Через два часа наш сторожевой корабль СКР-22 "Пассат" вышел из устья реки Воронья в залив Губа Воронья, чтобы разведать обстановку. Ещё через пятнадцать минут показались корабли ЭПРОН РТ-67 и РТ-32, тащившие за собой 40-тонные судоподъёмные понтоны.

  Наш отряд кораблей продолжил путь в Иоканьгу. Головным шёл РТ-67 " Молотов", на нем находился начальник штаба Северной экспедиции ЭПРОН воентехник 1 ранга Кулагин, вторым шёл РТ-32 "Кумжа". Наш сторожевой корабль шёл мористее на расстоянии одного кабельтова, прикрывая отряд ЭПРОН со стороны моря.

  На второй день 14 июля наш отряд кораблей, ближе к обеду, наконец, добрался до Иоканьгской ВМБ.

  У пирса встали рядом с СКР-24 "Айсберг" и CKP-28 "Рубин", с этих кораблей на палубу высыпали экипажи в полном составе, посмотреть на наш повреждённый корабль.

  С нашего корабля на берег сошли все пассажиры, тут же направившись на находящуюся недалеко плавбазу подводных лодок - вспомогательное судно особого назначения. У его борта стояла подводная лодка, на рубке которой было выведено белой краской Щ-403.

  Боцман организовал переноску на берег нашего тяжелораненого краснофлотца Лапенкова. Тяжелобольного сопровождал наш военфельдшер Веселков. Все легкораненые отказались переходить в госпиталь

  Подходивший к кораблю старший лейтенант Сибирцев, из Управления военного порта и охраны рейда, тут же перенаправил раненого в санитарное отделение базы, сопроводив лично, мне же сказал, что меня ждёт командир базы с докладом.

  Оставив за себя Вяткина и поручив тому организовать всё для похорон погибших, я тут же направился в штаб - одноэтажный дом, на который указал мне Сибирцев. На входе часовой знавший всех своих командиров в лицо, остановил меня и вызвал дежурного по штабу, к тому моменту с РТ-67 к штабу подошёл и начальник штаба Северной экспедиции ЭПРОН воентехник 1 ранга Кулагин. Лейтенант с повязкой дежурного по штабу сопроводил нас с Кулагиным в кабинет командира Иоканьгской ВМБ, попутно сказав, что командиром Иоканьгской ВМБ является капитан 2 ранга Дианов Александр Иванович.

  Спросил разрешение, мы с Кулагиным вошли в кабинет и каждый из нас доложил, что прибыл по вашему приказанию.

  В кабинете помимо командира Дианова, за его рабочим столом находился батальонный комиссар Гудовский ("комиссар" Иоканьгской ВМБ).

  Предложив сесть за стол Дианов, приказал сначала доложит Кулагину. Тот, встав из-за стола доложил, что согласно приказа флота в Иоканьгскую базу было доставлено два 40-тонных судоподъёмных понтона, а на двух кораблях ЭПРОН: спасательных суднах РТ-67 и РТ-32 находятся технические средства для аварийно-спасательных и судоподъемных работ. Кроме того на РТ-67 находится аварийная группа Экспедиции подводных работ особого назначения в количестве 17 человек.

  Следующим для доклада была моя очередь, встав я в первую очередь, представился как командир БЧ-2, временно исполняющий обязанности командира СКР-22 "Пассат".

  - А где командир корабля или его помощник? - задал закономерный вопрос Гудовский.

  - Лейтенант Окуневич погиб в бою при столкновении с немецкими эсминцами 13 июля, в районе залива Губы Воронья, - тут же доложил я, - помощник командира лейтенант Подгорных, погиб в том же бою, я принял командование кораблём на себя.

  - Был бой 13 июля с немецкими эсминцами? - оживился командир базы Дианов, - с этого места доложите подробно.

  - 13 июля в 2 часа сигнальщик обнаружил самолёт, который уверенно опознал как "Дорнье Do-17", немецкий двухмоторный самолёт разведчик, пролетевший на бреющем полёте с юга на север и быстро скрывшийся в пелене дождя. Погода не располагает к полётам, ночь - всё это насторожило нашего командира и его помощника. Они усилили наблюдение за морем, командир приказал быть готовым к открытию огня. 3.46 сигнальщик корабля доложил командиру, что на пересечение нашего курса идут три быстроходных военных корабля, определили их как немецкие эсминцы тип 1934. К такому событию наш командир, по всей видимости, был готов. Корабли отряда ЭПРОН РТ-67 и РТ-32 находились в заливе Губа Воронья, всего в двух-трёх кабельтовых от входа в устье реки Воронья, наш командир приказал кораблям войти в устье реки, а наш СКР выставил дымовую завесу. При этом наши орудия вели огонь по эсминцам, после кораблей отряда в устье вошли и мы, но сумели получить три снаряда, один в корму, один сбил мачту, а самый первый попал в каюты командира, его помощника и полностью вынес рулевую рубку, со всеми кто там находился. Рулевую рубку за несколько часов восстановили, как смогли, был восстановлен машинный телеграф, заменены переговорные трубы. Сторожевой корабль смог дать ход, вышли в залив Губа Воронья, осмотрелись, вывели корабли ЭПРОН, после этого отряд 3 узловым ходом направился в Иоканьгскую ВМБ. За время боя погибло 10 человек, в том числе два пассажира и восемь членов экипажа, ранено шесть человек все из экипажа, один тяжело, по приходу сюда его направили в санитарное отделение вашей базы.

  - Точно эсминцы тип 1934? - уточнил Дианов.

  - Так точно, - ответил я, - у нас на корабле это могут подтвердить. До выхода на задание экипаж изучал возможные силуэты немецких кораблей, подводных лодок и самолётов. Для этого плотником корабля были вырезаны макеты кораблей, подводных лодок и самолётов, как своих, так и немцев.

  На этом моменте, Дианов посмотрел на Гудовского. Гудовский, кивнув головой, сделав пометки в своем блокноте.

  - Когда назад, завтра? - уточнил Гудовский.

  - Так точно, - ответил я, - нам сегодня ещё надо похоронить убитых при переходе.

  - Хорошо, можете идти, - сказал мне Дианов, - завтра перед выходом зайдите к начальнику штаба базы, может для вас будут какие-то указания. А вы Александр Иванович, останьтесь, так как ваш ваши корабли переходят в подчинение нашей базы, будем ставить вам задачи.

  - Есть, - ответил я, развернувшись, вышел из кабинета.

  Глава 6 (в меньшей степени историческая со ссылками)

  То чего я не мог знать, но приблизительно догадывался, как могли развиваться события после того как сообщение о немецких эсминцах ушло в штаб флота.