Мы просто смотрели друг на друга, а затем она раскрыла объятия. Я побежала к ней, но получилось недостаточно быстро. Как будто всё в этой Вселенной противилось этой встрече. Когда я всё-таки влетела в её объятия, она слегка отшагнула, чтобы удержать равновесие.

Мы с ней были одного роста, и её руки оказались такими по-матерински нежными и заботливыми. Они сжимали меня так крепко, что я вмиг прочувствовала всю её любовь ко мне. Они были такими родными — руки матери, которые держали меня совсем недолго, когда я только родилась.

Она расцеловала моё лицо и снова обняла.

— Ты уже такая взрослая, — прошептала она и хлюпнула носом. Её лицо было совсем близко. — Я так сильно тебя люблю, и никогда не перестану любить. Я очень сильно тебя хотела, и мне безумно жаль, что нас разлучили. Я так предвкушала наши совместные походы по магазинам, когда ты вырастешь.

— О, как же без магазинов, — пошутил отец со слезами на глазах.

— Цыц, — она игриво шлёпнула его по руке, и я засмеялась.

— Но обещаю, тебя ждёт удивительная жизнь, Елена, — она заправила прядку волос за моё ухо. — Полную любви и воспоминаний. Твоя судьба написана на небесах и однажды — когда-нибудь — мы всё-таки пройдёмся по магазинам.

Я вновь обняла её. Она поцеловала меня в лоб ещё раз.

— Люблю тебя, моя малышка.

— Не уходи, пожалуйста, — мой голос сорвался на шёпот.

— Если бы только это было возможно, моя милая, милая девочка, я бы осталась, но не могу. Я больше не часть этого мира. Но у тебя теперь есть новая замечательная мама, она присмотрит за тобой.

Я кивнула. Хотелось сказать, что мне нужна она, а не Констанс. Но её я тоже люблю. Как тут можно выбрать?

Она вытерла мои слёзы, хотя у самой всё ещё стояли на глазах.

— Я всегда буду с тобой. Обещаю, — она поцеловала меня ещё раз в висок и начала уходить.

Я не хотела расставаться, но она выпустила мои руки. Мои плечи начали дрожать, пока она возвращалась в воду.

Отец обнял меня, утешая, пока я не могла оторвать глаз от её исчезающей фигуры.

— Я люблю тебя, Катрина Сквайр, — сказал отец. — И всегда буду.

Она засмеялась.

— Держи себя в руках. Не то твоя новая жена начнёт ревновать.

До меня донёсся смех Констанс с берега. Но она ничего не сказала.

И затем мама исчезла.

— Мне так жаль, Елена. Поверь, если бы я знал, что Горан — предатель, я бы предпринял меры. Клянусь, — слеза покатилась по его щеке.

— Тссс, — я шмыгнула носом. — Это всё в прошлом, пап.

Мы не можем изменить то, что уже произошло, но у нас хотя был шанс увидеть её, и не только через какой-то дурацкий гаджет. Сейчас всё было по-настоящему.

Одна за другой сферы начали жужжать и взлетать на небо. Мы все наблюдали за ними, пока они взрывались в воздухе одна за другой. Сначала красная, затем розовая, оранжевая, жёлтая, синяя. Они все взорвались яркими красками, и с неба полетели бледнеющие искры. Это был самый потрясающий салют, который я когда-либо видела.

Следующая сфера, летевшая по небу, сияла фиолетовым светом. Это была та самая, которую Блейку пришлось раскапывать своими когтями. Я оглянулась на него, как раз когда он целовал последнюю, оставшуюся в его руках, как будто он прощается со своим величайшим сокровищем. Он подбросил её в воздух со всей мощи, и яркий свет озарил ночной небо, уже без взрыва. Всё, их больше нет.

Он использовал их всех ради меня, чтобы я могла попрощаться с людьми, с которыми у меня не было такой возможности, и встретиться с тем самым человеком, с которым мне безумно хотелось познакомиться. С моей мамой.

Я побежала к нему и прыгнула на руки.

— Спасибо, — хрипло произнесла я.

— Тсссс, — сказал он мне на ушко. — Жаль, что я не смог дать тебе больше времени.

— Спасибо, Блейк, — к нам подошёл мой отец, и меня поставили на землю. — Не знаю, как мне тебя отблагодарить. Я знаю, как много они для тебя значили.

— Не так много, как ваша дочь.

— Пожалуйста, только не надо просить у меня благословения, — отец покачал головой, его тон звучал совершенно серьёзно.

Мы все засмеялись.

— Пока рано? — пошутил Блейк.

— Слишком, слишком рано.

Мы вернулись обратно на свадьбу. Я никак не могла перестать думать о маме. Она была настоящей, она была рядом, но мне снова пришлось её отпустить, вот так просто.

— Хочешь полетать? — спросил Блейк. Я кивнула.

Он взял меня за руку и вывел на улицу, где начал раздеваться, чтобы обратиться в дракона.

На этот раз я не стала отводить глаза. Он прав, мне пора привыкать к его наготе. Блейк просто улыбнулся, когда поймал мой взгляд.

— Самое время, — пошутил он и превратился.

На его месте возник Рубикон, как всегда гигантский, и я забралась ему на спину, не без его помощи.

Когда мои руки нащупали усики на его шее, я аккуратно накрутила их на ладони. Кто бы мог подумать, что я буду чувствовать себя в полной безопасности на его спине. Но теперь это самое естественное место для меня. Его громадные крылья начали размахиваться, и мы взлетели в небо.

И как только ветер ударил в лицо, я вновь почувствовала себя свободной.

Наконец-то я обрела покой в своей душе. Вернее, он мне его подарил.

Мама счастлива в том месте, где бы она сейчас ни находилась, и Герберт знал, что я жалею обо всех наших ссорах. И Кара — она была очень красива, как я и представляла себе её человеческий облик.

Моё сердце вновь оказалось на своём месте, и всё благодаря ему.

Он начал говорить, и я тихонько ахнула.

Он сочинял стихи на ходу, о пейзаже вокруг, о своих чувствах, о том, какие эмоции я у него вызываю.

Он говорил не голосом дракона, и я поняла, что это значит.

Я вновь могла слышать его в своей голове. Я просто закрыла глаза, погружаясь в это ощущение, пока он рассказывал обо всей красоте этого полёта.

Он начал спускаться, и мы приземлились на поляне.

Бекки и Джордж рассказывали мне об этом месте — оно находится в Итане, но я никогда там не бывала. Я знала, что если бы пришла сюда одна, то только сильнее бы затосковала по Блейку. Место было восхитительным, такое можно увидеть только на картинках, где изображаются фантастические миры.

Луна отражалась в маленькой речке, и над лугом летали светлячки, а может быть, это даже феи. Слова, которыми Блейк описывал это место, были настолько прекрасными, что теперь я поняла, почему профессор Фейцер прослезилась, когда я записала ей то, что рассказывал голос в моей голове.

Он снова превратился в человека и подошёл ко мне сзади, обнимая.

Его тело было горячий. От него исходил жар, как будто он живое одеяло.

— Прости, что так долго пропадал.

— Всё нормально. Ты должен был найти их. Только пообещай мне, что в следующий раз, когда ты выкинешь что-то подобное, я вмещусь в твой багаж.

Он усмехнулся.

— Я уже слишком много раз это обещал, Елена, но на этот раз я даю тебе свою клятву.

Я улыбнулась, зная, что он больше никогда не оставит меня вот так. Он поклялся всем своим существом, что возьмёт меня с собой.

Воцарилась тишина, пока мы стояли вот так и смотрели на миллионы светлячков вокруг.

— Это были очень красивые стихи.

— Знаю, ты уже говорила.

— Нет, я не про строки песни, Блейк, а про те, что ты говорил, пока мы летели сюда.

Он притих на несколько мгновений.

— Ты слышала?

Я кивнула.

— Я слышала тебя и в замке, когда Горан притворялся Гельмутом. Я не могла тебя увидеть и была жутко напугана. Я серьёзно думала, что Гельмут хочет убить меня, а затем твой голос прокричал мне, что это Горан.

— Он не хотел, чтобы ты знала, что они близнецы.

Я развернулась в его объятьях, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Но теперь я знаю.

На его лице появилась мягкая улыбка, но тут же пропала.

— Что? Что тебя расстроило?

— Это не двусторонняя связь, Елена. Я не слышу твои мысли.

— Видимо, это такая маленькая расплата, — сказала я, и он улыбнулся. — Со временем связь восстановится полностью, Блейк. В этом я уверена.