А я, все еще разгоряченный успехом оплотществления, не хотел успокаиваться на достигнутом. Я жаждал найти способ максимального очеловечивания тени. Этой безумной бациллой я заразил еще несколько теней, и мы засели за работу. Даже Алхимик, охладевший было к трудам научным, присоединился к нам. Дело двигалось с трудом. Бывало, мы бросали работу над основной темой и, отдыхая, вели отвлеченные научные беседы, спорили, в наших спорах порой рождались новые идеи. Одной из таких идей стала "капсула Джафара".
Для меня это было чисто научным экспериментом. Стало просто интересно получится или нет? Ибо решался вопрос: можно ли уничтожить тень? Я начал работу над этой идеей, чтобы доказать невозможность полного распада тени, а Алхимик преследовал иную цель - добиться распада. К моему удивлению, он оказался прав: мы нашли способ. Единственное, что удручало, наша теория обречена была остаться неподтвержденной экспериментально. Грешно использовать в таких изуверских опытах себе подобных. Но я снова ошибся в Алхимике. Тайком от всех он опробовал "капсулу", ибо капсула и была той ракетой, на которой он с легкостью влетел на Олимп лидерства.
Вот тебе и средневековый дед! Да он на Нобелевскую премию тянет! Хотя, как все глобальные изобретения, его открытие вряд ли принесло бы ему счастье.
А я, получается, сменила шило на мыло. Вернее, Мыльного на шило. Какая разница: в Человеческом Мире теневики, здесь - Тени. И там соки тянут, и здесь. Причем оба Мира из людей сосут. Как еще Человечество выжило, непонятно. Там интриги, тут интриги. Везде борьба за власть. Интересно, а есть ли здесь свой Шура?.
Как раз в это время и появился в общине мой ученик. Как я уже говорил, он умертвил себя в камере смертников. Как оказалось, после моего ухода от правосудия братья-инквизиторы взялись за него. Получилось, что я, сам того не ведая, послужил причиной гибели моего самого близкого человека. Артур был выходцем не из простого люда. Младенцем подкинули мне его под дверь в шелковых пеленках с вышитым золотом именем. Или какой лорд согрешил с кухаркой, или герцогиня с бравым солдатиком, или просто ребенок пришелся не ко двору - так и осталось тайной навеки, да я и не выяснял. Не до того было. Поначалу я мальчишку и не замечал почти что: нанял кормилицу, нянек (не захотел отдавать его в сиротский приют - все-таки чувствуешь, что живая душа рядом). Мальчишка вырос и оказался на редкость способным. Я стал уделять ему больше времени. Заметив тягу Артура к знаниям, я начал обучать его грамоте и разным премудростям. Он заменял мне сына, я ему - отца. Более трогательных отношений я не знал. Я делился с ним всем: кровом, едой, мыслями, некоторыми открытиями. Но до самого сокровенного не допускал - меньше знаешь, лучше спишь. Как я сейчас уже думаю, не так смерть моя огорчила его, как обидело недоверие с моей стороны в тайных исследованиях. Оскорбился Артур сильно, что я, не приобщил его к делу, что не разделил с ним тревог, что не предупредил о возможной опасности. На допросах он молчал, не снисходя до разговоров с палачами. Это только еще больше убедило мучителей в его виновности. Артура приговорили к сожжению. Он не стал дожидаться казни, как я уже говорил, выбрав "более легкий" способ ухода из жизни. В ночь перед казнью он перегрыз себе вены. С характером был мальчик.
И Тенью Артур помнил свою обиду, рожденную в застенках инквизиции. А, обретя плоть, он вскормил эту неприязнь до невероятных размеров - как ни пытался Артур скрывать свои истинные чувства, отчуждение лезло наружу. Хоть и спас я его однажды.
Инквизиция долго свирепствовала. Страшно расправлялась по малейшему подозрению.
Боже, страхи-то какие! Подземелья, пыточные, низколобые палачи, раскормленные, как буйволы, мясные, как нынешние штангисты. Кровь на ступенях, измученные люди с вывернутыми руками, с расплющенными пальцами, расплавленный свинец льется в горло через подобие граммофонной трубы. Хотя, все-таки, страшнее нынешних криминальных новостей трудно что-то придумать. И в детективах современных изощряются, кто страшнее и кровавее придумает. Нет, это за океаном жизнь, может, и идет по спирали вверх, а у нас, на Востоке, как омут суживается. Впрочем, что мне сейчас Восток и Запад. Хоть Антарктида. Вот возьму, плюну на все и в воду прыгну. Там была не жизнь, и здесь, если придется участвовать в чьих-то играх, пошлю всех к черту - и Терру, и Эйр, и братьев Теней - вернусь в первобытное естество. Опять сгоряча выводы делаю. Может, все не так и плохо? А, старик?.
Инквизитор потемнел, но не счел нужным отвлекаться на мелочи.
Однажды Артур обернулся вампиром и отправился в город. Что ему там понадобилось, не знаю. Тем более в таком облачении. В общем, схватили его на базаре, да так быстро, что он опомниться не успел и от растерянности, наверное, даже из образа не вышел. Хотя, мог бы. А может, специально не захотел, чтобы Тенью не бродить по земле. Кто его поймет? Уловил я условный сигнал: Артур в опасности - кто-то по цепочке передал. Куда его поволокут, было известно.
Видишь ли, в те времена что удумали. Чтобы определить в человеке нечистую силу, его связывали по рукам и ногам и бросали с обрыва в реку. Если то нул честный человек. И его хоронили достойно. Если же держался на плаву, значит, ведьмак. Таких вылавливали крюками и потом сжигали прилюдно. Поспешил я к тому обрыву, куда вел меня внутренний голос.
Ошибки не было: моего мальчика, связанного, раскачали и швырнули в воду. К тому времени Артур то ли очухался, то ли одумался, пожить, так сказать, захотел. В общем, понял я, что сейчас он из образа выйдет. Это в воде-то! Молодой, неопытный - растворится моментально в хитрой массе. Рванулся я к нему и подхватил на лету. И быстрее, быстрее стал забираться выше и выше. Внизу монахи и солдатня уже тащили баграми пустую оболочку, колыхавшуюся на поверхности, которая должна была скоро растаять. Вот, наверное, паники было. И разговоров кумушкам на год хватило.
На безопасной высоте Артур удостоил меня только глухим "спасибо". Но со словом благодарности прозвучали в моем сознании и другие: все равно не прощу.
Вот так-то. Установить хорошие отношения трудно. Сломать - легче легкого. И восстановлению дружба, равно как и любовь, не подлежит.
Брр-р! Нет, пожалуй, в воду больше не полезу! Бедный Артур, как же тебе все обрыдло, если ты решился на этот шаг? Значит, не меня одну одолевают черные мысли? Ему-то, пожалуй, легче было: хоть немного своих рядом. Я-то совсем одна. Хотя, как сказать. Иногда от близости именно своих и бросает в дрожь. Собственно, почему я так о нем волнуюсь? Он не слишком обо мне беспокоился, когда сотворил из меня невесть что.
Вот именно, - поддержал Ирину Инквизитор. - Хотя, при жизни Артур никогда бы так не поступил. Тем более с женщиной.
Я не знаю, как Алхимик перетянул мальчика на свою сторону, чем заморочил голову. Но скоро стали они неразлучны. Только вряд ли Алхимик посвящал его в свои далеко идущие планы: Артур не способен ударить в спину. Он может вызвать на честную дуэль, но напакостить исподтишка - никогда.
Алхимик все распланировал заранее. Первой его жертвой должен был стать я, как самый опасный для его будущего. Я уже сказал, что мое видение Теневого существования устроило бы всех. И тогда мечтам и чаяниям Алхимика пришел бы конец. Значит, меня надо было устранить. Тут и капсула Джафара ко времени оказалась. Только невдомек было Алхимику, что я, словно по наитию какому-то, втайне разработал нейтрализатор.
Однажды ночью он внезапно появился в опочивальне, сотворившись из воздуха близ камина. Но сущность инквизитора еще не выветрилась из меня полностью. Я ощутил только легкое дуновение внезапного сквозняка и тут же проснулся. Восьмым чувством осознал присутствие непрошеного гостя и потянулся за нейтрализатором, который всегда держал под рукой. Я успел. Капсула сработала бесшумно: лежащая рядом со мной тень прелестной дамы, так и не проснувшись, стала таять, уменьшаясь в размерах. Когда она уже совершенно съежилась, крохотное темное пятно на постели облепилось подобием пленки, которую невозможно ни порвать, ни расплавить. Тень была навеки запечатана в "капсулу Джафара". Я ничем не мог помочь подруге, мощности нейтрализатора едва хватило на меня самого, опытный образец, что поделаешь. Я быстро ушел сквозь постель, через пол и укрылся в надежном убежище. Алхимику досталась лишь капсула с запечатанной тенью моей спутницы. И только благодаря ей я остался существовать. Алхимик просто не заметил вторую тень. Убежденный в собственной непогрешимости, он довольствовался полученной капсулой, посчитав ее моим саркофагом.
