-2-

Прошли ещё две рабочих недели. Ярмине надо было как-то определяться с жильём,  неудобно было надолго задерживаться у тёти подруги, ведь когда ехали в Тверь, то договорились с ней на несколько дней, и хоть её никто не просил съезжать, она решила “выбить” место в общежитии хлебокомбината, так как на съёмное жильё денег у неё не было. Расспросив у работающих на комбинате женщин про общежитие она узнала, что места-то есть, но комендантша сдаёт их по-тихому внаём, получая за это неплохие деньги. Через инспекторов отдела кадров устраиваться в общежитие она не решилась, потому как по слухам комендантша была с ними на короткой ноге  ,поэтому решила обратиться к главному инженеру, с которым ей удалось переговорить через день и объяснить положение с жильём, он обещал помочь. Дня через два её вызвали в отдел кадров и дали направление на устройство в общежитие. Вечером после работы комендантша долго рассматривала её направление, потом куда-то позвонила ,спросила про Ярмину , после чего сказала:

– Пойдём, будешь жить на третьем этаже, комната триста двенадцатая.

Ярмина на следующий день принесла большой торт, поблагодарила тётю своей подруги за гостеприимство, собрала свои вещи и переехала в общежитие.  Снова общага…Но эта хотя бы была намного приличнее, чем в Серпухове. И стены почище и стёкол на лестницах выбитых не видать, и туалеты и душевые  в приличном состоянии. Правда на общей кухне, которая была рассчитана на восемь комнат, было тесновато, но в общем картина была намного благоприятнее, чем в Серпухове. Комната была большая – почти девятнадцать квадратных метров, в ней стояло две кровати , два стула ,стол, тумбочка и платяной шкаф. Окна выходили во двор, где было довольно много зелени , пара скамеек и детская горка.

– Ничего,– подумала Ярмина, -со временем и посуду куплю и занавески новые повешу, наведу уют.

Работала Ярмина на  хлебокомбинате добросовестно, как и везде, её снова хвалили и стали уважать за трудолюбие и отзывчивость. Постепенно боль от ужасной обиды , нанесённой Авизом стала притупляться, она стала спокойнее спать по ночам и реже плакать от тяжких воспоминаний о прошлом. На хлебокомбинате на неё не раз обращали внимание молодые парни и пытались познакомиться и поговорить с ней, но она старалась держаться от них на расстоянии, ни с кем не заводя знакомства, слишком больно она “обожглась” и душевная рана ещё не затянулась. Ярмина продолжала по возможности отсылать деньги в Дагестан – ведь семья жила очень бедно, а ей было жаль младших сестёр и братьев, которые и плохо питались и одевались кое-как. Она написала домой письмо, рассказав в нём, что сейчас  работает в Твери на  хлебокомбинате и живёт в общежитии и всё более или менее благополучно, попросила младшую сестру написать что у них нового случилось в селе за время её отсутствия , на всякий случай написала номер сотового телефона Зои, своей подруги, та купила себе его с первой получки на комбинате, ведь она могла себе это позволить – жила  у тёти, а та  ей помогала и материально и на еду практически денег не надо было тратить –  тётя  готовила .  Через  две недели пришло письмо от сестры , после прочтения которого Ярмина расстроилась. Отец всё также “терроризировал” семью, мать и сёстры часто прятались у соседей от него, и  никто не мог найти на него управы, а  тут ещё на одной свадьбе он напился и устроил драку с приглашёнными и избил  женщину, она написала на него заявление в милицию, теперь ведётся следствие и похоже  будет суд.

– Здесь – то проблем мне хватает, ещё и это,– подумала Ярмина,-Может всё образуется , отец попросит прощения и уладит это дело…хотя с его невыносимым характером вряд ли он что-либо будет предпринимать.

Так и получилось – через месяц пришла телеграмма уже от матери , когда она сообщила, что отец арестован, находится  под следствием и ему грозит год колонии, ещё она просила срочно приехать ненадолго, так как слегла и пока не может заниматься домом и детьми, а её старшая сестра сейчас в Азербайджане и у неё нет возможности с ней связаться.…Снова переезд…как она устала от всего, но делать нечего, придётся ехать в Дагестан…Она долго раздумывала над тем,  как бы ей попросить начальника цеха об отпуске , хотя бы на несколько дней, ведь она ещё совсем недавно устроилась на работу, но  потом всё-таки решилась показать телеграмму от матери и рассказать об отце. Начальник цеха , мужчина лет пятидесяти, всегда ходивший по цеху с озабоченным видом, выслушал Ярмину и согласился дать ей отпуск на десять дней за свой счёт, после чего она горячо его поблагодарила за сочувствие и понимание. Опять её ждёт дорога. Порой ей казалось, что вся жизнь  будет проходить в бесконечных  переездах и поездках, но она старалась поскорее отбросить эти мысли, ведь маму она любила и искренне хотела ей помочь в том тяжёлом положении, в котором та оказалась

Глава 4. На родину.

 -1-

 Билет до Дербента смогла купить только на бакинский поезд,о котором слышала, что он пользуется дурной славой за плохое обслуживание и грязные вагоны ,но надо было поскорее ехать домой и выбирать не приходилось. На ближайшие три дня других билетов не было, а ехать через Москву с пересадкой она не решилась, о чём впоследствии пожалела…Через Тверь поезд проходил в 4 часа утра и ей пришлось добираться до вокзала на такси. Хорошо,что таксист оказался не 'рвачём' и не запросил много за дорогу. Бакинский стоял на перроне всего минуту, и проводник, сверив билет и паспорт Ярмины быстро отдал документы, сказав, чтобы она проходила в вагон. Даже при ночном освещении было видно, что коридор этого плацкартного вагона был грязным,что-то липкое и тёмное было разлито на полу в нескольких местах, и её туфли немного прилипали к полу при ходьбе.Стоял тяжёлый запах смеси дешёвого коньяка, колбасы, вяленой  рыбы, грязных носов , алкогольного 'перегара' и ещё неизвестно чего.  Ярмине хотелось идти и ничего не касатья. Во многих местах компании ,состоящие из мужиков, похоже азербайджанцев по национальности, выпивали, ничуть не обращая внимания на спящих вокруг людей. Место 17, указанное в билете было почему-то занято и ей пришлось звать проводника, чтобы выяснить , где же ей ехать. Проводник сказал, что его попросили поменяться с 23-го места, и Ярмина может занять его, оно свободно и ещё добавил , что с неё сто рублей за бельё.

– Но у меня бельё включено в стоимость билета!– возмутилась Ярмина.

Проводник долго рассматривал билет, потом, что-то непонятное пробурчав на азербайджанском себе под нос, похоже какое-то ругательство, всё-таки принёс пастельные принадлежности .Она застелила свою полку, и быстро юркнула под одеяло.Попыталась заснуть, но страшная духота , постоянные возгласы   и смех выпивавших по соседству мужиков не давали ей полностью отключиться. Несколько часов прошло в полудрёме и каких-то кошмарах. Очередной раз очнувшись от чьего-то громкого возгласа, она решила пойти и немного ополоснуть лицо, так как сильно вспотела от жары в вагоне, но дойдя до туалета, поняла, что не сможет этого сделать. Пол был весь облёван кем-то из перепивших пассажиров, замок на двери сломан, а запах был такой, что её саму чуть не вырвало…Пришлось идти в соседний вагон. Там туалет тоже не отличался чистотой,  он  был весь затоптан,  но хотя бы дверь закрывалась и на полу ничего особенного не было кроме следов грязной обуви. Она сняла кофточку и слегка,как смогла ополоснула лицо и кое-где тело, обтёрлась полотенцем и почувствовала себя немного лучше. Вернувшись на своё место она снова легла. Есть ничего не хотелось, потому что её немного подташнивало и от духоты и от тяжёлого запаха, стоящего в вагоне. Попытки приоткрыть окно ни к чему не привели, проснувшаяся соседка сказала, что это бесполезно. Похоже замки были сломаны и окна вагона не открывались уже несколько лет , судя по ржавчине на защёлках.

–Да уж,– подумала Ярмина,-а ведь ещё двое суток в этом свинарнике ехать, дай Бог мне сил и терпения…