– Прежде, чем я открыла тебе этот секрет, – сощурилась она, – между нами, кажется, кое-что произошло.

– Но ведь ты меня совершенно не знаешь! Может быть, я леплю тебе горбатого?

– Ой, только не надо мне толковать насчет пуда соли! Ерунда всё это! Можно прожить с человеком всю жизнь и не знать его. А иная случайная встреча оставляет чувство, что ты знала этого человека всегда! – она снова одарила меня колдовским взглядом, уверенная, что тот обладает гипнотической силой. – Ярик, у меня просто нет выхода! Среди моих друзей и знакомых, к огромному моего огорчению, не нашлось ни одного настоящего мужчины. Ни одного! А ты – настоящий! С тобой я готова рискнуть.

– Ладно. О какой сумме идет речь? Я просто хочу знать, стоит ли овчинка выделки? Быть может, у восточных торговцев свой масштаб цен, который меня никак не устраивает?

– На этот и другие вопросы тебе ответит дядя. Я ведь и сама не знаю всего.

– А может, твой дядя в силу каких-то соображений готов и тебя подставить?

– Нет! – она решительно мотнула головой. – Это исключено. Абсолютно. Дядя меня любит. Как родную дочь. Собственно, ради меня всё это и затевается. Это обеспеченная жизнь, Ярик. Ты понимаешь? – она погладила мою ладонь и призывно заглянула в глаза: – Это будет приятная, почти увеселительная поездка. Там сейчас тепло, солнце, дыни, арбузы, виноград, персики, инжир… И мы – только вдвоем… – Последнюю фразу она произнесла дразнящим шепотом: – Чего ты опасаешься, милый?

С минуту я делал вид, что напряженно размышляю над услышанным. Затем залихватски махнул рукой:

– Почему бы и нет? В Чите у меня есть несколько старых товарищей, давно не виделись, заодно навещу их. Но, учти, милая, если мне твой дядя не понравится, или я учую, что он гонит туфту, то сделка не состоится. Я и сам не поеду в этот чертов кишлак, и тебя не пущу!

– Дурачок… – нежно проворковала она, уже совершенно успокоившись. – Ну, хватит о делах. Иди ко мне!

* * * * *

Ирина уснула первой.

А я еще долго не мог заснуть. Лежал недвижно в темноте и размышлял.

Для меня было очевидным, что на сей раз наш всезнающий Дед малость перестраховался. Ирина фактически уже посвятила меня в суть дядюшкиных замыслов. Чему удивляться? Выбора у милых родственничков попросту нет. Ну, кто из нормальных людей по доброй воле поедет в горный кишлак, где по ночам в ущелье воет шайтан, а днем правят бал бородатые разбойники? Ну, поехал бы Леонид. Много от него было бы проку? Полагаю, дядюшка Лёха утвердит мою кандидатуру с первого захода. Даже если я ему чем-то не глянусь. А куда он денется?! Играть перед ним роль простака себе дороже. Надо быть полным кретином, чтобы поверить в благостную сказочку про благородного торговца. Ирина, конечно же, в нее не верит. Но, похоже, и она не знает всей правды. Что же за комбинацию затевает ее хитромудрый дядюшка? Что находится в папке? Компромат на бывших вождей? Этого компромата было столько, что цены на него давно уже упали. Можно сказать, обвалились. Да и не стал бы Дед связываться с такой ерундой. Нет, в папке что-то другое. Там нечто нетленное, нечто такое, чья стоимость за последние 15 лет еще более возросла. Я почувствовал это по легкому волнению в голосе Деда, когда он говорил мне о папке. Что же там может быть? И этот странный вой по ночам… Нет, я понимаю, что в горах, особенно в гигантском ущелье, возможны какие угодно акустические явления. Но то, что эти жуткие звуки стали раздаваться, начиная именно с ночи исчезновения Мирзоева, не может быть ни случайностью, ни совпадением. Нет, тут не загадка природы. Тут чья-то злая воля. Но чья? Мирзоев погиб, Пустынцев был далеко… О тайнике более не знала ни одна живая душа… Вой шайтана… Безлунные ночи… У-у-у…

На этом месте мысли мои стали путаться, и незаметно для себя я заснул.

4. БЫЛИ СБОРЫ НЕДОЛГИ…

Утром мы взяли в авиакассе, расположенной на первом этаже гостиницы, два билета до Читы на ближайший рейс. Оказалось, что это уже завтра.

– Ой! Я не успею собраться! – переполошилась Ирина. Следом вздохнула: – Надо успеть! Я же обещала дяде. А что мне делать с платьем? Как и когда вернуть его хозяйке?

– Оно тебе нравится? – еще раз уточнил я.

– Очень!

– Значит, оно твое. А с Наташкой я договорюсь. Тем более, оно не в ее вкусе.

– Странный вкус у твоей знакомой. Это же классное платье!

– Знаешь, я не буду ей этого передавать. А то она еще передумает. Считай, что дело закрыто. Времени и вправду в обрез. Значит, встречаемся в Пулково перед отлетом?

Она прижалась ко мне и певуче прошептала на ухо:

– Милый, давай поедем за сундучком старого торговца! Будем два богатеньких Буратино. И пошлем подальше всякие черные полосы в жизни! Хватит с меня этой чернухи! Я хочу пожить как белая женщина!

– Как ты назвала этот кишлачок?

Она наморщила лоб:

– Ай-Ляйляй… Нет, Ак-Лякляк… в общем, что-то в этом роде. Не волнуйся, дядя всё подробно тебе разъяснит. Он знает. Ему приходилось бывать в тех местах.

– Вот как? Ты этого не говорила.

Она прикусила язычок.

– Милый, мне пора! Ой, столько хлопот с этими сборами! Ты уверен, что твоя знакомая не обиделась из-за этого платья? Проводи меня до машины!

На площади перед гостиницей я нашел для нее приличную тачку и заплатил водителю, потребовав от него передвигаться с такой осторожностью, как если бы он вез драгоценную вазу. Она оценила мой завуалированный комплимент, поцеловав меня на прощание. Всё в ней дышало ощущением глобального поворота в судьбе.

Кажется, первый этап я прошел без ошибок.

* * * * *

Итак, у меня выдался свободный денек, и я решил провести его с пользой.

Для начала, конечно, поехал в контору и доложил Деду о благополучном завершении первого этапа операции. Особо распространяться не стал. Свои соображения придержал при себе. Зачем отвлекать занятого человека от более важных дел? Затем запасся кое-какой техникой. Взял диктофон, замаскированный под старый надтреснутый портсигар, спутниковый телефон, ну и еще кое-какую мелочь. Хотел прихватить пистолет, закамуфлированный под курительную трубку, но в конечном итоге отказался от этого намерения. Вряд ли разумно тащить с собой огнестрельное оружие (даже скрытого ношения) в такое специфическое место, как горный кишлак.

Затем поехал на Фонтанку, в газетный зал Публички, и набрал целую гору прессы эпохи перестройки.

Признаться, о «хлопковом деле» я и раньше что-то слышал краем уха, а вот относительно личности Мирзоева в памяти ничего не задержалось. Поэтому я решил подпитаться информацией из еще одного источника.

Сразу же отмечу, что никаких особых открытий я не сделал, хотя добросовестно просидел над старыми газетами чуть ли не полдня. Во всей массе просмотренных мною материалов я не нашел ни одного упоминания о Пустынцеве. Похоже, этот тип и вправду умел оставаться в тени, даже находясь рядом с таким «светилом», как Мирзоев. Но Джамала я всё-таки выловил – в одном-единственном очерке, опубликованном в когда-то популярном, а ныне не существующем еженедельнике. Автор статьи, столичный журналист Г., рассказывал задним числом о своем пребывании в хозяйстве Мирзоева уже на исходе советских времен.

Немалое место Г. уделял тому впечатлению, которое произвел на него сам Мирзоев. Дескать, типичный азиатский раис. Невысокий, пузатенький, бритоголовый. В тюбетейке, несмотря на европейский костюм. Далее журналист отмечал остроту его ума и деловую сметку. Хозяйство он создал высокорентабельное – без малейшей натяжки. Во всё вникал, всё держал под контролем: хлопок, виноградники, отары, консервные цеха, ремесленные промыслы… Всякую мелочь пускал в ход, Отходы перерабатывал… Завоевал всесоюзный авторитет. Сохранились фотографии, на которых «Ильич Второй» отечески похлопывает его по плечу. В родной республике Мирзоева побаивались. По сути, он был местным царьком с глобальными замашками, но при этом, подчеркивал Г., ссылаясь на очевидцев, за всю свою жизнь не произнес ни единого слова против действующей власти (по крайней мере, публично) – ни на партсобраниях, ни в кругу приближенных…