Произошла эта история много лет назад. Я тогда работал в Новосибирске на экспериментальном ускорителе протонов VEPP-2020. Витьку не видел лет пять, с института, а тут он объявился как снег на голову. Позвонил мне, спросил, чем я занимаюсь и, словно убедившись в своих предположениях, сразу же напросился ко мне в гости. Я и подумать не успел, как он констатировал, что будет сегодня часов в восемь вечера, в общем надо готовить стол, разговор не простой.
После работы я поспешил домой, приготовил нехитрую закуску, достал из серванта запылившуюся за два года бутылку коньяка и решил немного поработать в ожидании гостя.
Витя был как всегда точен. В восемь затрещал звонок в дверь. Я пригласил его проходить в комнату, а сам побежал на кухню разогревать мясо.
Сели, выпили. Немного поговорили кто кого видел, да как в целом дела, работа. Как оказалось, занимался он сейчас теорией струн в своем институте. Разрабатывал математический аппарат для решения некоторых задач теории и был, судя по всему, весьма большой специалист в своем деле.
Этим вечером был он как-то по особенному возбужден, взъерошен больше обычного и на месте не мог усидеть ни минуты, все вскакивал, мерил шагами небольшую мою комнатушку, смотрел в окно и задумчиво теребил подбородок. Я видел его волнение и зная все эти штучки решил пока помолчать.
- Что ты знаешь по эффект ГЗК ? - наконец не выдержал он и первый задал вопрос.
- Ну в общих чертах, - я неопределенно пожал плечами, - фоновое излучение должно тормозить высокоэнергетические частицы от далеких источников в космосе и...
- А парадокс состоит в том... - продолжил Витя.
- Что мы их все равно наблюдаем, хотя вроде как не должны. - закончил я.
- Таких источников нет в радиусе 160млн. световых лет, а если бы были за пределами этой сферы, то реликтовое излучение должно было замедлить их излучение до энергий на порядок ниже чем мы наблюдаем. - задумчиво произнес он. - Знаешь, я последнее время как следует копнул в этом вопросе. Что если эти частицы результат ошибки множителя?
Я вопросительно посмотрел на него.
- Ну там вселенная-симуляция и все такое... Что если это глобальный баг в коде нашей симуляции, на определенном уровне в уравнение ошибочно прописали множитель, который умножает значение энергии частиц не на 0,1 а на 10. Или 100. Или 1000.
- Ну ты Сенцов совсем крышей поехал от своей теории струн. - я честно говоря немного растерялся. Витя редко выносил необдуманные суждения на публику, хоть и на суд близких друзей.
- Да нет, вообще-то. - он нисколько не смутился. - Я довольно хорошо все проверил.
- Почему ты обратился ко мне?
- Нужно кое-что проверить на твоем ускорителе.
- Витя, ускоритель не мой, а я всего лишь научный сотрудник в одной из лабораторий. - мне стало немного не по себе от его напора.
- Мой эксперимент включат в программу, а мы его немного скорректируем. У меня все готово, а разрешение придет со дня на день.
- Ты хочешь взломать вселенную на нашем ускорителе? Как?
- Я тебе что, всю математику буду объяснять. Главное, что это должно сработать, а ты будешь следить, чтобы все шло по плану.
Мы еще немного поговорили, потом он вспомнил, что надо закончить кое-какие расчеты к завтрашней конференции, быстро собрался и ушел, оставив меня в крайне противоречивых чувствах. С одной стороны, я был уверен, что Витя гениальный математик, с другой же стороны, налицо картина клинического бреда.
Прошло недели две. Я уже начал забывать наш внезапный сумбурный разговор, как в лабораторию поступила обновленная программа исследований. "Эксперимент Сенцова-Володина" стоял в программе первым номером.
Виктор прибыл в лабораторию и немедленно развил бурную деятельность. Через пару дней все было готово к проведению эксперимента и наша группа, состоящая всего из двух человек, приступила к работе.
Мы сидели в пультовой напротив панорамного окна, открывающего вид на центральный зал. Пили кофе, Витя объяснял мне суть эксперимента.
- Будем инжектировать протоны мощностью 25 тераэлетронвольт особой последовательностью пакетов в облако плазмы, это должно имитировать поведение нужных нам частиц. Если есть ошибка в множителе, мощность будет нарастать по экспоненте. Это будет выглядеть как zip-бомба на базовом уровне, сложность вычисления симуляции вырастет настолько, что вызовет переполнение буфера. Предположительно. - он ерзал от нетерпения, глядя на экран монитора. На мониторе медленно ползла кривая отображения событий с детектора.
- Какого буфера? - не понял я.
- Не буфера, конечно, его эквивалента. Ну, должны же у них вычислительные мощности быть ограничены. Как у них там память устроена я не знаю, но мы можем перегрузить систему, вызвать сбой, ошибки, а там поглядим.
- Очень научно. - с сомнением посмотрел я на него.
Он подмигнул.
- Ты главное за параметрами смотри, остальное, как говорится, дело техники.
Следующие три недели мы запускали протоны. Ускоритель работал в автоматическом режиме, результаты столкновений писались и обрабатывались специальной программой, поэтому я все чаще стал оставлять Витю в лаборатории одного, а сам убегал к себе и пытался дописывать диссертацию. Сроки уже поджимали.
Как-то утром мы встретились в коридоре. Витя имел вид человека, который не спал по крайней мере двое суток. И не ел столько же. Только глаза горели.
- Ну что, результаты есть?
Он подхватил меня за руку и увлек в свой кабинет.
