Гетен сел, обвивая руками ее спину и бедра. Он оставался в ней, нежно уложил ее на спину, словно она была ценной, хрупкой. Он вошел в нее глубже, толкался сильнее, медленно отодвинулся. Он смотрел на нее, серые глаза потемнели, рот приоткрылся.

— Такая красивая. Такая сильная. Боги, я люблю тебя, Галина.

Она коснулась его рта. Он посасывал ее пальцы, лизал, кусал. Его бедра прижимались к ее. Его тело нагревало ее, наполняло ее.

— Я люблю тебя, — она уткнулась лицом в его грудь. — Ты мне нужен, Гетен. Очень нужен.

— Знаю.

То, что когда-то горело так жарко и ярко в ней, стало тусклыми угольками. Но он ласкал ее телом, каждое прикосновение и толчок пробуждали огонь. Она желала его, как зависимая. Это его сила и магия отгоняли ее тьму и сомнения. Его губы и тело на время могли остановить ее дрожь, слезы и презрение к себе.

— Гори для меня, — прошептал он, гладил ее медленно, ласкал дыханием и движениями тела. — Гори, Галина. Гори для меня. Гори со мной.

— Я не могу, — ее голос дрогнул. Она давилась словами, страхом.

— Можешь, — он поймал ее губы, он был на ее теле. — Гори ярко. Гори жарко. Гори, любимая, — каждое движение его члена распаляло огонь, заставляло ее забыть, желать, гореть. — Ты можешь, — его пальцы нашли ее влагу. — Гори, Галина, — молнии плясали по ее нервам. Искры. Жар. Он двигался в ней. Гладил ее пальцами. — Гори, Галина, — это было заклинание, молитва.

Она застонала. Она прижималась к нему, двигалась навстречу. Выгнулась. Дрожала.

— Гори, Галина.

Магия взорвалась в ней. Ослепительный белый оргазм. Это опалило ее нервы. Подожгло ее душу. Она кричала. Она горела. Сила текла по ней и в Гетена. Он кончил в нее со стоном, выпуская свою магию в нее и в комнату. Она кружилась в пространстве янтарным светом и красными искрами. Стены скрипели. Жар от них поднялся к потолку, воздух мерцал. Дверь и ставни хлопали, петли стонали.

Галина рухнула, тяжело дыша, потная. Гетен поцеловал ее в мокрый лоб, в губы. Он тихо рассмеялся.

— Наша магия все еще хорошо работает вместе.

Она потерлась носом об его шею, слизнула пот с его кожи.

— Ты уже понял, почему?

— Да.

Она посмотрела на него, выжидая. Он убрал прядь рыжих волос за ее правое ухо.

— Потому что мы — две половинки целого. Сильные порознь, волшебные вместе, — он отодвинулся, от пота кожа стала скользкой, Галина поежилась. Он накрыл ее одеялом. Она прильнула к нему с довольной улыбкой, магия крови снова гудела в ее груди. Он поцеловал ее закрытые глаза и прошептал. — Я люблю тебя.

— Знаю, — она вздохнула. — Я должна перед тобой извиниться.

— За что?

— За то, что я была упрямой, когда ты предлагал защиту перед прибытием моего отца. Ты был прав. Не слабость, когда кто-то еще в броне и с мечом. Я не знаю, почему забыла это.

— Тебе нечего мне доказывать.

Она кивнула.

— Я должна перестать думать, что мне нужно показывать свою силу всем.

— Угу, — он нахмурился, глядя на закрытое окно, прошептал тихое заклинание и погладил пальцами ее плечо в шрамах. — Кстати о доказательствах. Таксин вошел в деревню.

— Он тут?

Гетен кивнул.

— С тремя спутниками.

— И что же привело его на север?

Таксин, Магод и все выжившие солдаты короля сопроводили Аревик и тело короля Вернарда в Татлис. Гетен отправил описание событий, как он их понял, брату Галины Илькеру. Она была прикована к кровати и пропустила сожжение отца и коронацию брата.

Галина вздохнула. Она села, вытащила из-под кровати белое нижнее платье, натянула через голову, рассеянно заплетала волосы, разглядывая комнату Гетена.

— Может, стоит передвинуть столицу Кхары к древней цитадели.

Он убрал ладони за голову.

— Тесновато.

— И сквозняки. И нынешний владелец — проблема.

— Слышал об этом. Он того не стоит.

— О, не знаю, — она опустила взгляд, разгладила ткань на бедрах. — Он проявил себя полезным, — она встала и потянулась, скривилась и заворчала от оставшейся боли. Гетен рассказал ей, что Таксин сделал в тронном зале и пещере. Эти мужчины продолжали спасать ее жизнь. Он подтащил штаны к себе по кровати и встал. Она посмотрела на изгиб его ягодиц, широкую спину, полоски на ребрах. — И вид никогда не утомляет.

Он надел штаны и показал волчью улыбку, которую она любила.

— Место проклято скоплением некромантов. И Юджин старается починить замок Харатон, — он повернулся к столу у кровати и откупорил темно-синюю бутылочку. Это был метеглин от ее боли, ускоряющий ее исцеление. — Воительница Галина Персинна не бежит от боя, — он отмерил немного в рюмку и протянул ей. — Выпей.

Он был прав, хотя ей отчасти хотелось, чтобы так не было. Она ощущала, что это был не последний бой.

— Воительница Галина Персинна устала сталкиваться со смертью, — она осушила рюмку и скривилась. — Ты не можешь сделать его вкуснее?

— Могу.

Она нахмурилась.

— Почему меня всегда окружают бессердечные маги? — она прижала к груди корсет и добавила. — Завяжешь?

Гетен схватился за грудь.

— Жестокие слова, — в дверь постучали. — Войдите, — крикнул он, пока осторожно затягивал корсет, поддерживающий ее грудь и спину.

— Не слишком туго.

— Прибыл капитан Таксин, ваша светлость, — Ви принесла два письма. — Он принес это.

Юджин послал Ви помогать Галине, почти двадцать лет это делала Филиппа. Галина скучала по советам фрейлины, ее остроумию и честности. Смерть Филиппы оставила ей сожаления.

Галина взяла письма и перевернула первое, постучала пальцем по белой восковой печати — круг с четырьмя коронами.

— От Совета королей, — она сломала печать и прочла. — Нас вызвали в Татлис. Они требуют наших показаний.

Гетен сказал:

— Удивлен, что они ждали так долго.

— И я, — она протянула письмо ближе к нему. — Капитан остался, Ви?

— Да, ваша светлость, — губы девушки дрогнули, словно она подавляла улыбку. — Он хочет поговорить с вами, — она подняла бежевое платье Галины с пола.

Гетен пробормотал:

— Ясное дело, — пока заканчивал шнуровать корсет. Он добавил громче. — Если капитан Таксин и его товарищи хотят остаться на ночь, придется кого-то двигать, — он натянул коричневую тунику через голову.

— Кто с ним? — спросила Галина, пока ее служанка помогала ей с платьем.

— Воительница Одруна и два пажа.

Галина приподняла бровь.

— Одруна с Таком?

Ви пробормотала:

— Охота на крикунов ведет к странным товарищам по постели.

Гетен кивнул.

— Это факт, — он бросил Ви серую накидку Галины. — Что в другом письме?

Там была печать медведя и звезды Илькера.

— Это от моего брата, — Галина сломала воск и прочла вслух. — «Галине Персинне, принцессе Урсинума, маркграфине Кхары и воительнице Ордена Красного клинка от ее короля и брата, Илькера, законного правителя Урсинума.

Приветствую и желаю скорейшего выздоровления вашей светлости.

Я с огромной радостью читал каждую новость от твоего неутомимого управляющего о твоем улучшающемся здоровье и восстановлении нашей восточной защиты. Я сильно жду твоего прибытия в Татлис, дорогая сестра. Нужно многое обсудить касательно смерти Его величества, ситуации с лордом Ришем и твоего будущего.

И я рад сообщить, что наша сестра, леди Валы, скоро станет герцогиней Остендры. Аревик приняла предложение от Кирана Остена, маркграфа Эссенды и наследника герцогства. Она прибыла невредимой под опеку его отца, герцога Остендры, под защитой мужчины мага солнца, Магода.

Многие хотят надавить на соглашения нашего отца насчет твоего брака. Но ситуация непростая. После нападения на замок Харатон ясно, что вина лежит на тех, кого мы считали надежными. Я хочу выбрать путь, который хорош для тебя, для наших верных союзников и Урсинума.

Твой любящий брат, Илькер, король Урсинума, эрцгерцог Татлиса, герцог Ахласа и Эскиса, воин Ордена Черного медведя и верный слуга Бога».