Знаю, это ужасно. Я знаю, меня это сильно бесит. Просто я… Честно говоря, я не знаю, что мне со всем этим делать. Обычно я пытаюсь успокоиться и двигаться вперед с тем, что имею, но на этот раз я в полном тупике. Каждый мой шаг кажется ошибочным.

Так что я не делаю ничего.

Не то, чтобы я могу многое. О побеге и речи быть не может — Кэйл придет в бешенство, а я этого не хочу. Кроме того, мне нельзя возвращаться домой. Они тут же арестуют меня, чтоб снова отдать меня ему или использовать в качестве дополнительного рычага давления, если решат оставить меня у себя. С моей свободой в Форт-Далласе покончено. Да и дома у меня больше нет.

Я обыскиваю пустое полуразрушенное офисное здание, однако здесь уже делать нечего. Несколько дней назад, когда искала одежду, я его уже обшарила, и сейчас он так же набит бесполезной ерундой, как и тогда. Во время апокалипсиса степлер вряд ли пригодится, так же как факс и двадцать неработающих телефонов. В любом случае я все бегло осматриваю, после чего возвращаюсь в работающую ванную и напиваюсь из раковины, воспользовавшись щербатой кружкой «Величайший в мире босс». В животе урчит от голода, и я невольно думаю о том, какая все же в этом ирония судьбы. Вот она я, скулю о том, что не могу вернуться домой, в Форт-Даллас, и мне приходится оставаться с драконом. Но этот дракон всегда кормил меня и заботился обо мне, а в Форт-Далласе из-за скудной жизни я еле выживала и голодала больше дней, чем можно себе представить. Мне следует пересмотреть, что для меня важнее.

Но мне не дает покоя тот факт, что Эми удерживается солдатами. Она в дерьме по уши, к тому же из-за меня. А Саша… Я пытаюсь не думать о том, что будет делать Саша. Саша всегда находит способ выживания. Я ополаскиваю водой руки, мою лицо и руки, насколько могу. Бумажных полотенец больше нет; последние остатки я использовала для Кэйла.

И это заставляет меня вспомнить о том, как он целовал меня и ласкал. Каково было чувствовать себя лелеянной и обожаемой в течение того короткого промежутка времени. Я была полностью этим поглощена. Я даже не осознавала, что настолько изголодалась по любви, пока он не прижал меня к себе, и мне больше не хотелось покидать эти теплые объятия. Он искренне хочет для меня только самого лучшего. Я постоянно твержу себе, что все это неправильно… но вот только почему? Кэйл бесит меня своим собственническим отношением и властностью, но в целом он вроде добрый и заботливый. Не его вина, что этот мир подталкивает его к безумию.

Я очень даже понимаю его нужды. Вспышки безумия, которые он мне показал, были чрезвычайно пугающими. Не мудрено, что драконы атакуют города, уничтожая все и вся на своем пути. У них головы набиты таким ужасом, что они не ведают, что творят. Я видела, как мелочи могут вызвать в голове Кэйла дурные мысли. Раз только я могу его успокоить… я понимаю, почему он не хочет меня отпускать.

Чертовски обидно, что у меня нет даже права голоса.

Эми. Моя бедная сестренка. Ополчение никогда ее не отпустит. Они будут маячить ею прямо перед моим носом для подстраховки, чтобы принудить Кэйла делать все, что они хотят. Эми сейчас, наверное, жутко страшно. Стараясь ее защитить, я ограждала ее от самых чудовищных мерзостей, что может случиться в Форт-Далласе, но защищать ее дальше уже не в моих силах.

Кэйл в этом не виноват, и я должна перестать его в этом винить. Вздохнув, я встряхиваюсь по-собачьи, чтобы стряхнуть воду со своей кожи. Из-за чего только ему от меня не досталось — из-за моей сестры, моего изгнания, укуса, моего страха перед ним — а теперь, когда его нет уже слишком долго, я осознаю, что во всем этом его вины на самом деле нет. Узнай он, что мне совсем не понравился тот укус, что ничего подобного я не ожидала, и этот укус сильно меня напугал, я уверена, что это причинило бы ему практически такую же сильную боль, как было больно мне.

Похоже, что мне нужно поговорить с моим драконом и разобраться во всей этой путанице. Преисполненная надеждой, я смотрю сквозь дыру в потолке ванной, но его нигде не видно. Я пытаюсь с ним мысленно связаться, но на самом деле я не имею представления, что делаю, и не чувствую хоть какого-нибудь ответа. Странно, но я вроде как скучаю по его нависающему надо мной, властному присутствию. Я скучаю даже по его драконьему флирту.

Его нет всего несколько часов, и я чувствую себя совершенно опустошенной и одинокой. Может, что-то все-таки есть в этой штуке, драконьей связи. Я чувствовала себя опустошенной и одинокой в Форт-Далласе, но думала, что это из-за всего того, через что мне пришлось пройти. А может, тут кроется нечто большее. Дотронувшись до горячего места на моей шее, где он меня укусил, я задаюсь вопросом, действует ли связь в обе стороны.

Если это не так, наверное, я испытываю к своему дракону более нежные чувства, чем я готова признать.

***

Некоторое время спустя мое внимание привлекает какая-то сверкнувшая в далеких небесах золотая вспышка, и я, занервничав, начинаю прерывисто дышать. Это мой дракон или другой? С места, где я стою, сложно определить. Я подхожу к выступу здания, где разрушены стены и широко разверзнуты небеса. Шаг не туда, и я сорвусь со стены. Обычно я это место избегаю, но сейчас подхожу без опаски. Я полагаю, что развитие событий может пойти по двум сценариям — таинственный золотой дракон сожрет меня, если не сможет со мной спариться, и я так или иначе, но все равно умру, или же это Кэйл, а он не даст мне сорваться вниз.

Как ни странно, меня радует, что Кэйл всегда меня защищает, несмотря ни на что. Я убираю с лица свои дико хлестающие на ветру волосы и пристально изучаю ясное голубое небо. Ничего. Наверное, у меня просто разыгралось воображение.

‘Кэйл?’ — пробую я. — ‘Где ты?’

Как-то странно говорить мысленно, но я не уверена, дойдет ли до него сказанное вслух… если это он.

К моему огромному облегчению, в тот самый миг, когда большой золотой дракон приближается к зданию и начинает совершать круги, спускаясь по спирали вниз, я узнаю его. Это он. Я знаю это так же, как если бы он ответил мне, сказав «Привет». Прикрыв глаза, защищаясь от солнечных лучей послеобеденного солнца, я наблюдаю, как он вальяжно спускается, рассекая воздух крыльями. «Таким он, по-моему, само воплощение красоты». Всеми своими сверкающими чешуйками и мощными, выразительными мускулами. Он очень изящен, несмотря на свою массивную форму дракона. Пока я смотрю, он наклоняет крылья и начинает медленно спускаться на разбитую крышу прямо надо мной. Своими массивными когтистыми задними лапами он взгромождается на одну из стен и складывает крылья, словно птица, после чего окидывает взглядом пол.

Я машу ему рукой. Это происходит автоматически, и чувствую я себя немного глуповато, однако я машу.

Его глаза радостно вспыхивают золотом, и, тут же перекинувшись в человеческую форму, он гибко спрыгивает в офис, где я стою. Меня слегка передергивает, когда он приземляется на согнутые в коленях ноги, но непохоже, чтобы прыжок с такой высоты его беспокоил. Кости дракона, должно быть, крепче человеческих, поскольку при таком прыжке я бы переломала себе обе ноги. Он выпрямляется в полный рост, а я, как и раньше, никак не могу прийти в себя от того, как он красив и грациозен. Форма не имеет значения — наблюдать за каждым движением Кэйла — чистой воды удовольствие.

— Ты вернулся, — говорю я, после чего кажусь себе глупой и банальной. Ну разумеется, он вернулся. Он всегда ко мне возвращается.

Величавой поступью направляясь ко мне, он пересекает комнату, а я, мучаясь неуверенностью, шаг за шагом отступаю назад. Он… на меня злится? Его глаза вспыхивают то черным, цветом бурного накала страстей, то золотым, тем не менее его мысли не излучают гнев. Я колеблюсь, пытаясь понять, вдруг мне стоит бежать.

Большое тело Кэйла встает передо мной, он кладет руки мне на талию, а затем прижимает меня к себе. Обхватив мой подбородок, он нежными пальцами приподнимает мою голову, не забывая о своих когтях. Мгновение он изучает мое обращенное вверх лицо, и мое сердце начинает бешено колотиться. Затем его губы легким прикосновением касаются моих.