На седьмой день полёта умерла Людмила.

Она скончалась ночью. Спокойно, безмолвно. И непонятно.

Морис, муж Людмилы, сообщил об этом тихо, печально, и, как показалось Командиру, немного отстранённо, как будто речь шла о смерти не близкого, родного человека, а просто знакомого. Но, может быть, это только показалось. У каждого человека своя реакция на подобные трагедии. Виктор, сам потрясённый до растерянности, предложил ему выпить виски, но Морис отказался. Он только как-то механически поглаживал своего Зевса, словно находя утешение в этом нежном зверьке.

Три дня назад, на еженедельном медосмотре, ничего подозрительного у Людмилы не наблюдалось, ничего у неё не болело, ни на что она не жаловалась. Существовала только небольшая слабость, быстрая утомляемость, как впрочем и у половины экипажа, что врач Эмилия объяснила естественной реакцией организма, усталостью после продолжительной, непрерывной напряжённой работы в чужой обстановке, в психологически экстремальных условиях.

Обследование тела, как ни парадоксально, ничего не дало. «Причина смерти не установлена.» – Таково было невероятное заключение врача.

Пушистик Фея тихо просидела весь тот трагический день в углу комнаты. Наверное, тосковала. И только вечером, после ужина, когда Жанна пришла в Людмилину каюту, чтобы прибрать в ней, обнаружилось, что Фея дала потомство. Два малюсеньких бледно-сиреневых шарика едва выглядывали из-под шерсти матери. Жанна забрала всю семью себе, в компанию к своей Дюймовочке.

А утром завтрак прошёл уже без двух членов экипажа – Людмилы и Жанны. Жанна передала через Эрика, что немного приболела, слабость и головокружение.

– Так. – Услышав об этом, сказал командир. – Эмилия, мне кажется, у нас на борту эпидемия. Необходимо провести тщательные обследования. А сейчас, после завтрака, надень гермокостюм и посмотри, пожалуйста, Жанну. А ты, Поль, так же, ещё раз, и очень досконально, до последней клеточки, изучи Людмилину зверюшку. Вполне возможно, что именно она причина эпидемии. А остальные, и вы потом тоже, пойдут в медицинскую комнату, – распорядился Командир. – Только, если можно, без пушистиков.

Жанна лежала на правом боку на кровати, а возле нее тихонько копошились два больших и два маленьких зверька. Она их поглаживала и счастливо улыбалась, и даже не заметила, как вошли Эмилия и Поль. Она была бледна и тиха.

– Жанна, как ты себя чувствуешь?

– Да вот, голова что-то кружится, и слабость, – не отрывая взгляда от рассыпанных на одеяле сиреневых клубков, и продолжая умильно улыбаться, негромко и неторопливо произнесла она. – А вы что так?.. Так серьёзно?

– Пока не знаем.

Поль потянулся к Фее. – Я возьму её ненадолго.

– Ну-у, у неё же детки маленькие, нельзя отрывать, – проговорила Жанна жалостливо.

– Ничего, я скоро. О-о… – Поль вдруг зажмурил глаза и слегка побледнел.

– Что?..

– Да нет, ничего… Ху-у.. Не бойся, милая, скоро верну тебя к деткам. – И он отправился в свою лабораторию, нежно поглаживая новоявленную мамашу. А Эмилия приступила к осмотру Жанны.

Через час после завтрака Командир собрал весь экипаж.

– Итак, друзья. Дело серьёзное. Как оказалось, имеем следующие факты: смерть Людмилы; сильная болезнь Жанны; повышенная утомляемость, большая слабость, заметное понижение биоэнергетики у Поля, Мориса, Эрика, Патрисии; явно видимая слабость у Эмилии, Кларка, Анджея, Линды; и нормальное состояние у пилота Рэя и у меня. Далее. Проведённые обследования организма Людмилы и Жанны, а также организма пушистика Феи, не дали никаких результатов.

Никаких разрушений, никаких опасных вирусов, ничего подозрительного…

Но болезнь существует. Сопротивляемость организма снижена, процессы в клетках идут медленнее. Эмилия считает, что какая-то угроза нашему здоровью есть. Но она пока неизвестна. Даже неясна её природа… Какие у вас будут мнения на этот счёт? Что это может быть?

– Это Их воздействие. Это Они оставили заражённые участки… Да. А мы не смогли ничего обнаружить, потому что не сталкивались никогда с подобным…

– Может даже сработало какое-то секретное оружие тех пришельцев… Своего рода мина…

– И вы считаете, что мы ничего не почувствовали сразу. И ни один прибор не зафиксировал опасного воздействия? Никаких изменений среды… Мне кажется, что это маловероятно. Тем более что и в нас не происходит ничего странного, то есть, я хотел сказать… Кто станет делать оружие, которое не разрушает структуру? И как это? В нас словно бомбы замедленного действия?  Но где они? Почему мы их не нашли?

– Я думаю… нет, это наиболее вероятно, – на нас воздействовала сама вторая планета, – сказала Линда, геофизик. – Это ещё не полностью изучено, но… Возможно, букет из магнитного, гравитационного, электрического полей, биополя планеты, звёздной радиации, может быть ещё какого-то собственного фона планеты и других составляющих, отличных от земных параметров, как-то особым образом повлиял на работу клеток наших организмов… Планета Миражей, помните?.. А восприимчивость к этим воздействиям у всех разная, у каждого своя, как и всегда.

– А может это просто какой-то неизвестный тип природной радиации? – предположил Морис. Он сказал это тихо, не поднимая головы, не отрывая взгляда от своего пушистика.

– Что ж, это неплохая версия, – поддержал Командир. – Но в этом случае, мне кажется, все должны были бы тогда заболеть одинаково.

– Нет, тут тоже могут быть варианты, – вступил в обсуждение Эрик. – Допустим, радиацию испускал какой-то камень. Людмила, к примеру, коснулась его, другие прошли на каком-то расстоянии. Рэй и Виктор в тот день вообще, допустим, дежурили на корабле. Возможно такое?

– Кстати, это могла быть та самая хитроумная коварная бомба, – вставил Кларк.

– Да… Д-да… пожалуй… Вообще-то… – Многие согласились.

– У нас на корабле всё нормально? Отклонений нет?

– Нет, всё в полном порядке. Никаких сбоев.

– Есть ещё гипотезы?

– Неизвестные бактерии, вирусы адаптируются, дерутся между собой… Нет? Может… мимикрируют, подстраиваются?

– А из-за некоторых чувств, состояний души так сказать, такое положение может возникнуть? – спросил Анджей, обращаясь больше к Эмилии. – Допустим, хандра, ностальгия, тоска, любовь, наконец, – они как, не могут служить причиной слабости? Если их к тому же как-то возбудить извне, искусственно…

– Могут…– начала Эмилия.

– Но не могут стать причиной смерти, – досказал Командир.

– Нет… Вообще, могут, – уточнила врач. – Но это очень редко, зачастую, когда уже разрушается психика.

– Скажите, а могут нас, – инопланетяне, – наше собственное сознание каким-то образом запрограммировать на самоуничтожение… на самоугасание? – cпросила Патрисия.

– Может… быть… – после некоторого раздумья протянул Командир. – Только… мне так кажется, что мы должны были почувствовать сразу… всё равно, какой-то сигнал, воздействие на мозг. Нас должны были «прощупать». Кто-нибудь что-то подобное замечал?

Все ответили отрицательно.

– Но, кажется, версия эта более… близка. Нужно кому-нибудь сделать мнемоскопию, может что-то и всплывёт…

– Постойте. – После некоторого всеобщего молчания вдруг встал Рэй и подошёл к Командиру. – Прочитай ещё раз, пожалуйста, данные обследований, – попросил он. И, когда Виктор называл чьё-то имя, он указывал на того рукой. – Понятно? Объясню. У нас с Командиром нет пушистиков. Мы здоровы. У немного ослабевших – в каютах. А у остальных, правда, кроме Поля, – вот они, на руках. Совпадение ли это? Не они ли носители той неизвестной радиации?