоящих у его борта.
По всему порту взревели сирены воздушного боя.
В этот момент, как раз под рубкой лодки с номером U-552, раздался второй взрыв, по мощности, он был значительно слабее, чем первый, но лодке этого было достаточно, она разделилась на две и стала погружаться прямо у пирса.
Это я наблюдал, вместе с Репиным, в бинокль, а катер на полном ходу уходил по фиорду в сторону моря.
Немного погодя, я встал у пушки Bofors L60, скоро должна состояться встреча с кораблями охранения. Проходить их я предложил Репину со стороны, самого слабого - тральщика, миноносец оставить в противоположенной стороне, пусть потом догоняет, легче с ним будет разбираться.
На тральщике, конечно, всё поняли или им сообщили из порта, но его пушка не отличались хорошей скорострельностью, а стрелять на значительные расстояния из 20-мм, это всё равно, что "куда-то туда", а на проходе я успел, влепить ему несколько очередей из своей пушки. Для него не смертельно, но прыти ему это поубавило.
Миноносец, как сказал Репин, что то из 1935-го, скоростными качествами не располагал, да и в силу их применения в бытность, его пушка располагалась сзади рубки.
Больше нам никто не мешал уходить.
- Плохо, что погода улучшается, - сокрушённо сказал Репин, - облачность всё выше и выше. Самолёты могут летать.
- Прорвёмся, - успокоил его я, - не в первой, если надо потанцуем.
- Чего, - лицо Репина вытянулось от удивления, на меня удивлённо покосился стоящий у штурвала краснофлотец.
- Потанцуем,- повторил я, - если прилетят гости, вот для них будем танцевать на катере, а они пусть спускаются к нам, чтобы поучаствовать, мы их встретим от всей широты русской души.
После проведённой операции, пошёл откат, заливисто смеялись все, кто был наверху.
Так как до ближайшего аэродрома Хебуктен (расположенного недалеко от Киркенеса), То первый самолёт со свастикой появился через минут сорок, сделал попытку догнать нас, и пройтись из своего мощного пушечного вооружения. Четыре пушки и два пулемёта по курсу - это серьёзный аргумент. Пилот не учёл одно малюсенькое обстоятельство. А именно, расстояние между нами. Я попросил Репина, чтобы он не менял курса, как шёл, так пусть и идёт. Как только оно сократилось до трёх километров, я открыл огонь из Bofors L60. Корректировать ничего было не надо, первая очередь, из солидного калибра пушки, сделали своё дело. Самолёт, по дуге, вошёл в воды Баренцево море по своему курсу.
