– Ну так когда учить то будете?

Глаза N бегали по курилке в поисках поддержки, но ее не было. Старый, но эффективный прием. Хочешь что-то сказать, говори в толпе первым, кто первый, тот и прав, человек видя твою смелость и отсутствие поддержки от других, не полезет не в словестную перепалку, не в драку, за очень редким исключением. Чтобы разрядить обстановку вмешался старший прапорщик Филатов:

– А че случилось?

– Да вот, тут говорят я живу не правильно, научат как нужно!

– Не понял, а кто, что говорит? (Все Филатов знал и все понял, он просто сгладил ситуацию и свел ее на шутку. После, они с Непригодиным тет-а-тет обсудили ее).

– Да я не знаю кто именно! (После этой фразы в разговор подключились все и ситуацию замяли, подобных вопросов за спиной Непригодина больше не поднималось, по крайней мере до него этого не доходило). Непригодин потом добавил:

– На меня не надо смотреть и обижаться, я сразу сказал, я служить не хочу и не собираюсь, ваша внутренняя жизнь мне не интересна.

Больше к этой теме не возвращались. Но различного рода обид было все же много. Была и группа военнослужащих, которая узнав, что к ним переводят того самого Непригодина, ждала его с нетерпением, наивно полагая, что с его прибытием у всех резко изменится жизнь, а он как «защитник справедливости» рьяно поднимет и решит все проблемные вопросы. Каково было их разочарование, когда на вопрос:

– Ну, что, когда начнем?

– Начнем что?

– Как что? Как на четверке!

– А что на четверке?

– Ну как что?

– Выходные там…

– Какие выходные? Ребята, если нужен совет, спрашивайте, поделюсь, если рапорт какой, дам, а что касается как на «четверке», так делайте сами что вам надо, как то без меня. Что мне было нужно, я добился и сделал!

Так, с этими словами и умерла надежда на то, что сей «защитник справедливости» мужественно ее восстановит и возьмёт под крыло беззащитных, обделенных и ущемленных в правах воинов-контрактников.

Общая масса, как военнослужащих, так и граждан, сами являются причиной своих бед, и не надо искать виновных и уж тем более мистики в своих неудачах. Все очень просто, и отчетливо прослеживается со школьной скамьи, 20, максимум 30% учеников класса тянут, а остальные на них едут, далее в жизни все происходит по такой же аналогии, а для оправдания своего «неоплаченного проезда» ищут виновных, отговорки, и мистическое происхождение невозможности «оплатить проезд». То программа тяжелая, то сосед по парте мешал, то паста в ручке закончилась и так до бесконечности. Что-то могут, делают и как-либо стараются, 20-30%, остальные, лишь примазываются к якобы «общему» результату, но по большому счету не имеют к нему никакого отношения. Как для примера, бесспорно великий праздник Победы, 9 мая! Зачем говорить «Мы победили!», мы, мой уважаемый читатель, никого не побеждали, это сделали наши деды, а для кого-то уже и прадеды. Именно «МЫ», с кем воевали и какое отношение имеем к результату? Ровно никакого, это делали люди, которых большинство из нас даже никогда на фотокарточке не видели. Нам не принадлежит Победа, Победа принадлежит нашим дедам, а нам, лишь дано право помнить этот день и праздновать этот праздник, не криками в пьяном угаре «Мы дошли до Берлина», а вспоминать и почитать память о наших дедах. Посещать в первую очередь их могилы, содержать их в чистоте и порядке, ухаживать за этими могилами, а не таскать по площадям их портреты с выражением лица «Смотрите какой я патриот! Смотрите все, я, мо-ло-дец!». А то, что эти «молодцы» и знать не знают, где деды покой свой нашли, где лежат, да это уже и не важно, это же «наш» праздник, повод бухнуть и сгонять на шашлычок, ни больше, ни меньше. Начинать нужно всегда с себя, и уметь говорить правду себе, а потом уже окружающим. Устроили из праздника бизнес-бренд и псевдопатриотическое прикрытие. Много кто в день 9 мая ходит в музеи Великой отечественной войны взяв с собой детей? Много кто знает и уж тем более посещает могилы дедов наших славных? А зачем? Концерты же на площадях, повод отличнейший бухнуть и булками на танцполе потрясти, зачем нужна истина? Кому вы это показываете? Нашим дедам простите, уже безразлично, они этого не увидят и не услышат, и думаю к их счастью. Не уверен, что они мечтали в окопах под градом пуль, о том, что какой-то бездарь с его портретом по улице бесцельно шатался, показывая другим таким же бездарям, «какой я патриот!». Это кощунство над памятью людей, подарившим нам жизнь. А достойны ли мы своих дедов, чтобы по праву называть себя приемниками славных воинских традиций, традиций которых половину и командование то не знает?! Традиций половины не помним, не знаем, не чтим, боевые знамена передовых частей с которыми наши деды шли в атаки и жизни отдавали, позабирали, взамен привезя, извините, «тряпки» без истории, но при этом «Победа наша». Знамена это тоже наша славная история, которую у нас планомерно отбирают. Но кому это сегодня интересно, когда все заняты заработком для бездумного потребления. Сегодня, думающие люди это редкость, в кое число уж точно не попадал Затылкин. Лично Непригодину данный субъект лишь поднимал настроение своими нечастыми визитами на заставу, а вот большинство его почему-то боялось. Бывало, что Затылкин приезжал на заставу, чтобы лично довести Непригодину какую-нибудь информацию, вдумайтесь, целый полковник, бросает свои дела и едет побеседовать с прапорщиком, так как капитан (начальник) не в состоянии это сделать. Началось это с того, что на боевом расчете, Юбочкин довел непонятно кем утвержденный и непонятно, что за приказ, о якобы запрете использования сотовых телефонов. Это было еще за долго до внесения поправок в статью 28 Федерального закона «О статусе военнослужащих». До этого момента, порядок использования технических средств связи регулировался приказом Директора ФСБ и Непригодин его хорошо знал. В данном приказе не было безусловного и повсеместного запрета на использование телефонов на объектах ФСБ, а были лишь ограничения. Но согласно доведенного в устном порядке какого-то там приказа Юбочкиным, телефоны вообще нельзя было использовать на всей территории заставы. После доведение сей небылицы, всем была поставлена задача расписаться в ведомости о том, что бойцами информация получена, усвоена и принята к исполнению. Непригодин категорически отказался расписываться за услышанную ахинею, так как не номера, не даты, не кем принят приказ не было доведено, да и сам якобы приказ ни кто так и не показал. Первый разочаровался дежурный по заставе, когда услышал отказ Непригодина. Именно дежурному поставили задачу собрать подписи.

– Что вот ты начинаешь?! Расписался и все, а сейчас мне начальник из-за тебя будет мозг е….!

– А ты зачем на себя одеяло тянешь? Я начальнику обозначил в строю о том, что за эту чушь расписываться не буду. Твое дело маленькое, отдал ему ведомость, сказал, Непригодин не расписался и все. Дальше это мои проблемы.

– Ладно.

Чуть позже, Юбочкин вызвал Непригодина в канцелярию.

– Непригодин, а почему вы не расписались, я информацию довел, вы ее слышали.

– Я слышал интересный рассказ, которых вам могу сам насочинять сколько захотите. Приказ я не видел, номер, дата, кем издан! Доведение заключается не в передаче в устной форме какой-либо информации, а так же и ознакомление с процессуальным документом или его части касающейся личного состава. Документ не представлен, на слово я вам не верю, вы сказать можете все что угодно. Покажите мне приказ, я ознакомлюсь, после этого соответственно распишусь.

– Я вас понял!

– Разрешите идти?

– Да.

На этом история не закончилась, «прослойка» тут же доложила Затылкину о страшнейшем происшествии, контрактник, скотина такая, отказался в ведомости закорючку поставить. Затылкин примчался в течении часа, лично вразумить отбившуюся от стада овцу. Собственно это было первое, личное знакомство Непригодин с Затылкиным. Непригодина вызвали в канцелярию, там сидел начальник заставы, его зам и местный недалекий царек, Затылкин. Он зашел, представился, Затылкин брезгливо осмотрел Непригодина с ног до головы, повернулся к начальнику, и с ехидной улыбкой произнес: