— Он здесь. — голос Клауса был наполнен ненавистью. — Он говорит о том, как же будет замечательно вырвать твое сердце и полюбоваться тем, как оно будет лежать в руке. — пусть она и не видела лица гибрида, но заметила, как он дернул плечами выражая отвращение. — Он смеется. Бросает вызов. Дает понять, что после того, как я покончу с тобой, я смогу убить Хоуп и стать тем, кем я всегда хотел быть: чудовищем, у которого нет слабостей.

Клаус, наконец, отстранился от стены и посмотрел ей в глаза, в которых все также полыхал огонь магии. Если все предыдущие разы, это пугало ее, то сейчас наоборот подстегивало. Кэролайн сделала шаг к нему, и когда он никак не отреагировал, она подошла к нему на расстояние вытянутой руки.

— Почему ты не слушаешь его? — она поняла, что магия играет с его разумом, выбирая личину человека, которого он ненавидит больше всего, Майкла.

— Потому что… — Клаус вздохнул и опустил глаза в пол. — потому что… — он стал качать головой из стороны в сторону. — потому что я слабый.

Кэролайн потянулась к нему через их связь и почувствовала его растерянность и боль. Он почти сломан, потому что магия была очень сильной. Сейчас она не знала, что сказать, потому что эта ситуация точно такая же, как и те, когда имеешь дело с бомбой. Нужно знать какой провод перерезать, а если не знаешь, то надеяться на везение. Но ей нужно быть уверенной! Она пошла на самоубийственную миссию, чтобы спасти небезразличного ей человека. Но необходимо вырваться отсюда живой, потому что у нее есть жизнь, которую нельзя оставить. У нее есть две маленькие девочки, которых она должна воспитать, спасти и подарить им достойное будущее. Но сможет ли она дожить до того момента?

— Я люблю тебя… — прошептала Кэролайн и потянулась к его щеке, чтобы поднять лицо и заставить взглянуть на нее. — Я люблю тебя. И знаю четко и ясно, что ты не слабый. А если все, что ты пережил и пришел к тому человеку, который, не раздумывая, рискнет и спасет близких, который готов спасти всех ценой собственной жизни, значит быть слабым, то я бы хотела быть слабой!

Клаус смотрел в ее глаза, не моргая. Его лицо не выражало никаких эмоций, он был, как прекрасная и несовершенная статуя.

— Я люблю тебя. — снова прошептала девушка сквозь слезы, продолжая удерживать его лицо в своих руках. — Я люблю тебя.

— Я знаю… Я был так счастлив, когда понял это! — усмехаясь, сказал Клаус, потянувшись рукой к ее щеке, чтобы избавить от слез. — За тысячу лет, ко мне испытывали это чувство, я даже испытывал его в ответ. Но когда я осознал, что меня любишь ты, это стало для меня лучшей наградой за прожитую жизнь.

— Почему?

— Потому что это ты, Кэролайн. Если ты любишь, то ты делаешь это всем сердцем, отдаешь себя всему этому полностью, но не теряешь рассудок. Я был готов умереть, чтобы спасти дочь, и осознание, что я сделал в жизни несколько правильных вещей, потому что заслужил твою веру, преданность и любовь, сделали меня самым счастливым в тот момент. Тебе даже не нужно было говорить, что ты испытываешь ко мне, я смог увидеть это в твоих глазах. — он прижал плачущую девушку к груди, чтобы она могла чувствовать стук его сердца. — Все эти года, после встречи с тобой, я рисовал тебя, а потом стал переносить на бумагу лишь твои глаза. Многие рисунки я сжигал, какие-то хранил в кабинете, в мастерской. Мы шли разными дорогами, я старался забыть милую школьницу, которая каким-то странным магическим способом смогла прикрепить мое внимание к себе, порой даже не думая о тебе, я обнаруживал, что изобразил твои голубые глаза на холсте. Во время жизни в Новом Орлеане, я встретил девушку, с которой мы рассуждали об искусстве, о моих проблемах, которую я втянул в этот сверхъестественный водоворот. В эту девушку я смог влюбиться, потому что ранее открыл тебе сердце, и она полюбила в ответ. Но стоило сказать ей, что она все же любит меня, она умерла на моих руках. И пусть у меня была с ней история, я все равно помнил тебя.

Кэролайн замерла, потому что не могла уловить, какие интонации присутствовали в его голосе, а его лица она не видела, так как Клаус прижимал ее к своей груди. Когда он говорил о чувствах к ней, голос был наполнен нежностью и любовью, но когда он стал говорить о другой девушке, которая, скорее всего, была Камиллой, из рассказов Хейли, его голос был каким-то безразличным, что было невозможно уловить боль или злость.

Она отстранилась и взглянула в его глаза, на магию, которая плескалась в них, ей уже было плевать. Нужно просто смотреть внимательнее и тогда она увидит его настоящего. Мужчина тоже что-то высматривал в ее глазах, потому что его лоб был нахмурен.

— Я всегда хотел хотя бы на секунду оказаться в твоей голове. — усмехнулся Майколсон. — Узнать о счастливых моментах твоей жизни, понять мечты и стремления, узнать о чувствах. Но сейчас, когда ты буквально в моих руках, — искра злобы промелькнула в его глазах. — я копаюсь только в тех моментах, которые ты ненавидишь, которые причинили тебе больше всего боли. Я ищу это, чтобы сделать то, что делал тысячу лет, воспользоваться преимуществом против врага и победить!

Кэролайн сделала шаг назад, а затем еще и еще, пока не уперлась спиной в стену. Она считала, что в их ситуации намечался прогресс. Но по тому, как Клаус с хищной улыбкой надвигался на нее, ни о каком прогрессе и не шло речи. Девушка потянулась к нему, через их связь и ощутила невероятный холод. Все предыдущие разы, когда она касалась его разума, она чувствовала его присутствие, его личность. Но сейчас была только магия. И это испугало ее, как не могло ничто другое.

— Клаус! — полным голосом страха позвала вампирша, надеясь, что сможет воззвать к нему, но вызвала лишь новую усмешку.

Гибрид приблизился к ней вплотную, она могла почувствовать его дыхание на себе. Он нежно провел рукой по ее щеке, а после слизнул влагу с пальца, которую оставили ее слезы. Это вызвало в нем самую страшную улыбку, которую она видела в своей жизни.

— Клаус!

— Что, Кэролайн? Уже не доверяешь мне? — тот самый акцент, который она обожала, сейчас заставил ее колени дрожать от ужаса. — Этого ведь бы не было, дай ты мне спокойно умереть. Умереть хорошим человеком. Но теперь… — он приблизился к ее уху и стал нашептывать ей, как будто бы делился сокровенной тайной. — Теперь тебе придется наблюдать, как я буду медленно превращать весь этот мир в пепел. Дюйм за дюймом. Тебе придется наблюдать, как я пролью кровь всех людей, которые были тебе дороги. Но тебя, — девушка дрожала, чувствуя горячее дыхание первородного на своей коже, каждый раз, когда его губы касались ее уха, ее тело окатывала волна отвращения. — но тебя я оставлю в живых, милая. Ты будешь рядом, смотреть, как рушится вся жизнь вокруг, и единственный человек, кого ты будешь винить во всех бедах, это ты сама.

Кэролайн собралась со всеми силами, которые еще остались в ней на тот момент, и оттолкнула его от себя. Ее усилий хватило, чтобы он отошел на два шага назад. Этот поступок рассмешил первородного, его смех отражался от стен эхом. В этот самый момент, блондинка начала молиться, чтобы кто-нибудь спустился в этот подвал и вытащил ее. У девушки уже не было никаких физических и эмоциональных сил, чтобы вести эту борьбу. По словам Валери и Кола, чтобы провести какой-то магических эксперимент, который может им помочь снизить влияние магии Пустой на Клауса, необходимо, как минимум, два дня. Отсчет пошел с того самого момента, как они запихнули его в транспорт и заканчивался сейчас. Хватит ли у нее сил еще на двадцать четыре часа? А если и хватит, получится ли у Кола и Валери все, что они задумали?

Форбс вытерла влажные щеки рукавом своей рубашки и вздохнула. Гибрид наблюдал за ней, не делая никаких движений, его лицо выражало только скуку. Когда он сделал первый шаг в ее сторону, девушка вздрогнула и вжалась в стену. На краткий миг, она увидела истинную реакцию Клауса на ее страх: отвращение к самому себе. Но магия быстро подавила его, и перед ней снова было чудовище.