- Надеюсь, не мы с вами, Шерм, - процедил он.

- Значит, вы согласны рискнуть?

- А что делать? Я вижу, Шерри тоже готова. Стало быть, и я...

- Да, да! - воскликнула Шерри. - Шерм, концовка твоего плана просто восхитительна. Когда-то я переоценила твои достоинства, но теперь вижу, что ты вполне заслужил мой аванс. Правда, мне кажется, ты кое-что упустил, и я немного разочарована.

- Вот как? Что же?

- Тебе следовало предложить выпить шерри, а не портвейн.

- О, шерри для Шерри! Ты права, я прозевал прекрасный ход. Но теперь уже поздно что-либо менять.

- Очень жаль. Что ж, удовольствуемся портвейном.

- Погодите, погодите, - встрял Дэниз. - Но ведь вам известно, в которой из бутылок отрава.

- Нет, - ответил я. - Бутылки неотличимы одна от другой, я несколько раз переставлял их местами, закрыв глаза. Как бы там ни было, вы с Шерри можете сами выбрать бутылки, а я прихвачу оставшуюся. Надеюсь, это вас устроит?

- Вполне, - ответила Шерри. - И не очень-то прилично с твоей стороны, Дэниз, подозревать Шерма в нечистой игре. Ведь речь идет о деле чести. А теперь давайте выпьем ещё по бокалу. За дружбу.

Мы выпили мартини, а потом я отправился на юг Манхэттена и снял номер в гостинице. Там я натянул пижаму, поскольку хотел встретить смерть в таком одеянии, выпил портвейн и завалился спать.

Я сидел в празднично убранном к Рождеству баре, потягивая ароматный коктейль, когда вошла Шерри. Конечно, тут был не бар "Пикарди", но местечко производило вполне приличное впечатление. На невысоких подмостках сидели миловидные и одаренные девушки, вдохновенно перебиравшие струны арф. Из-под их пальцев лилась чарующая рождественская мелодия. Шерри наверняка пережила потрясение при виде меня, но не выказала своих чувств, а просто села на соседний табурет.

- Какого черта ты делаешь здесь, на земле? - спросила она.

- Приветствую, Шерри, - сказал я. - Примечательно, что ты употребила это выражение - "на земле".

- О! - Она посмотрела на меня и дробно застучала по стойке ногтем указательного пальца правой руки - явный признак раздражения. - Шерм, не думай, что можешь финтить и темнить со мной. Я все поняла. Ты просто мерзавец. Изловчился отравить две бутылки, а потом выбрать их для себя и для меня. Ты был готов пойти на такой грязный трюк, лишь бы навсегда разлучить меня с Дэнизом. Твое двуличие не знает границ!

- Ты несправедлива, - заспорил я. - Верно, все было не совсем так, как я вам описывал, но я не допустил никакой несправедливости, и у всех были равные шансы.

- Попытайся объяснить, если можно.

- На самом деле я подсыпал отраву во все три бутылки.

- Где же тогда Дэниз?

- А ведь верно! Где же?

- Что-то я его не вижу.

- Я тоже. И уже не увидим.

- Ты хочешь сказать, что он нарушил условия и не стал пить свой портвейн?

- Вот именно.

Шерри снова вперила в меня взор. Ее указательный палец барабанил по стойке все медленнее, потом и вовсе застыл, и мне показалось, что я вижу в её глазах намек на то, что мы, вероятно, возносимся на новую, небесную высоту безумия и неутолимой страсти.

- Что ж, - сказала она. - Наверное, я была несправедлива, назвав своего супруга мерзавцем... Отрава действует так медленно?

- Рождество переживем, - ответил я. - Может быть, выпьешь бокал коктейля?

- Да уж, пожалуй, - ответила Шерри. - Хотя лучше бы шерри.