Вилор Феликсович объяснял Алисе, в чем их с Хромовым ошибки, и удивил девушку запиской, вложенной в конверт, в которой было написано, что убийца – родственница юриста фирмы.
Алиса рассказала о семейной трагедии.
– Так у тебя отец француз и твоя мама вышла за него замуж, – удивился Вилор Феликсович. – Жаль твоего деда.
– Но я обрела отца, деда и бабушку и общаюсь с ними в выходные по скайпу, ведь мы видимся не так часто. Кстати, в Вашем компьютере установлен скайп и Вы, Вилор Феликсович, можете общаться с Афанасием Вилоровичем, – словно между прочим подсказала Алиса. – Завтра суббота, занятий в институте нет, я могу пораньше приехать к Вам, только нужно предупредить сегодня Вашего сына.
– Хорошо, можно попробовать, – согласился Вилор Феликсович, давая понять: он это делает под ее нажимом.
Возвратившись домой, Алиса отослала Арсеньеву-младшему электронное сообщение и очень порадовала его.
– Моя дочь и жена мечтают об этом. Завтра отец пообщается со мной и с внучкой, этого будет достаточно. Я так благодарен Вам, Алиса, за этот прогресс, – воскликнул писатель.
В десять ура следующего дня Алиса поставила компьютер в гостиной, усадила Арсеньева-старшего в кресло перед ним. Он заметно волновался и переживал, что внучка не поймет его французский.
Но именно девчушка задала тон их общению.
– Я вижу тебя, вижу, – воскликнула девочка. – Дедушка Вилор, ты такой красивый. А папа говорит, что я такая же красивая как моя бабушка Валери. У нас в гостиной висит ее портрет. А ты знаешь, дедушка, меня назвали Анжел-Валери в честь двух бабушек, – щебетала внучка, не давая никому вставить ни слово.
Вилор Феликсович тихо посмеивался от умиления.
– Анжел-Валери, у тебя, наверное, и мама красавица? Зная своего сына, твоего папу, он мог влюбиться только в такую девушку. Жаль, что я плохо вижу, – ответил Вилор Феликсович.
– Дедушка, ты не только красивый, но и такой галантный, как и мой папа, – воскликнула Анжел-Валери и окончательно покорила сердце деда.
– Дедушка, глазки нужно лечить, – назидательно произнесла девочка. – Папа, а у дедушки глазки болят, ему, наверное, больно, – заплакала Анжел-Валери.
Афанасий Вилорович стал успокаивать дочь, а Алиса отключила скайп, видя, что Арсеньев-старший сильно нервничает.
Алиса быстро увела пожилого мужчину в столовую и, разогрев воду в чайнике, сделала ему чай, добавив хорошую порцию коньяка.
– Столько лет упрямиться… Старый упрямый болван, – ругал себя Арсеньев-старший.
– Не вините себя, Вилор Феликсович. Вы не были готовы к общению, да и не получился бы у Вас разговор с маленькой девочкой. А сейчас Ваша внучка подросла. Давайте я расскажу, как выглядит она, – предложила Алиса.
Вилор Феликсович предложил выпить по бокалу вина, а затем выслушал комментарий Алисы.
С этого дня два раза в неделю Вилор Феликсович общался с внучкой, ее мамой и сыном. Немного коверкая слова, Анжел-Валери читала деду стихи на русском языке.
Улучив момент, Алиса рассказала о деде Матисе, до сих пор работающем хирургом и не просто, а нейрохирургом.
– Я рассказала ему о Вас, а Вашем ранении, – призналась как-то Алиса. – У него много друзей среди врачей и он рассказал мне, что у его друга был подобный случай. Пациент после огнестрельного ранения в голову стал терять зрение, а после проведенной ему операции зрение вернули на шестьдесят процентов, – сообщила Алиса.
И впервые за время работы в доме Арсеньева-старшего Алиса увидела проявление его характера.
– Алиса, тебя Афанасий попросил воздействовать на меня? – сухо уточнил Вилор Феликсович. – Наверное, и идею с чтением детективов он придумал?
– Ваш сын понятия не имеет о моем деде-нейрохихурге. Да, это Афанасий Вилорович позаботился о Вас, все остальное – моя инициатива. Но нельзя столько лет прятать раненую голову в песок и упускать шанс выздоровления из упрямства. А может и по иным причинам, – парировала Алиса.
– Это по каким еще иным причинам? – воскликнул Вилор Феликсович, не догадываясь, что Алиса его спровоцировала.
– Из желания вызвать жалость к себе, применяя эмоциональный шантаж, – безжалостно ответила Алиса и оглянулась на раздавшиеся шаги за своей спиной.
– Но это огромный риск, – воскликнула вошедшая Анна Федоровна, услышавшая их эмоциональный разговор.
Алиса резко повернулась к домработнице.
– Анна Федоровна, Вы не говорите о том, в чем не разбираетесь. Мой дед – известный в Париже нейрохирург. Он спас мою бабушку, очень тяжело раненную в голову, прооперировал ее. Этот случай является предметом обсуждения в мировой практике, – одернула Алиса домработницу таким тоном, что Вилор Феликсович удивленно посмотрел на нее.
– Алиса, извините меня. Вы правы, я не хотел Вас ни в чем обвинять, – стал оправдываться Арсеньев-старший.
Алиса воспользовалась моментом.
– Я могу поговорить с дедом и отправить на его почту Ваше медицинское заключение. Или Вы боитесь услышать вердикт опытных врачей? – заявила Алиса.
– Алиса, не волнуйтесь Вы так. Просто консультация зарубежных врачей – дорогое удовольствие, что уж говорить об операции, – неуверенно возразил Вилор Феликсович.
– Обговорим. Давайте все бумаги, я сделаю ксерокопии и сегодня же отошлю деду с моими пояснениями. Он понятия не имеет о моей работе на Вас. Дедушка Матис бесплатно посмотрит на результаты обследования. И честно скажет, нужна ли операция и озвучит цену. А вот потом будете думать, что делать. Я была уверена, что Вы – человек действия и можете рассуждать здраво, а не продолжать страусиную тактику, – сказала Алиса и замолчала.
Не ожидавший такой эмоциональной реакции Алисы, Вилор Феликсович встал с кресла.
– Не считайте меня капризным стариком, к тому же трусливым. Я не хотел сына вводить в расходы, вот и противился пройти обследование в Париже. Сейчас я достану из сейфа все бумаги, – сказал Вилор Феликсович и направился в свою комнату.
Анна Федоровна изумленно смотрела на них. Так и стояла в оцепенении некоторое время.
– Пойду покормлю Вилора Феликсовича, но, боюсь, после Ваших слов у него пропал аппетит, – произнесла Анна Федоровна, очнувшись от оцепенения.
– Что значит: покормлю? – строго произнесла Алиса. – Он что, парализованный? Вилор Феликсович – здоровый, крепкий и, заметьте, красивый мужчина и не нуждается в кормлении. Он самостоятельно может поесть то, что Вы приготовили и подадите ему. Я поняла, что Афанасий Вилорович нанял Вас не как сиделку, а как помощницу по хозяйству. И не стоит относиться к Вилору Феликсовичу как к инвалиду, коим он не является, – резко одернула Алиса домработницу.
Ни она, ни Анна Федоровна не заметили тихо подошедшего к двери Вилора Феликсовича.
– Однако, – сказал он себе и усмехнулся. Отступив бесшумно назад, он сделал вид, что только что вышел из своей комнаты.
– Алиса, возьмите папку. Здесь все, что касается моего ранения, снимки, заключения, – произнес Вилор Феликсович, протягивая папку Алисе. – И давайте пообедаем, я, кажется, проголодался.
Анна Федоровна поспешила в столовую, а Алиса, присев на стул, просмотрела документы.
– Вилор Феликсович, врачам могут понадобиться номера телефонов больниц, где Вы обследовались, – сказала Алиса и принялась нарезать хлеб.
Алиса намеренно перевела разговор о детективе, который она почти прочла Вилору Феликсовичу.
– Я подозреваю почтальона, какой-то он скользкий. А Вы? – спросила Алиса Арсеньева-старшего.
– А мне кажется, это падчерица, – возразил Вилор Феликсович.
Оба стали нахваливать борщ, приготовленный Анной Федоровной.
Повеселевшая домработница принялась обсуждать меню ужина.
– Вилор Феликсович, я обещала подробно рассказать, как я обрела отца-француза. Могу сейчас поведать, – предложила Алиса.
– А можно и я послушаю? – проявила любопытство Анна Федоровна.
Они расположились в гостиной и Алиса рассказала всю историю с приезда Сержа в Россию и окончания расследования убийства ее деда.