– Ладно, – кивнул профессор. – Тогда так: идем так же, как и раньше. Я подсвечиваю дорогу магогоньком. Ты, Даня, если вдруг что-то неладно почувствуешь, скажи. Магдалена, это и тебя касается: увидишь что, сперва нам сообщи, всё ясно?

– Да, профессор, – вымученно вздохнула я. Опять из меня вредителя делают. А дверь, между прочим, я увидела! И вообще, если бы не я, мы до сих пор бродили бы по этим мрачным тоннелям и пещерам безо всякой надежды на выход!

Но Цирину не было никакого дела до моих переживаний. Он уже входил в проем. Пришлось привычно пристроиться у него за спиной. Даня, как и раньше, замыкал отряд.

Зайдя внутрь (дверь за нами сразу же закрылась, отсекая нас от озера, но никто уже не обратил на это внимания), ректор первым делом зажег магогонек, и сразу стало видно, что идем мы не по природному тоннелю, а по рукотворному коридору. Вот только кто же его создал? Я с любопытством покрутила головой: высокие (с человеческий рост точно) ровные стены с обеих сторон было покрыты непонятными иероглифами.

– Профессор Цирин, – тихо окликнула я главу нашего отряда. – Здесь везде на стенах записи непонятные.

Ректор остановился, медленно обернулся и смерил меня непонятным взглядом:

– Опыты, Магдалена. Как только выберемся из этого отвратного места, тебя ждут опыты.

Я поежилась от его слов и огорченно вздохнула:

– Вы же сами предупреждали, чтобы я говорила обо всем странном, что увижу.

– Именно. А еще я предупреждал, чтобы ты не лезла купаться в то непонятно чем окрашенное озеро. И ты снова меня не послушала. Теперь пожинай плоды.

И сражу же, без перехода:

– Что за символы ты видишь?

– Что-то вроде языка лернеев5

– Кто это? – Удивленно спросил леший.

– Древняя народность. Вымерла из-за своего любопытства и желания везде сунуть свой нос. Прямо как одна знакомая нам с тобой ведьма, – ответил Цирин.

Даня перевел взгляд на меня и понимающе хмыкнул, я снова покраснела, а маг уже обращался ко мне:

– Вам ведь их язык особо не преподавали?

– Нет, – обиженно фыркнула я. И чего цепляется, сам ведь говорил обо всем докладывать.

Но профессор, конечно же, не обратил ни малейшего внимания на мои чувства.

– Великолепно, – удовлетворенно кивнул он. И тут же язвительно добавил:

– Очень хочется верить, что в этот раз вероятность, что ты снова куда-нибудь влезешь по незнанию и заблестишь любым другим цветом, близка к нулю.

Я подозрительно хлюпнула носом, но ректор снова пошел дальше. Пришлось тащиться следом, мысленно жалея себя, такую невезучую и всеми обижаемую.

На этот раз необычную дверь заметил сам Цирин. Он просто остановился через несколько минут ходьбы и внимательно посмотрел на стену слева. Потом покачал головой:

– Еще одна. Боюсь даже подумать, куда ведет эта.

И уже мне:

– Магдалена, предыдущая дверь тоже была с кольцом в виде спящего трибура6

Я нехотя отвлеклась от такой сладкой жалости к себе любимой (ну а кто ж еще пожалеет-то?), недоуменно взглянула на своего бывшего учителя и честно призналась:

– Я только от вас сейчас узнала, как это чудо с хоботом, рогами и восемью лапами называется. Но да, предыдущее дверное кольцо выглядело так же.

– Вернусь в академию – первым делом поменяю весь преподавательский состав. А заодно и проэкзаменую всех адептов, начиная с первого курса. Буду безжалостно отчислять не справившихся с программой. Неучей у меня и так чересчур много, – мрачно прошипел раздосадованный моим ответом Цирин.

Я с трудом сдержала нервную дрожь и мысленно порадовалась, что давно уже вышла из стен академии. Зная архимага, я могла с уверенностью утверждать, что переэкзаменовки не выдержит и половина адептов. Тем более, если Цирин появится в академии в том же раздраженном состоянии, в котором он пребывал сейчас…

– Значит, все же лернеи, – задумчиво проговорил между тем профессор, внимательно осматривая находившуюся перед ним железную дверь, украшенную непонятным орнаментом из разноцветных завитков; они самым причудливым образом меняли свой цвет каждый раз, когда по ним пробегали всполохи синего пламени.

– Защитные руны, – вполголоса пробормотал ректор. – И почему я не удивлен…

У меня появилась странная уверенность, что ничего хорошего мой бывший учитель от этой двери и помещения за ней уже не ждет.

– Сперва чивир, теперь погибшая цивилизация. Что будет следующим, Магдалена? Самостоятельно отыщешь Великий Круг7

От такой мрачной перспективы меня всю передернуло: стать бессмертной уж очень не хотелось. Но вопрос, к счастью, был риторическим, ответа ректор не ждал, а, протянув правую руку, сосредоточено, как бы лаская запертую дверь, изучал необычный узор на ней …

Максимилиан Цирин: 

Это не девчонка, это ходячий магнит, притягивающий к себе все возможные (и даже, увы, невозможные) в этом мире неприятности… Её не стоило вообще выпускать из академии. Хотя и там она нашла бы приключения на все свои части тела! Хорошо, леший адекватный попался, хоть он за ней в случае чего присмотрит…

Лучше бы мы и дальше продолжили блуждать по местным катакомбам! Ну вот кто её потянул искупаться в том озере! Теперь ходит светится, как фонарь, причем необычный такой фонарь, нежно-фиолетового цвета. Извращение какое-то, а не магиня!

А это неожиданно появившееся у неё умение видеть невидимое! Ещё непонятно, что мы в найденном ею коридоре увидим и кого встретим. Если мы действительно столкнулись с отголосками погибшей цивилизации лернеев, возможно всё. Сволочи были первостатейные. И если за дверью окажется Забытая Библиотека8, я уже даже не удивлюсь…

Магдалена:

Профессор некоторое время стоял перед непонятной дверью, словно в нерешительности, потом медленно протянул руку, через некоторое время раздался щелчок, рука опустилась ниже и словно неохотно потянула за фигурное кольцо. В этот раз дверь открылась тяжело, со скрипом.

Узким коридором мы с опаской прошли в большую пыльную тёмную комнату.

И снова дверь за нами закрылась, едва мы зашли в комнату. И снова никто из нас не обратил на это никакого внимания. В тусклом свете магогонька в руках ректора и моего свечения мы пораженно крутили головами, стараясь понять, куда умудрились попасть. Впрочем, вернее будет сказать, что старались понять лишь мы с Даней. Профессор, едва увидев, где мы оказались, тихо и, как мне показалось, обречённо пробормотал:

– И всё-таки это Забытая Библиотека…

Мы с лешим вздрогнули и изумленно посмотрели на него, но задать вопрос не успели. Рядом с нами вдруг раздался чей-то старческий надломленный голос:

– Всё верно, маг. Вы в Заброшенной Библиотеке.

Мы с Даней напряглись и начали оглядываться в поисках голоса. Из-за темноты вокруг, естественно, так ничего и не увидели. Цирин же, даже не удивившись, склонил голову в подобие вежливого поклона:

– Да будет вечность милостива к тебе, Хранитель.

– Вечность уже давно забыла обо мне, маг. Ты привел Видящую?

Ректор поморщился и ответил:

– Скорее наоборот: это она привела меня сюда.

– Действительно? Странно. Какое лето за дверью?

Вопрос показался странным и мне, и Дане. Профессор же вновь не удивился:

– Мы больше не меряем годы жизни таким способом. Сейчас 478-й год от становления Империй и 5056-й – от гибели твоего народа.

Повисло долгое молчание. Мне показалось, что наш невидимый собеседник был ошарашен сказанным.

– Профессор, – не выдержав, прервала я тишину. – Что происходит? Где мы?

Как по мановению волшебной палочки, сами собой вдруг зажглись маслянистые факелы на стенах, издававшие легкое потрескивание и на удивление светившие ровным белым светом, как будто неживым, пришло мне в голову странное сравнение.