Да, все еще сука. На кончике языка вертится фраза о моих отношениях, но я сдерживаюсь. Мои руки начинают дрожать, когда я встаю в очередь, чтобы заплатить за салат, и она стоит слишком близко позади меня.

– Интересно, Матис и Ники присоединятся к нам сегодня? Рен говорит, что все очень взволнованы. Его родители вне себя от радости.

Зная, что она лжет, гнев начинает нарастать. Я отдаю деньги кассиру и делаю движение, чтобы уйти как можно дальше и держать рот на замке. Потеря хладнокровия в больничной столовой вызовет сцену, которую я не хочу объяснять отделу кадров.

Удача не на моей стороне, потому что, когда я заворачиваю за угол, у лифтов ждет большая группа. Я должна успеть на следующий свободный. Она подходит, неся большую бутылку апельсинового сока, и намеренно останавливается рядом со мной.

– Мой врач сказал, что у меня сегодня полный мочевой пузырь, так что мы можем лучше видеть ребенка, но я уже уверена, что это мальчик. Рен из тех мужчин, у которых рождаются мальчики. Он уже упоминал, что назовет его в честь отца. Мы обсудим это завтра за завтраком.

Мне становится тяжелее, потому что я знаю, Шоу хотел бы назвать своего сына в честь своего отца. Но он ни за что не скажет ей об этом. Он все еще не дает ей свой адрес. Зачем ему делиться чем-то таким личным?

– Ты хотя бы знаешь имя его отца? – спрашиваю я сладким, как сироп, голосом, зная ответ.

– Конечно, – ее ухмылка исчезает.

– Ты врешь. Я знаю, что ты лжешь, так что хватит притворяться.

– Как ты смеешь!

– Я знаю, что ты лжешь, Саша, потому что завтра игра Ника. Сет и Мария не пропускают домашние игры, и завтрашний день не исключение. Кстати, Сет и Мария – родители парней.

Ее лицо исказилось в очередной злобной гримасе. Затем ее губы складываются в злую усмешку. Это улыбка, которую я хорошо знаю, посылающая воспоминания через мой разум.

Это дьявольская ухмылка.

Она начинает открывать рот, и я напрягаюсь, готовая ко всему. Впервые в жизни я не боюсь.

– Биззи! – Глубокий голос Ники пугает меня, я оборачиваюсь и вижу, как он выходит из лифта.

Его глаза перемещаются на Сашу и вспыхивают гневом. Он полностью игнорирует ее, подходит ко мне и прижимает к себе.

– Что ты делала так долго?

– Ничего.

– Ладно, пошли, – он продолжает игнорировать ее и машет мужчине позади нас, чтобы тот придержал лифт.

– Мы наверстывали упущенное. Я говорила ей, как все взволнованы из-за ребенка. Вы с Матисом придете к доктору, чтобы дождаться новостей? – она заливается слезами и для пущего эффекта снова прижимает руку к животу.

– Нет, – он вообще не смотрит на нее, а пристально смотрит на меня, выискивая любой признак дискомфорта.

– Какая жалость. Я знаю, Рен очень хотел бы, чтобы ты был там. Это такой важный день для нас. И очень скоро мы станем практически семьей.

Его рука на моем локте начинает дрожать. Когда он говорит, в его голосе слышится ярость и горечь.

– Во-первых, мы никогда не будем семьей. Во-вторых, его зовут Креншоу. Никто, кроме друзей по колледжу, не зовет его Рен. И, наконец, держись подальше от Биззи!

Не дожидаясь ответа, он буквально запихивает меня в лифт. Я поднимаю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть унижение на ее лице. У меня вырывается смешок, и я пытаюсь скрыть свое веселье, но безуспешно. Она бросает на меня убийственный взгляд. Я машу ей рукой, когда двери закрываются.

– Ненавижу ее, – шепчет Никки мне на ухо.

– Это чувство взаимно, – я улыбаюсь и наклоняюсь к нему.

В миллионный раз с тех пор как я узнала о ее беременности, я задаюсь вопросом, достаточно ли я сильна, чтобы терпеть ее в своей жизни.

– Мне это совсем не нравится. Ты должна быть дома, чтобы нормально отдохнуть, – Шоу не пытается скрыть своего раздражения по поводу моего графика.

– Я не собираюсь с тобой спорить. Дело сделано.

– Какого хрена ты вызвалась остаться? У тебя был эмоциональный день. Тебе нужно вернуться домой, принять горячую ванну и позволить мне позаботиться о тебе.

Боже, звучит заманчиво, но невозможно. Слишком поздно.

– Позволь мне еще раз объяснить. В течение следующих нескольких дней вся наша команда перемещается, чтобы мы могли отдать дань уважения Грейди, поэтому я вызвалась помочь сегодня вечером. Я работаю только до полуночи. Кроме того, через час у тебя ужин с родителями.

– Мы отменили.

– Почему?

– Я бы предпочел обсудить это лично.

– О, все в порядке?

Я намеренно избегала темы его сегодняшней встречи с Сашей. Я не пыталась быть бесчувственной, но после моей стычки с ней, весь день пошел по кривой.

Дети были в восторге от неожиданного визита Ника. Некоторые из них слышали о смерти Грейди, и их было труднее подбодрить, но Ник проводил с ними больше времени.

Эви одобряла все наши просьбы, но это означало, что некоторые из наших графиков будут полностью испорчены. Включая мой. Я вызвалась взять сегодня половину смены для медсестры, которая заменит меня, когда я приду на прием. На бумаге это выглядело как кошмар, но мы уже делали это раньше, так что Эви знала, что у нас всегда будет достаточно персонала.

Матис был здесь бо́льшую часть дня, делая то, что всегда делал. Как и Ники, он подошел ко мне и крепко обнял. Мы не обменялись ни словом. Он несколько раз сжал меня в объятиях, поцеловал в лоб и пошел поговорить с пациентами. Я видела, как он обнимал Клэр, и клянусь, он продержался немного дольше, чем нужно.

Я старалась быть занятой весь день, бралась за другие дела, чтобы отвлечься от смерти Грейди, и встречи Шоу с Сашей, но это не сработало. Выражение ее лица снова и снова возвращалось в мои мысли. Так много раз я хотела позвонить ему, но, зная, что у него столько всего на уме, что меня и остановило.

Раздается громкий визг, и я слышу гудок в трубке. Я понимаю, что он еще не ответил на мой вопрос.

– Шоу? Ответь мне.

– Если ты не вернешься домой, я приеду к тебе, – он вешает трубку, а я в замешательстве смотрю на телефон.

Какого черта я сделала? Это ребенок? Это Саша?

Я кладу телефон на стол и начинаю работать над проектом, в котором Эви попросила меня помочь. Я просматриваю список медсестер и коллег, которые вызвались поехать в Шарлотт, чтобы помочь с новым отделением детской онкологии. Моя работа – отозвать их лицензии и создать цифровые файлы для отдела кадров. Я пытаюсь сосредоточиться, но каждый раз, когда звенит лифт, моя голова поднимается, надеясь, что это Шоу.

Когда он, наконец, приходит, тяжесть дня давит на меня, и я чувствую, как рыдания булькают в горле. Его глаза не отрываются от моих, когда Шоу добирается до меня менее чем за три секунды. Я изо всех сил стараюсь не упасть в его объятия.

– Здесь наверху есть отдельная комната, или мне отнести тебя в кабинет Матиса?

Я расправляю папки, над которыми работала, и жестом приглашаю его следовать за мной. Когда мы добираемся до пустого кабинета, я едва успеваю закрыть дверь, как он уже держит меня в объятиях. Слезы щиплют мне глаза, когда его руки тянутся к моим волосам, расстегивая заколку, и он проводит по ним рукой от корня до конца. Все мое тело дрожит, когда я крепко обнимаю его.

– Положись на меня, Биззи. Ты всегда полагалась на меня, когда теряла пациента. Сегодня не исключение. Я здесь. Выпусти это.

Он прав. Эмоции всего дня ударили, и я разрыдалась по симпатичному молодому человеку, который потерял свою жизнь из-за ужасной болезни, и родителям, которые потеряли своего сына-подростка и никогда не увидят, как он вырастет в человека, для которого он был рожден. Мое сердце болит, но быть в руках Шоу помогает излечить боль. Так было всегда.

– Мне очень жаль, – я содрогаюсь в его рубашку.

Его рука скользит между нами и протягивает мне салфетку, затем начинает нежно ласкать мою шею.

– Выпусти это, детка. Я здесь.

Я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и заговорить.

– Я в порядке.