– Да, я уверена, ты только поэтому здесь, – протянула она, выгибая бровь. – Но что насчет завтра? А послезавтра? Следующей недели? Ей необходимо, чтобы это преображение не было одноразовой акцией. – Прежде чем он перебил, Морган выдала свое объяснение. – Я назначила прием у одного из лучших парикмахеров в Бостоне и убедила эксклюзивный бутик закрыться на пару часов, чтобы обслужить Хлою и подобрать ей новый гардероб, – пауза. – На завтра.

– Морган, мне вообще-то бизнесом надо управлять, – ощетинился Найл.

– Боженька отдыхал по воскресениям, а в субботу ты можешь взять больничный. – Морган поджала губы, постукивая наманикюренным пальчиком по губам. – Я бы сходила с ней, но у меня есть делишки. И, кроме того, ты типа босс. Большая шишка. Лучший игрок, авторитет.

Найл испустил резкий смешок.

– Ты мне только что Лил Троя процитировала?

Морган просияла и потрепала его руку, поздравляя.

– Да! Ты только посмотри, узнал слова! Я знала, что где-то внутри тебя живет гангстер. – Она хмыкнула. – Но вернемся к плану. Если ты отвезешь ее завтра, я все оплачу. Кроме того, я подготовилась, так что знаю, что твоя компания спонсирует фонд искусств для детей из неблагополучных семей в Бостоне, Дублине и Корке. Я готова отправить пожертвование, если ты останешься и сделаешь это для меня. Для Хлои. У пожертвования будет достаточно нулей, чтобы заставить тебя покраснеть... и, учитывая то, что я прочитала о тебе, прекрасно представляю, как трудно это будет провернуть.

– Взятка, Морган? – прорычал Найл, обидевшись.

– Я? Взятка? – Девушка драматично всхлипнула, прежде чем громко вздохнуть. – Такое некрасивое слово. Я предпочитаю называть это стимулом. Кроме того, если бы ты перестал ломаться и решил остаться и помочь ей, мне бы не пришлось никого подкупать. Из того, что Хлоя рассказала мне, вы были лучшими друзьями с ее братом и даже в какой-то момент близки с ней. Если это правда, ты задолжал ей те времена и за побег после своего подвига пару лет назад.

Найл сжал челюсти, запирая слова в горле. Что он мог ей ответить? Что чем дольше он оставался в Бостоне, тем ближе был близок к нарушению той же клятвы, что держала его вдали от нее? Но... он глянул в сторону столика, где сидела Хлоя, разговаривая и смеясь с Беннетом. Прекрасная. Милая. Уверенная. Оставшись, он мог дать ей больше. Он мог вырастить и выкормить эту уверенность, удостоверившись, что, когда уедет, она не превратится обратно в женщину, прячущую себя в серую одежду и робость. Найл мог помочь ей получить «и жили они долго и счастливо», которое она заслужила.

Ему всего лишь придется держать свои руки подальше от нее, чтобы сделать это.

– Я отвезу ее завтра, – сказал он. – И заплачу за все.

– О-о-о-у, – вздохнула Морган с таким же преувеличенным звуком, как и хлопанье ее ресниц. – А еще говорят, что рыцари вымерли.

– Не совсем, – сообщил он. – И никакого эмоционального шантажа с завтрашнего дня. Я отвезу Хлою на встречи, а ты плетешь свои интриги в другом месте.

– Эмоциональный шантаж? – На ее лице мелькнул гнев, который тут же сменили обаятельная улыбка и подмигивание. – П-ф-ф. Меня обвиняли в вещах и похуже.

– И меня. – Взяв ее под руку, Найл направился к их столику. – О, и я все же приму твое щедрое пожертвование в мой фонд.

– Конечно, примешь, – сухо ответила Морган.

– И меня сложно удивить. Так что хорошенько постарайся заставить меня покраснеть.

– Ага, парниша, – поддразнила она, смеясь.

Следующий час Найл провел подле Хлои, ел ужин, состоявший из превосходных ребрышек, побегов спаржи и печеного картофеля, участвовал в беседе, протекавшей за столом, и играл роль безумно влюбленного. Он обыденно играл с одной из бриллиантовых шпилек в ее волосах. Проводил пальцами по ее плечу и шее. Шептал ей на ухо глупые комментарии о еде или других людях за столом, зная, что эти действия покажутся интимными, соблазнительными.

И объект страсти Хлои не упустил ни одного из них. Беннет следил за каждым легким прикосновением, каждым тихо сказанным словом, будто они были актерами на ярко освещенной сцене, а он был восторженной аудиторией. А разве это не было как нельзя кстати? Потому что все это представление было для его блага.

Мысль, напоминание о его роли здесь, разгоралась в Найле пожаром, постепенно становясь ярче и жарче с каждым звуком нежного смеха Хлои на какой-нибудь из комментариев Беннета. С каждым мазком румянца на ее щеках, когда мужчина отвешивал ей комплимент. К тому времени, как они все поднялись из-за стола, тлеющий огонек разросся в потрескивающее пламя, лижущее его кожу, разжигая потребность овладеть, подчинить... взять.

Беннет обошел стол и взглянул на танцпол, густо усеянный танцующими парочками.

– Хлоя, я...

– Если вы извините нас на секунду. – Найл обернул пальцы вокруг ее предплечья. – Мы сейчас вернемся.

Оставляя ее босса с удивленным лицом, он резко развернулся, и его сильная хватка не позволила Хлое не последовать за ним.

– Что ты творишь? – прошипела она. Мужчина не ответил, уверенным шагом прокладывая путь среди людей, не замедляясь, пока не достиг открытых стеклянных дверей в конце зала. – Черт побери, Найл, – позвала Хлоя, следуя за ним, когда он утянул ее в затемненный угол.

– Урок номер два, – прорычал он, беря ее за затылок и обхватывая затянутое в шелк бедро. – То, что кажется совершенно недоступным, мужчина хочет еще больше, – и обрушил на нее свой рот.

Сладость шоколадного суфле, которое подавали на десерт. Терпкость белого вина, которое она пила за ужином. И она. Неопределимый вкус, который вызвал воспоминания о ее губах, соединенных с его, когда он глубоко и сильно погружался в ее тело, вызывая стоны, похожие на тот, что она издала сейчас.

Найл проглотил хрупкий звук, уже желая следующего. Поцелуй не был нежным, деликатным или невинным. Он трахал ее рот. Имел его в эротической пародии более чувственного соединения, которого требовал его член. Простонав, мужчина опустил голову, переплел свой язык с ее, вспоминая ее: открытую, влажную, немного жесткую... очень дикую. И его вознаградили еще одним таким желанным стоном. Каждый этот звук был дурацкой голубой ленточкой, ради которой он много трудился и выигрывал.

Ее грудь уперлась в его, ее пальцы вцепились в его талию. Боже, ее вкус... Ощущение этих соблазнительных изгибов. Он проглотил ругательство, дернув головой. Затем укусил ее нижнюю губу и тут же долго и медленно зализал место укуса.

Найл сделал шаг назад, смотря на ее пылающие щеки, блестящие губы и затуманенные страстью глаза. Потом еще один. Отчаянная нужда сделать ее своей никуда не исчезла. Ни на градус не понизилась. Но под голодом скрывалась осторожность. Предупреждение. Он приехал в Бостон не за этим.

За годы отсутствия Найл убедил себя, что ночь с ней была ошибкой. Что разрывающая изнутри, всепоглощающая похоть была преувеличенным плодом его памяти и воздействия алкоголя.

Хлоя была угрозой для его решимости, его личных убеждений, его обещанию.

Найл нарушил его, когда имел ее, как он делал множество раз с другими женщинами, хоть его причины были другими. Он никогда не сбегал от других, просто уходил, не мучаясь виной, стыдом и страхом. Сейчас же у него была возможность все уладить и почтить последнюю просьбу друга. А он опять все портил.

– Почему ты сделал это? – спросила девушка тихим, мягким голосом. Ее глаза сузились, она прижала руки к бокам и почти тряслась от ярости.

– Я уже сказал тебе почему, – ответил Найл, засовывая руки в карманы. Или так, или он вернул бы их туда, куда действительно хотел... на нее. – Прямо сейчас Беннет там представляет, что я делаю с тобой – что ты позволяешь мне делать с собой в зале, полном людей. Когда ты вернешься туда, он увидит твое покрасневшее лицо, влажные, припухшие губы и поймет, чем мы занимались. А потом задастся вопросом, а сможет ли он сделать тебя такой. Как бы ты выглядела с ним. И он захочет выяснить это.

Удивление мелькнуло в ее взгляде – удивление и отголосок боли. Найл нахмурился, подавшись вперед, собираясь потребовать объяснение. Но, прежде чем он смог спросить, Хлоя прошла мимо него и направилась обратно в зал. Обратно к Беннету.