— До чего же смешно!

— До чего же глупо!

И они вместе рассмеялись. Это был горький смех, который не наполнен радостью и верой в лучшее, совсем наоборот.

— Тебе нужно отдохнуть, хотя бы минут сорок. — Лайтвуд рассматривал почти такое же бледное лицо, как у Джейса, опухшее от слез, грязное от косметики, которую она до сих пор так и не смыла.

— У меня нет столько времени, я не могу его оставить на долго.

— Ангел правый, Клэри! Ты выглядишь ужасно, если он, — Алек кивнул на Эрондейла. — сейчас очнется, то закричит от страха! У тебя волосы превратились в сосульки, покрытые кровью, лицо раздуло, а под глазами тушь растеклась, словно ты панда. Твоя одежда до сих пор в крови и в грязи. И, Боже, от тебя несет, как от демона! — Клэри стукнула его, а он улыбнулся. — Сходи и прими душ, это займет не больше десяти минут, переоденься и съешь что-нибудь. А я буду здесь.

Лайтвуд видел, как глаза рыжеволосой выражают согласие и она, наконец, поднимается и идет в сторону двери, остановившись у Магнуса, чтобы тоже поцеловать его, как сделал совсем недавно сам Алек. У двери она еще раз заколебалась.

— Ты же позовешь меня, если вдруг что-то?

— Естественно!

Девушка кивнула, а после закрыла за собой дверь, и парень услышал ее быстрые удаляющиеся шаги, видимо, побежала.

Лайтвуд снова повернулся к брату, и от чего-то на ум пришло старое воспоминание из их детства.

Была почти ночь, а Алек не нашел пятнадцатилетнего Джейса в его комнате. Почему-то это очень его насторожило, и он помчался по Институту в его поисках, проверив все места, где Джейс находился чаще всего, Алек использовал руну слежения и увидел вершины небоскребов Нью-Йорка.

Оказавшись на крыше Института, парнишка огляделся и обнаружил знакомую фигуру на краю выступа.

— Алек, это ты? — Джейс не обернулся, он продолжал всматриваться в город с высоты птичьего полета.

— Конечно, это я.

Совсем скоро у них будет церемония Парабатай, они будут делить эмоции на двоих, но эта связь сейчас была не нужна, он и так понимал, что Джейсу грустно и он чувствует себя одиноко.

— Может, ты отойдешь от края? Мы пусть и потомки Ангелов, но крыльев у нас нет. Не рискуй своей жизнью!

— Алек, риск — это так весело! — рассмеялся Джейс, а после все же сжалился над братом и спрыгнул с выступа и сел на стоящую у входа скамейку, Лайтвуд присоединился к нему.

— Почему ты всегда стремишься довести меня до белого коленья?

— Потому что у меня есть идиотская привычка отталкивать людей и издеваться над теми из них, кто мне дорог. — печально произнес Джейс, но в этих словах крылось что-то большее, но Алек знал, что он ничего не расскажет больше.

— Ну, тогда все, что мне остается, это просто быть всегда рядом и игнорировать то какой ты засранец. Хотя без всего этого, вряд ли бы ты был Джейсом.

Алек взял руку Джейса и вздрогнул, потому что та была как лед. Они прошли так много. Они вместе смеялись над Иззи, и были готовы защитить ее от кого угодно, хотя она в этом не нуждалась. Они сбегали из Института и патрулировали Центральный парк, вместе охотились. Они строили планы мести Изабель, которая шутила над их фобиями: пауки и утки. Они вместе росли, вместе взрослели, влюбились, узнали чувство потери, познали предательство. И вот сейчас они здесь, у этого момента.

Не принуждай меня оставить тебя,

Или не последовать за тобой

И куда ты пойдешь, я пойду,

И где ты будешь жить, там и я буду жить.

Народ твой будет моим народом, и твой Бог мой Бог.

Где ты умрешь, я умру, и там меня похоронят.

Ангел сделай это для меня, и еще больше,

И ничего, кроме смерти не разлучит меня с тобой.

— Наше время еще не вышло, Джейс. Очнись, прошу тебя…

***

Ей хватило пятнадцати минут, чтобы принять душ и надеть чистые джинсы и обычную черную футболку. На столе в комнате стоял свежий кофе из Старбакс и сэндвич с курицей, который она любила. Она схватила еду и пошла прочь из комнаты. Вкус курицы она не почувствовала, но вот первый глоток кофе определенно сделал свое и даровал ей немного сил.

Но Клэри не пошла в сторону лазарета, она пошла в комнату, что была рядом с ее собственной. Переступив порог комнаты Джейса, она сделала укус сэндвича и пара крошек хлеба упала на пол.

Джейс с меня три шкуры сдерет, когда обнаружит, что я испортила его вечный идеальный порядок.

То, как эта мысль появилась в голове, заставила ее вздрогнуть от боли. Аппетит пропал, и она выкинула сэндвич в урну у двери, и выпила кофе залпом, отправляя бумажный стаканчик туда же.

Девушка изучала привычный интерьер комнаты, а потом сразу подошла к шкафу, где хранилась одежда и извлекла старую поношенную серую толстовку Джейса и надела ее. Она буквально тонула в ней, но это было бесконечно приятно, потому что она чувствовала Эрондейла открытыми участками тела. И запах. Запах Джейса. Его геля для душа и что-то еще, что-то характерное только ему.

В комнате было кое-что странное, Джейс оставил кровать мятой и не убрал с нее учебники, которые он использовал для выполнения домашнего задания. Кто бы мог подумать, что он будет студентом учебного заведения примитивных. Это была ее мечта окончить школу искусств. У жизни определенно есть чувство юмора.

Повинуясь секундному порыву, она взяла все книги и поставила их на полку, а после собрала записи, полюбовалась каллиграфическим почерком Джейса, и открыла прикроватный шкафчик и положила их туда. Что-то засверкало в ящике, поэтому она открыла его еще сильнее и стала перебирать содержимое и в дальнем уголке, она нашла фамильное кольцо Эрондейлов, которое он снял перед тем, как покинуть Институт и забыть весь Сумеречный мир. Он отдал его ей, но Клэри не смогла носить его, первое время она хранила его в своей комнате, но потом в одну из ужасных ночей сильно разозлилась и закинула кольцо сюда.

Может быть то, что она нашла это кольцо — это знак? Это определенно был маленький кусочек надежды для нее, поэтому схватив кольцо, украшенное цаплями, она со всех ног бросилась в лазарет.

***

Изабель вошла в лазарет и увидела, что там были уже почти все: мама, папа, Макс, Алек, Магнус (который все еще был в трансе), Люк, Питер с Самантой и Саймон. Никто не сговаривался, чтобы прийти сюда все вместе, но, видимо, это и не было нужно. Они чувствовали, что времени больше нет. В комнате не хватало лишь Клэри, которая последние дни отсюда не вылезала.

Макс держал в своих руках вырезанного из дерева маленького солдатика, он потирал его пальцами, а сам, не отрываясь, смотрел на бледное лицо своего кумира, на Джейса. Она никогда не понимала, почему младший брат так был одержим Эрондейлом. Казалось, это она всегда была рядом, гуляла с ним, укладывала спать, дарила игрушки. Но не одна вещь, подаренная ей или Алеком, не могла затмить старого солдатика.

— Ты сказал мне, что не оставишь нас, а сам делаешь это уже в миллионный раз. — прошептал Макс, а после взял игрушку и вложил в руку Джейса. — Ты всем здесь нужен!

Младший братишка отошел от кровати и сел на самое дальнее сидение, которое было в тени, а затем вытер свое лицо. Конечно же, он заплакал, поэтому и решил спрятаться.

Иззи подошла ближе и увидела, как мама постоянно поглаживает светлые волосы Джейса, которые были все еще в крови, она перебирала одну прядь за другой, а ее губы постоянно шевелились. Через несколько секунд брюнетка поняла, что это была их детская колыбельная, которую Мариз пела им.

— Это всё? — спросила Изабель.

Она не знала точно, что этот вопрос обозначал. Но присутствующие в комнате, кажется, знали, потому что разом начали смотреть куда угодно, но не на умирающего Джейса.

Послышался тяжелый вздох, а потом Магнус стал кашлять кровью. Его золотистые глаза со зрачком, как у кота, открылись. Он пытался втянуть воздух, но у него это не получалось. Алек быстро подбежал к своему супругу, взял его на руки и положил на свободную кровать рядом с Джейсом. Бейн был мокрым от пота, а лицо было почти синеватого оттенка, он не мог ничего сделать и потерял сознание. Через тридцать секунд в лазарет вбежала Катарина, которая, наверное, почувствовала слабость своего друга. Она водила своими руками над телом Магнуса, светло-голубой дым поднимался над его телом, а после Катарина выдохнула и сделала заключение, что тело Бейна истощено до предела и сейчас в нем нет никакой магии, но она, как и он сам, восстановятся в течении недели, может быть, чуть больше.