Харли поморщилась, вспомнив, что это был один из 'тех' рекламных роликов. Один из детей с большими глазами и впалым животом стоял перед лачугами какой-то бедной деревни, в то время как чересчур весёлая белая женщина рассказывала, что только вы можете спасти их за пенни в день, посылая свои деньги их группе. Харли не стыдилась признаться, что отвела взгляд, не в силах больше видеть страдания детей. Это всегда было её слабостью и одной из многих вещей, которые в конце концов заставили её порвать с Джокером.

Рон, Бонни и Шиго, казалось, тоже были поражены до глубины души изображениями голодающих детей. Оторвав взгляд от телевизора, Харли оказалась лицом к лицу с Айви. У Айви было её обычное скучающее выражение на лице, когда смотрела рекламу, но пока Харли наблюдала за ней, мало-помалу выражение Айви изменилось от скуки, когда она ждала, что реклама закончится и они вернутся к программе, которую смотрели, к ужасу. Конечно, любой другй, кроме Харли, и, возможно, сейчас Рона пропустил бы это, но это произошло. Айви начинала жалеть несчастных детей. Даже она не могла быть равнодушной ко ВСЕМ человеческим страданиям, тем более если эти страдания исходили от детей. Но с другой стороны, кто смог бы?

Харли, чувствуя ледяной холод, ответила на свой невысказанный вопрос. Был один, кто не считал страдания детей ужасным, но находил, в этом самую большую шутку всех времен. Джокер.

В самом начале своего знакомства с Джокером Харли однажды рационализировала Бэтмену, что Джокер не злой, он просто любит веселиться. А если кто-то пострадает от его веселья? Что ж, это очень плохо, но в этом нет вины её драгоценного Мистера Джея.

На лице Харли отразилось отвращение, когда она вспомнила об этом. Как она могла быть такой слепой и глупой? Харли скрестила руки на животе, словно защищая его от нападения, и отчаянно попыталась отключить воспоминания, прежде чем они дойдут до ... Рыдание вырвалось из её горла, когда она поняла, что было уже слишком поздно, и разум снова погрузился в воспоминания о... Той ночи.

Это был Сочельник, всегда опасное время для того чтобы быть рядом с Джокером. Естественное счастье и веселье этого времени года всегда вызывали в нём самое худшее. Харли подумала, что, может быть, только может быть, её драгоценный Пуддинг начинает ценить это время, когда он заставил Харли заворачивать для него пакеты, не говоря ей, что внутри и куда они собираются их отвезти. Харли с ужасом вспомнила, что потратила дополнительное время, чтобы сделать пакеты как можно более красивыми и рождественскими на сколько для неё это было возможно. Одетая как один из эльфов Санта Клауса, она помогла погрузить пакеты в грузовик, с ней был тогда её драгоценный Джокер, одетый как Санта Клаус, она поехала с ним в сиротский приют недалеко от Готэма, помогла разгрузить пакеты и отнести их внутрь.

Харли, сидевший на диване в подземном доме в Неваде, всхлипнула и прошептала: "Нет, пожалуйста, не заставляй меня переживать это снова!" - Она умоляла своё сознание.

Однако разум продолжал терзать её яркими воспоминаниями о той ночи.

Счастливые, радостные лица детей, собравшихся вокруг, когда Джокер играл жуткую версию Санта Клауса, раздавая эти чертовы рождественские пакеты, которые Харли так долго упаковывала. Джокер заставил детей, которые смотрели на него с благоговением, пообещать подождать до утра, прежде чем открыть свои пакеты. В то время Харли была так влюблена в Джокера, что даже подумала, что у её драгоценного Пуддинга должна быть хорошая сторона, и он использовал ей в ту единственную ночь.

Только когда они уже покидали приют, Джокер не выдержал возле грузовика и начал истерически смеяться, Харли начала понимать, что она обманывала себя, и в этих пакетах не было игрушек, которые можно было бы получить. В перерывах между приступами смеха Джокер сказал, что к завтрашнему утру этот приют будет выглядеть так, будто он принадлежит Двуликому.

Харли, чувствуя, что её душа замерзает, была настолько отвлечена, что она фактически схватила Джокера за лацканы его костюма Санты и оттащила его к себе, чтобы посмотреть ему в лицо, когда она потребовала узнать, что тот сделал. Джокер, отсмеявшись в своей манере, перешёл на раздельные смешки, посмотрел в глаза Харли и сказал два слова. "Кислотные бомбы."

Харли отшвырнула Джокера от себя и побежала к дверям приюта. Она должна была остановить детей от открытия этих проклятых пакетов.

Харли извивалась в своём месте на диване, пока не оказалась лежащей на нём в позе эмбриона, слезы лились из глаз, когда разум продолжал мучить её воспоминаниями, которые она почти сумела похоронить до этого дня.

Харли уже почти добрался до двери, когда внезапно внутри раздался взрыв. Взрыв был такой силы, что снёс дверь приюта и швырнул Харли, пока она не оказалась у ног Джокера рядом с грузовиком. Один из детей, взволнованный получением подарка от 'Санты' в тот вечер, попытался украдкой заглянуть, вместо того чтобы дождаться до утра, как он обещал.

Дети, спавшие в кроватях рядом друг с другом в одной большой комнате, получили свои 'подарки', когда огонь и кислота взорвали их один за другим. К счастью, большинство детей положили свои подарки под тяжелые металлические кровати, так что они были защищены от взрывов и брызг кислоты, но Харли узнает об этом только через несколько недель.

Джокер неосторожно схватил её за шею и швырнул в грузовик, словно мешок с бельем, а потом вместе с другими прихвостнями уехал, хотя приют сотрясали новые взрывы и пожары.

Харли оставалась в почти кататоническом состоянии остаток той ужасной ночи и на следующий день, пока Джокер не устал от того, что она не оценила его замечательную шутку, и не начал избивать её, пока она не пришла в себя. Затем он предложил им отправиться рано утром на рождественскую охоту за колядниками и вбить в их гудь осиновые колья. Вот тут-то Харли и сорвалась. Она назвала его чудовищем, на что Джокер только улыбнулся ещё шире, а потом она назвала его нечеловеческим упырем, на что Джокер громко рассмеялся. А потом она сказала ему, что он даже не смешной.

В этот момент Джокер перестал улыбаться, и начал избивать её всерьез. Все эти годы Харли хранила в тайне то, что стало причиной окончательного разрыва и что заставило Джокера попытаться убить её, а затем выбросить то что осталось перед домом Айви. Она так глубоко похоронила в себе эту ночь, что почти забыла о своем участии в ней.

Но теперь, размышляя о том, как страдание детей начинает разрушать стены отчуждения Айви, она полностью разрушила свои.

Харли лежала на диване и рыдала так сильно, что боялась задохнуться от собственных слез, но в этот самый момент поняла, что ей всё равно. Айви, вошедшая в этот момент, подбежала к Харли и усадила её к себе на колени.

"Детка, что случилось?" - Айви отчаянно умоляла Харли.

Харли удалось отодвинуться от Айви, и они оказались на некотором расстоянии друг от друга. "Не прикасайся ко мне. Я грязная." - Всхлипнул Харли.

"О чём ты говоришь?" - Спросила Айви и потянулась к ней, чтобы снова притянуть Харли к себе.

"Я чудовище, Айви. - Закричала на неё Харли. - Ты не знаешь, что я сделала. Вы не знаете, что я сделала в ту ночь, когда Мистер Джей пытался меня убить."

"Ты имеешь в виду кислотные взрывы в Приюте Фонда Уэйна?" - Спросила Айви.

Харли потрясенно посмотрел на Айви. "Ты знала?"

Айви мягко покачала головой, глядя на Харли. "Милая, да ладно? Детям вредят пакеты с подарками? Все в Готэме знали, что это была одна из больных шуток Джокера."

"А ты знала, что это я заворачивала эти пакеты?" - Закричала на неё Харли.

Лицо Айви окаменело, но лишь на мгновение. "Ты знала, что было в этих пакетах?" - Она, наконец, спросила.

"О Господи, нет! Я имею в виду, что никогда бы не попыталась остановить одну из шуток Пуддинга, но даже я не позволила бы ему причинить вред детям, если бы знала! - Воскликнула Харли. - Когда я узнала, что сделал Мистер Джей, я попыталась вернуться, но было уже поздно! Дети уже успели ... уже…." - Харли не выдержала, снова разрыдалась.