— Ты то чего волнуешься? Уже столько раз проделывал всю процедуру! Это мне нужно волноваться. Кстати, а сколько раз? Сколько рабочих павильонов уже есть?

— С чего ты взяла, что я волнуюсь? — Малдо рассеяно копался в механизме замка, тут я недоверчиво покачала головой и добродушно хмыкнула.

— Ладно, волнуюсь, всегда волнуюсь.

— Сколько у тебя уже готовых павильонов, говоришь?

— С твоим, заполненных будет семьдесят семь, а вообще их, как и заявлено сто.

— А ещё ты их переделываешь постоянно?

Малдо распахнул большие ворота, а не рядом с ними расположенную калитку.

— Ага, которые пустые, но с воспоминаниями никогда. А все потому, что его форму выбирает тот, кто оставляет мне это воспоминание. Тебе сейчас предстоит это сделать. Заезжай! Хорошо, что приехала на нем, — и от души хлопнул по амобилеру, отчего-то всем очень нравилось хлопать мою машину по капоту, ну или по крылу не знаю как называется тут аналог этой железки.

— Ну значит я молодец, что не пришла тёмным путём.

— Конечно! Я могу тебе показать те, которые, как я считаю подходят тебе, но можешь смело колесить и выбрать на свой вкус.

— А как я пойму, что он не занят кем-то?

— Ты? Ты как раз и поймёшь. Да разберёшься в процессе, через четверть часа присоединюсь к тебе. Найдёшь раньше — кричи, я услышу.

— Я сама тогда попробую, а не получится позову тебя.

— Договорились.

Малдо закрыл ворота, а я отправилась вперёд по центральной улице парка. Сначала шли дома плотные, будто внутри их засыпали песком, а дальше, ближе к середине попадались незримо хрупкие, будто картонные. Ага, эти и есть пустые, лишь на восьмом доме я обнаружила рядом табличку, что павильон закрыт. Н-да, а ларчик просто открывался, похихикала над собой и продолжила кружить дальше. За желто-зеленой загогулиной нашёлся мой, тот самый:

— Во! Он! — вслух сказала я сама себе, пальцем указывая на сооружение, похожее на шайбу, но с острыми зубцами по всем стенам. Цвет павильона был как у перекалённого металла или синего пламени скорее всего — от бирюзового до темно фиолетового, тревожными волнами переливающиеся одно в другое через голубой и синий.

— Малдо! Ау-у! Я нашла! — сложив ладошки рупором прокричала я. И приготовилась ждать, но ошиблась — он почти сразу появился рядом.

— Какой?

— Вот! Эта колючая переливающаяся шайба. Точно она и не отговаривай.

— Не буду, даже в мыслях не было. Между прочим он один из первых, но единственный, который выжил.

— Как единственный, а торт, а этот, который куманский? Они точно были с самого начала.

— Ну да. С самого начала были с воспоминаниями, а их я больше не трогаю. Понимаешь, постоянство формы — часть заклинания. Перестрою и все рухнет.

— А, поняла. Ну значит нам с этой шестеренкой было суждено встретиться. Что дальше?

— Идём внутрь. Садишься, вспоминаешь, я рядом колдую и все. И не переживай про нечеткость образов, твоё дело создать основу, а заклинание вытащит все необходимое.

— Ну идём, хочу поскорее всё завершить и посмотреть чьё-нибудь. В конце концов я этого хотела с самого начала.

— Правда что ли? Ух ты!

— А чем я хуже шиншийского халифа? Но вот поучаствовать я и не мечтала даже.

— Тогда идём, самому не терпится.

Весь процесс занял не больше часа. Мне пришлось лечь на пол, Малдо обсыпал меня порошком Келькруальшат после чего я провалилась в какое-то приятное состояние полудрёмы. Где-то на грани между сном и бодрствованием все и происходило. Заклинание не пускало меня дальше, но и не разрешало проснуться — вспоминать было легко. Тоненькой ниточкой, события вытягивались из моей головы и как на веретено наматывались на стены павильона.

— Ну все, мы справились! — помогая мне подняться констатировал Малдо.

— Новинка сезона готова. И я теперь свободна! Ура!

— Свободна? — непонимающе переспросил он.

— Я выполнила все обещания и теперь могу смело двигаться дальше. — Малдо выглядел озадаченным и заинтригованным, он вообще любопытный как я успела понять. — Мы с Максом планировали совершить вылазку в мой мир. Нужно там кое-что там поделать.

— Я каждый раз говорю себе, Малдо, ты тоже не так прост, но… — он замолчал, досадливо махнул рукой, отвернулся.

— Можешь не говорить ничего, хотя тебе ли переживать? Тёмным путём ты умеешь же ходить, как знать куда он тебя заведёт когда-то?

— Не тот масштаб! — горько добавил он.

— Ну, знаешь! Хотя, если хочешь так думать — думай. Отговаривать не стану — сама такая, пострадать люблю, да и прожил ты больше, это тебе меня успокаивать надо. В прошлой жизни я решила для себя, что убиваться невозможности летать будучи лисой глупо. Так и жила достаточно долго, а потом все само завертелось, да так, что иной раз рыдать охота.

— Никогда бы не подумал.

— А надо! — рассердилась я, но ненадолго — секунды на три. — А сейчас я хочу вон в тот желтый домик. Там что живет?

— Там живет первое заклинание малого призыва. Воспоминание пожилой дамы, когда она была ещё совсем маленькой. — распахивая дверь и запуская меня внутрь анонсировал Малдо.

Через мгновение меня захватили воспоминания и сильный сырой ветер дунул откуда-то снизу. Будто я маленькая девочка, охвачена паникой и страхом стою на мосту, перегнувшись через перила, а ветер, поднимающийся снизу от реки, сбивает дыхание, треплет волосы, словно хочет унести меня высоко вверх. Где-то там, внизу, на самом дне теперь лежала мамина брошь.

Утром мне хотелось быть самой красивой, хотелось удивить подруг, а ещё лучше заставить их завидовать мне. Тайком пробралась в родительскую спальню, вытащила из маминого стола зелёную коробочку в которой хранилась брошка. Мама ей очень дорожила ведь это была ещё прабабкина вещь. Большой прозрачный искрящийся камень закреплён на основе тремя мордами собак, глаза их горели холодным серым светом, тела псов ювелир выточил из мутного розового камня. В этой вещице было редкостью все, сейчас так в Ехо не

работали, сейчас камни обтачивали заклинаниями, блеск и сияние получали тоже посредством магии. Мамина брошь была целиком сделана только человеческим усердием, а я ее потеряла — вытащила из кармана, хотела нацепить на платье, но споткнулась, упала и брошь выпала из рук, покатилась по гладким камням, перевернулась и булькнулась в воду с моста.

— Как теперь я пойду домо-ой? — выла я, размазывая по щекам слёзы. -Мамочка… Прости… Лучше пойду куда глаза глядят, но не домой. Ы-ы-ы…

— Ты чего плачешь? Обидел кто? — спросил девичий голос

— Упала? Ушиблась? — горящие коленки и ладошки кто-то осматривал и уже лечил. Горячие мурашки ползали под кожей, щипались и кололись.

— Я мамину брошку утопила! — и с новой силой зарыдала

— Вот ещё плакать. Сейчас достанешь её. Мы поможем!

Вдруг меня взяли за подмышки, поставили на ноги, вытерли лицо и я, наконец, рассмотрела моих утешителей. Конопатая девчушка и тощий кудрявый парнишка с сочувствием смотрели на меня.

— Ну давай. Вставай к краю, вытяни руку и скажи вот что. — шепотом проговорил мне на ухо паренёк.

— Ой! — мне пришлось покраснеть, слова были такими, будто пьяного матроса задели, толкнули и он выражал своё искренне недовольство.

— Давай, давай, — рассмеялись послушники. — Теперь вспомни как выглядела брошка и жди. Я вытянула руку, произнесла слова и опять покраснела, чем развеселила юных магов. В тоже время из воды пулей вылетел кусок тины и залетел мне в руку.

— Фу! Что это? — я чуть не выкинула назад в реку этот комок слизи.

— Тихо, тихо, — ухватил меня за запястье парень. Аккуратно очистил от ила мою потерю, высушил и отдал мне брошку.

— Запомнила как вещи искать? — я закивала головой, прижимая к себе семейную реликвию. — Беги домой и будь аккуратнее в другой раз.