- Да, все хорошо.
Не будешь же ей рассказывать, что так-то и так-то, ваш сын очень нехороший человек, держит меня несчастную взаперти, домой не отпускает и не дает поговорить с сыном. Думаю она это и сама все знает.
Уголок моих губ непроизвольно дернулся в печальной ухмылке. Кому жаловаться-то собралась? Вот и правильно, некому. Вытерев слезу, я отвернулась к окну.
— Что такое, девочка, вы опять поругались? — пожилая женщина, зайдя в комнату и присев ко мне на кровать, стала успокаивающе поглаживать мои ноги через одеяло. — Не переживай. Со временем, все наладиться. Не зря же вас природа создала как пару. Кто-кто, а она уж точно знает, что делает. Как только вы узнаете друг друга ближе, то поймете, что все то, что лежит на поверхности, наносное, главное, что внутри. А внутри вы оба замечательные. Просто ваша первая встреча была неудачной. Вот вы и ощетинились друг на друга, как дикобразы. А ошибки … кто же их не делает в своей жизни. Вот увидишь, пройдет время и вы с улыбкой будете рассказывать о ваших ссорах своим внукам.
Обескуражено смотря широко открытыми глазами на женщину, я еле сдерживала истерический смех. О чем она говорит? Какая пара? Какое поругались? Какое узнать ближе? Про внуков в нашем случае я, вообще, молчу. Я не собиралась ни связываться со Станеску, ни узнавать его ближе. И тем более я не собиралась рожать ему детей. Хватит в моей жизни и одного Наполеона с диктаторскими наклонностями. Второго я не вынесу. Еще несколько лет назад для себя четко решила, что если у меня и будет постоянный мужчина, то это будет только человек. Больше никаких оборотней с их доминированием. То же самое касается и ребенка. Если решусь на еще одну попытку, то тоже только от человека. Чтобы никто и никогда больше не мог моего малыша забрать. Чтобы он был только мой и можно даже без довеска вроде мужа. И так как оборотнической крови в таком ребенке будет еще меньше чем у меня, то ему даже необязательно будет знать, кем был его дед. Так как ни зверя у него не будет, ни оборачиваться он не сможет. Зато здоровье у него будет покрепче, чем у обычного человека.
Это я все к чему? А к тому, что никаких детей от оборотней рожать не собираюсь. Тем более от такого как Ионел. Уж лучше бегать по лесу покрытой шерстью. Я просто не переживу, если у меня заберут еще одного ребенка. А в том, что Станеску именно так поступит, если мы расстанемся (а мы расстанемся, это я и так прекрасно знала, можно к гадалке не ходить, слишком мы разные), я ни на мгновение не сомневалась. Как же замечательно, что период гона у медведей закончился и следующий будет только через год. Так что следующие одиннадцать месяцев мне беременность не грозило, чтобы со мной не делали и к чему бы не принуждали.
Но о этих моих планах знать никому не обязательно, пусть думают, что хотят. Я же, постараюсь выкрутиться из этого всего с наименьшими потерями.
То, что Ива за меня переживала, было хорошо видно и я собиралась на этом сыграть. Возможно, это и неправильно, но другого выхода я не видела.
— Возможно, вы не знаете, но я не только уже была замужем, у меня и сын есть. Владу уже шесть лет. Он замечательный мальчик, — по моей щеке потекла еще одна непрошенная слеза. Как же я соскучилась по своему малышу. А ведь в этом году, из-за всего произошедшего, его даже с днем рождения не поздравила. Совельев мне, так же как и Ионел, не разрешал никому звонить. При этом, он мне постоянно напоминал, что если меня что-то не устраивает, то я могу быть свободна, так как никто меня не держит. Уйти же от рысей и оставить там Катюшу одну я ни как не могла. Влад не по годам взрослый, надеюсь, он меня поймет и простит. Тяжело вздохнув, я продолжила, — Он же у меня родился с альфа-силой. Поэтому его дядя, брат моего покойного мужа, взял Влада к себе на воспитание. Вы же понимаете, волкам в принципе, для нормально развития и жизни, нужна стоя, а будущим альфам тем более. Ему же необходимо не только приобрести навыки лидера, но и научиться управлять стаей.
На несколько мгновений в комнате повисла тишина. Мать Ионела меня не перебивала. Я же, прикрыв глаза, вспомнила нашу с Владом последнюю встречу. Полные счастья глаза сына, когда я выхожу из машины. Как он, срываясь с места бежит ко мне. Как я его прижимаю к себе, вдыхая самый любимый и родной в мире запах. То, как мы потом несколько часов сидим в его комнате и просто разговариваем держась за руки. С какой гордостью он мне рассказывал о своих победах и достижениях. У меня, от переживания за него, после каждого рассказа сердце болезненно сжималось. Но я этого не показываю. Только улыбаюсь, говоря, как горжусь им. При этом отчетливо понимаю, будь я здесь, бросилась бы на защиту сына, в попытке оградить его от нападок. Чем понизила бы статус Влада в стае. Подорвала бы его уверенность в себе и своих силах. И ко всему прочему, нарвалась бы, в очередной раз, на конфликт с членами стаи и Фроловым. И все из-за этой чертовой природы медведиц. Все мои инстинкты требуют защитить свое потомство. Я просто не могу сдержаться. Именно из-за этого мне и пришлось уехать, оставив сына на попечение Дмитрия. Увести-то мне его Фролов никогда не позволит. Принять это решение было очень тяжело, но оставшись, я навредила бы Владу. Это знала я, это понимал мой малыш, а что думают другие или как это все выглядит со стороны, мне неважно. Бегать за всеми и что-то там им объяснять или оправдываться, я не собиралась. У кого есть мозг — сам все поймет, а если кого природа обделила, то тут я уже ничего поделать не могу.
— Я скучаю по сыну, а Ионел не дал мне с ним даже по телефону поговорить. А ведь у Дмитрия появилась пара и свой ребенок, и я сейчас очень переживаю, как моему мальчику там теперь живется. Хорошо ли к нему эта женщина относится. Все же он неродной ей ребенок.
Давя на материнскую жалость Ивы, я мысленно извинялась перед Ольгой. В том, что жена Фролова не обидит моего сына, я была уверена на все сто процентов. И не потому, что альфа волков это не позволит, а потому что такой она человек. Но пожилой женщине это неизвестно, вот я и надеялась, что из материнской солидарности, она мне все же позволит позвонить. Ива даже может не выходить из комнаты. Думаю и так смогу намекнуть, где меня искать.
Я видела несчастный, полный переживания взгляд оборотницы и уже было, понадеялась, что у меня получилось добиться своего, но не тут-то было.
— Ты права, тебе обязательно надо узнать как сын. Как только Ионел вернется, я с ним серьезно поговорю на эту тему.
— А когда он вернется?
- Через два, максимум три дня.
— Это так долго, — выдавить из себя, в моем нынешнем состоянии, еще несколько слезинок, проблем не было. И все это в надежде разжалобить медведицу и добиться от нее разрешения хотя бы на пятиминутный телефонный разговор. — Мне бы только узнать, что у него все хорошо, да голос его услышать.
— Тасенька, потерпи два дня, а там я Ионела уговорю, чтобы он дал тебе возможность поговорить с сыном. Я бы и сама дала, но нет у меня телефона. Без надобности он мне раньше был. Если сын не дома, значит, занят. Не буду же я его тревожить. Если же в селении, то всегда ко мне заходит. А сейчас отдыхай и набирайся сил. Тебе нельзя волноваться. Это будет мешать твоему выздоровлению.
Захотелось красочно матюгнуться трехступенчатым, но я сдержалась. Отвернувшись к окну, решительно вытерла от слез лицо. Хватит тут сырость разводить. И знала же что это бессмысленно. Зато теперь точно известно, моего тюремщика не будет несколько дней. А если еще и поверить Иве, что у нее нет возможности связаться с сыном, то тем более надо отсюда делать ноги, пока есть возможность. И если я собираюсь этой ночью уходить, то днем мне действительно лучше отдохнуть, так как ночью этой возможности может и не быть.
