Разговор шел не туда, и Галина пыталась направить его к правде.

— Аревик сказала то, что наемники хотели, чтобы она сказала. Она знает лишь долю произошедшего, — Галина показала ему свои ладони в шрамах. — Валдрам сделал это со мной, Илькер. В Древье Линне. Он украл мою кровь и пытался меня убить.

Он поймал ее ладони.

— Мне больно видеть тебя такой. Ты так страдала. Я не могу представить, какой была мука. Я знаю, Аревик еще плохо от этого, как и от смерти нашего отца, потому я отправил ее к лорду Эссендре для свадьбы. Ей нужно новое начало. Тебе тоже, — его голубые глаза были искренними, встревоженными, жалеющими ее. — Я знаю, что ты не хочешь верить, что твой возлюбленный мог так тебя предать, но подумай логически.

Его жалость злила ее не меньше его глупости.

— Как долго ты собираешься быть глупым, Илькер?

— Я буду настаивать, пока с тебя не снимут его чары, пока ты не придешь в себя.

Она вскинула руки.

— Нет никаких чар.

— Конечно, есть, — Илькер вел себя так, словно приручал разъяренного зверя. — Я не забыл историю вашей встречи. Как он запутал тебя так, что ты думала, что заперта в заснеженном дворе его цитадели, и тебе казалось, что ты умрешь.

Боги. Паранойя ее отца передалась брату, и та первая встреча повернулась против нее и Гетена. Она взяла себя в руки.

— Это была уловка, и это длилось секунды. Тут нет злого умысла.

— Бесера собиралась воевать до того, как ты отправилась в Ранит. Маг солнца убедил их стать союзниками с тобой, но за полгода в Татлис не прибыл ни гонец, ни письмо, хотя они помогли Кхаре. Когда ты впервые попала в цитадель мага, ты обвинила его в письме отцу, что он заодно с королем Зелалом. Теперь ты думаешь, что я поверю, что это изменилось, хотя Аревик сказала, что бесеранцы убили короля, бесеранцы пытали тебя, захватили твой замок и убили твоих солдат и слуг? Бесеранцы убили Филиппу, Галина. Она любила тебя.

— Я знаю, что Валдрам сделал со мной, Илькер, — процедила она. — Что он сделал с нашим отцом, моим народом и моей фрейлиной. Тебя. Там. Не было.

— Наш кузен изменился, Галина.

— Стал хуже! — она взмахнула руками. — Эти раны — иллюзия?

— Ты не можешь доказать, что это сделал не маг.

— А ты не можешь доказать, что это сделал он, — прорычала Галина. — Я страдала, а не ты. Валдрам украл мою кровь, Илькер. Он использует мою силу, чтобы управлять тобой, мою силу и души своей семьи, его детей, детей Налвики, детей Кхары, — она сжала запястья, потянула его вперед, их лица разделяли дюймы. — И я могу это доказать.

— Я подумал, Илькер, — дверь комнаты открылись, и Валдрам вошел. — Почему нам не… — он остановился. Улыбка расцвела на его лице. — Галина. Как я рад тебя видеть, — как Илькер, он с подозрением осмотрелся. — Где твой опасный друг?

— Он не пошел так просто в твою ловушку.

«В отличие от меня», — она была уверена, что покажет Илькеру правду. Ее ладонь потянулась к мешочку на поясе.

Валдрам нахмурился.

— Плохо. Мы можем закончить твои страдания и смятение. Его нужно остановить. Его и Зелала, — он покачал головой. — Не думал, что Бесера так предаст Урсинум.

Илькер кивнул.

— Они используют тебя, чтобы зацепиться за Кхару.

Валдрам прошел дальше в комнату.

— Первый шаг к вторжению, Галина, к войне.

— О, нет, — сказала она. — Я все знаю, Валдрам. Что обитает в твоей тени, что ты сделал. Ты хочешь войну. Ты и Шемел планировали это веками.

Он растерялся. Она не поверила.

— Шемел? Мой дядя? Он мертв. Убит твоим магом.

Она сжала запястье Илькера и потянула его за собой вокруг Валдрама, глядя на врага, дверь была ее целью. Если она сможет увести брата из комнаты, она выпустит призрака.

— Галина, — сказал Илькер. Он оставался с ней. Его тревога звучала в голосе. — Прошу, расслабься.

Валдрам повернулся с ней, ладони свисали по бокам.

— Я думал, ты поняла, что я изменился, Галина.

— Я знаю, как сильно ты изменился. На твоих руках много королевской крови, — она была почти у двери.

— Я пришел за тобой, кузина, — он медленно поднял ладони, подходил, будто к испуганной лошади. — Я пришел закончить то, что началось в Харатоне.

Она вытащила пилюлю из кармана.

— И я. Увидимся в Пустоте, — она толкнула Илькера за дверь и бросила пилюлю в рот. Валдрам закричал. Она хрустнула пилюлю, выдохнула черное кричащее облако безумия, отступила за порог и закрыла дверь.

— Что ты наделала? — Илькер схватил ее и попытался оттащить. Что-то врезалось в дверь. — Проклятье, Галина, что ты наделала? Открой!

Она сплюнула оболочку пилюли.

— Я убила их, если повезет, — закричала она поверх визга, воя и грохота в комнате. — Где ключ?

Он схватил ее ладони, попытался убрать их с ручки двери.

— Выпусти его! — дверь стонала, гремела, вой рос за ней. Пол дрожал, петли двери скрипели, трещины появились на дереве. Пыль сыпалась с потолка и поднималась над полом. Солдаты столпились в комнате, вытащили мечи. Илькер приказал. — Уберите ее от двери. Откройте ее!

Трое схватили ее.

— Нет! — она пыталась удержаться. Дверь стонала, трещина росла. — Нет! — ладони Галины болели, ее пальцы соскользнули. Ее оттащили, и она рухнула с солдатами.

Все остановилось. В комнате было зловеще тихо.

Дверь медленно и со стоном открылась.

Валдрам сидел в центре комнаты, закрыв руками голову, одежда была в саже и обломках. Комната была как после бури, окна — разбиты, стол — перевернут, шторы — истерзаны, кресла — выпотрошены и разломаны. Большие вмятины остались на полу, словно что-то терзало его когтями. Новый король Налвики поднял голову и огляделся.

— Его нет?

Илькер оскалился.

— Заприте принцессу Галину в ее покоях.

Принцесса. Она ненавидела, когда ее так звали. Это было слишком. Она сжала рукав брата.

— Идем со мной, Ильк. Я могу доказать, что он монстр, — он вырвался, кивнул солдатам, поправляя тунику. — Ты должен мне поверить! — кричала она. Бардос, Арфенокс и двое других вывели ее в коридор. — Илькер! — ее лишили меча и кинжала. Они толкнули ее в ее старую комнату. Она сжала дверь, пыталась всем весом удержать ее открытой. — Король в опасности. Я не вру. Обещайте, что не оставите его одного с королем Валдрамом.

— Его величество в безопасности в замке, ваша светлость, — сказал Бардос и закрыл дверь. Галина вскрикнула, когда он прищемил ее пальцы.

— Идиоты! — в комнате было холодно, камин не горел. Она пнула совок для углей, который бросила служанка посреди комнаты. Он загремел и пролетел по полу, отскочил от ножки стола и, крутясь, врезался в стену. Валдрам мог вот-вот войти, и она вооружилась железной кочергой и опустилась на стул. Она дрожала от холода, страха, смятения. — Зараза, — она притянула колени к груди, прижалась к ним лбом, мотала головой в стороны. — Почему это не убило его? — простонала она.

Потому что Валдрам был невинным. Мысль проникла в ее голову, как Ви в лагерь. Друга последовала, была еще опаснее. Он говорил правду о том, что Гетен управлял ее разумом. Она была на грани, закрыла рот рукой, подавила всхлип.

— Он хочет, чтобы ты сомневалась.

Галина охнула, вздрогнув.

— Прости, — Ви села напротив нее. — Не хотела напугать, — она махнула большим пальцем на окна. — Нужно всегда проверять ставни. Никогда не знаешь, кто ползет по стене замка.

Галина кивнула.

— Я стала сомневаться в Гетене и своем разуме, — она сцепила ладони, чтобы они не дрожали, и отклонилась. Ее левая ладонь нашла черное кольцо и стала крутить.

— Знаю. Но у тебя есть Фэдди и Элоф, — что-то звякнуло на коленях Ви. — И король Илькер не видел то, что видела я.

— Что же?

— То, как лорд Риш на тебя смотрит, — она подняла что-то, прищурилась в тусклом свете комнаты. — Такую любовь не сыграть. В ней нельзя сомневаться.

Галина сглотнула ком. Она прошептала:

— На миг я засомневалась.

— Нет. Ты сомневалась в себе, — Ви подняла другой предмет. — Вот.