Единственный, кто не считал меня шизанутым, был мой старший брат. Он понимал меня. Возможно, он тоже видел проекцию материи, но мы никогда об этом не говорили. Мой брат верил мне и в то же время испытывал сожаление. Будто он ещё тогда знал, что что-то непременно случится…

Они пришли ко мне через несколько дней после наступления совершеннолетия. Я до сих пор не знаю, кто такие эти они. Они и они. Они платили деньги за рецепты. Очень большие деньги. Они приносили ингредиенты и фотографию. Мне оставалось лишь считать проекцию материи и приготовить препарат для погружения по уникальному рецепту. Такой рецепт всегда вспыхивал у меня в голове, будто по щелчку пальцев. Раз! – и я знаю всё, что нужно в него добавить. Эта способность в корне изменила мою жизнь.

Так продолжалось два года, пока мне не принесли фотографию брата…

Проспал я до самого утра. Сказывалось сотрясение и другие травмы. Телу нужен был покой и отдых. Проснувшись, я увидел, что ничего не изменилось. Пацаны по-прежнему лежали на койках и занимались своими делами. Кто-то лениво общался, некоторые читали, кто-то играл в портативную приставку. Каждый из них был отмечен фингалом, шишкой или шрамом на лице. Спортивный уголок по-прежнему пустовал.

Судя по всему, Шустрик был моим другом, другом Сайлока. Он лежал на кровати и листал комиксы. А когда я проснулся, отбросил глянцевые картинки в сторону и склонился надо мной:

– Ну что?! Вспомнил?!

– Не особо, – я протёр глаза и сел на кровати.

По сравнению со вчерашним оркестром, что лупил в черепной коробке в барабаны, стало лучше. Хотя голова по-прежнему кружилась. Подташнивало. Обычно раны в начале заживления становятся особенно болезненными. Я ожидал, что не смогу открыть глаза и шевелиться из-за множественных гематом на теле. Но нет. За ночь что-то подлатало меня изнутри. Материя? Не уверен, но, кажется, она способна на такое.

Материя – она словно секретный ключ в ДНК. Наращивая и перестраивая её связи, можно добиться различных изменений, как физических, так и психологических. Мне никто этого не объяснял, но я чувствовал. Так же, как я, не задумываясь, управлял частями тела. Так же ощущал сгусток внутри и знал о его возможностях. О некоторых точно. Может, глядя, как загибается тело носителя, материя сама помогла ему восстановиться? Не отрицаю. Если материя – это чужеродная масса в моём теле, то она заинтересована в моей сохранности не меньше меня. Наверное.

– Не вспомнил?! – Шустрик потрогал козырёк кепки. – Сайлок, бро. Ты меня пугаешь!

– Да я и сам, знаешь ли… Может, расскажешь мне что-нибудь? Я слышал, что память лучше восстанавливается, если подкормить её воспоминаниями.

– Что рассказать?!

– Ну, начни с малого. Где мы? Что здесь делаем?

– Серьёзно? – Глупо улыбаясь, Шустрик посмотрел на парней. Те были заняты своими делами.

– Нет так нет, – я пожал плечами. – Тогда я ещё посплю.

– Стой-стой! – Пацана знатно доконало одиночество. Он готов был почувствовать себя придурком, рассказывая о банальных вещах, нежели возвращаться к журналу, прочитанному вдоль и поперёк десять раз. – Ну ладно. Слушай и напрягай мозги, чтобы они побыстрее заработали! Не хватало мне тут ещё твоим доктором заделаться!

Место, в котором я оказался, называли Аквариумом. Называлось оно так потому, что в нём якобы из мелких рыбёшек должны были взрастить крупных хищников. На деле же всё было совсем по-другому.

Итак, Аквариум.

Почти все мальчики пришли в Аквариум по своей воле. Уж не знаю, что такого страшного творилось на улицах города, но они выбрали жизнь взаперти и избиения в обмен на крышу над головой. Тем не менее плюсы в Аквариуме однозначно были. Кровать, душ, чистое белье, трёхразовое питание и бонусы за хорошее выступление на ринге.

Именно выступление, а не поединок. Поединок предполагал, что оба участника могли стать победителями. А мальки из Аквариума лишены такой возможности. Их задача – продержаться как можно больше раундов, пока их избивает тренированный здоровяк.

– И сколько раундов нужно продержаться?

– Ты прикалываешься, Сайлок?! – Шустрик взялся за козырёк кепки и склонил голову. – Ты не выглядишь слишком добалнутым, чтобы не помнить таких простых вещей!

– Так что там с раундами? – тащил я информацию, понимая, что разговорившегося Шустрика уже не остановить.

Формула была простой. Чем больше продержишься – тем больше получишь. Продержался один раунд – получи свежий выпуск комиксов или новую видеоигру на приставку. Продержался два раунда – получи дополнительный десерт. Три – улучшенное меню и сладкую газировку, четыре – сеанс в домашнем кинотеатре с попкорном, пять – сауну и джакузи, шесть – портативную приставку. Подростки еженедельно отхватывали знатных люлей, но оставались подростками, довольствуясь малым.

– Что насчёт ребят? Кто главный?

– Медный, – Шустрик кивнул на кровать возле двери.

У него было две тумбочки. Обе были завалены комиксами, газировкой, сладостями и девайсами. Пацан с серьгой в ухе лежал на кровати и смотрел что-то в планшете. Четверо других сидели на соседней кровати, будто воробьи на жёрдочке, и смотрели на лидера.

– Он у нас лучший, – продолжил Шустрик. – Меньше трёх раундов никогда не стоит, а бывает – пять или даже шесть. Видишь, сколько у него добра?

– Почему он не поделится?

– Такие правила. – Шустрик пожал плечами. – Каждый может пользоваться только честно заработанным. Если Тренер увидит, что мы друг другу ништяки передаём – накажет. Хотя Медный тот ещё жмотяра! Видишь, как остальные кружатся возле него? Хотят быть ближе к сильному…

– Зачем?

– Всякое тут бывает. – Шустрик проглотил слюну и почесал шею. – Всякое…

– А почему никто не тренируется?

– Иногда тренируемся. Но толку от этого? Вон тебе как голову отбили, хотя ты любил на турнике повисеть.

Вот, значит, откуда крепкие руки. Бицепсов и мышц нет, но хватка сильная. Спасибо и на этом. Картинка с пацанами понемногу складывалась. Ништяками, как их обозвал Шустрик, делиться нельзя. Так тренер поддерживал конкуренцию и мотивацию. Зачем выкладываться на ринге, если можно попросить у друга. Нет, так не сработает. Хочешь лучше жить и вкуснее кушать – старайся!

– Ну а занятия с тренером часто?

– Ха! – Шустрик ударил себя по козырьку. – С Тренером?! С этим пьяницей?! Успокойся! Он только для вида куртку тренерскую носит. Мы тут сами по себе. Хочешь – занимайся, хочешь – лежи, комиксы читай. В Болотной лиге всё не так серьёзно.

Ещё и лиги какие-то. Про это я, пожалуй, спрашивать не стану. И так голова закипала. Утолив желание выговориться, Шустрик на время отстал. Достал из тумбочки бутылку лимонной воды и две кружки. Одну протянул мне, из второй с наслаждением отпил сам. Напиток оказался вкусным. Впрочем, учитывая, как сильно я хотел пить, и вода из лужи показалась бы ничего.

Смочив горло, я снова прилёг. Мозг потихоньку включался. До конца я ещё не понимал, насколько серьёзно встрял в этой Болотной лиге.

А может, и вовсе… Может, оно даже на руку. Тем не менее сейчас меня больше интересовали другие дела. Самое главное, что я по запарке не спросил у брата, как мне вернуться. Понятно, что сейчас это небезопасно. Но рано или поздно они успокоятся. Успокоятся же? Да, если не достанут здесь…

Было бы здорово связаться с братом, но как это сделать, я понятия не имел. И возможно ли это вообще? С ответом на этот вопрос подскажет только кто-то с большим количеством материи. По-другому никак. Материя – единственное связующее звено между двумя мирами. Она словно нить, которая соединяет два куска ткани. Частицы разных кусков никогда не вступают в связь друг с другом, а нить просачивается через естество обоих. Но где же найти человека с большим количеством материи? Судя по всему, как и в моём мире, материя – редкость. По крайней мере я ни видел её ни в одном из мальчиков. Только у толстяка Дубля было немного. Чуть больше, чем у меня.