Официант кладёт счёт на стол, и Юваль, который всё замечает, уже готов к соревнованию по скорости протягивания кредитки, чего я не ожидала. Он достаёт кошелёк и наблюдает – к моему очередному стыду – что я достаю кошелёк медленнее… невероятно. Таких сволочей я в жизни не видела! Он меня проверяет. Действительно ли я собиралась заплатить или просто делаю вид, что достаю кредитку. Чувствую, я попалась. Вернее, просчиталась.

"Ничего страшного, милая, позволь мне заплатить. По-моему, ты уже расплатилась. И…,-он немного замедлился, будто пытаясь собраться с мыслями, – по-видимому, у тебя сегодня вечером отбоя от мужиков нет." Он подмигивает мне и переводит взгляд на экран моего телефона, в котором меня ждут уже семь новых сообщений. Он говорит это с дружеской улыбкой, но я замечаю, что что-то ему не нравится. И это не сообщения, которые я получила, а нечто другое.

Наперекор своей привычки не грузить людей, а предоставлять им свободное пространство, я спрашиваю его, всё ли в порядке, и говорю, что он кажется мне чем-то обеспокоенным и отстранённым. Он откусывает кусочек кожи рядом со своим большим пальцем. "Пойдём?"– он вдруг вскакивает со стула с какой-то решительностью, которой у него не было вот уже несколько минут, и которая никак не сочетается с той расслабленностью и мягкостью, что у него была с тех пор, как мы вернулись из туалета. Я сразу же поднялась, как по приказу, а Алона тем временем допивала остатки алкоголя. Ждала, пока капельки соберутся в последнюю большую каплю, чтобы её допить. Наконец-то она поднялась, как принцесса, и мы пошли к выходу из ресторана. Я заметила, как Юваль сжимает и разжимает кулаки. Он обратился ко мне, убедившись, что Алона тоже слышит: "Ты слышала про эту кампанию #metoo?"

"Разумеется, кто про неё не слышал?"

" Ну а вдруг? У меня нет проблем с тем, что женщины после многих лет вдруг осознают, что их изнасиловали или домогались, и рассказывают об этом. С развитием культуры люди начинают понимать те вещи, которые они раньше не понимали, и поэтому перестают считать нормой то, что раньше было нормой. Какой подросток сегодня промолчит после того, как получит от своего отца оплеуху? Какой отец в наше время ещё раздаёт оплеухи? В моё время это было нормой. Но мне, простите, кое-что другое любопытно. Это тоже зависит от того, как на это посмотреть. Если женщины выражают протест тому, что мужчины держат их исключительно за сексуальный объект, я думаю, что мы, мужчины, давным-давно должны были начать кампанию «я тоже с вами». Скажите мне, как, по-вашему, женщины ведут себя по отношению к нам, мужчинам?"

Мы на это не отреагировали, подумав, что это риторический вопрос, и он всё равно продолжит свои рассуждения. "Я имею в виду, что мы, мужчины, на протяжении поколений страдаем от того, что вы, женщины, видите в нас исключительно источник финансов. Нас ежедневно угнетают, используют и злоупотребляют нами, и нет нам спасения. Посмотри на себя, Незнакомка. И можешь принять это на свой счёт, если это пойдёт тебе на пользу. Пять минут назад я заплатил за ваш с Алисой ужин несколько сот шекелей. А ты даже не удосужилась меня поблагодарить. Ты думаешь, что это само собой разумеется, что если мужчине нравится твоё общество, так это в порядке вещей и само собой разумеется, что он за тебя заплатит, купит тебя? А мы, мужчины, работаем не покладая рук и тащим на своих плечах финансовое бремя. Это разве не наглость? Это не унижение? Это не насилие над нами, нашим временем и банковским счётом? Если ты видишь во мне банкомат и это для тебя в порядке вещей, так почему бы мне в тебе не видеть пизду и жопу? Простите меня за мой французский!»

"Может, потому что я в тебе банкомат не видела, да и вообще на тебя внимание не обращала. Ты сам подсел к нам за столик по причинам, которые ты лучше меня понимаешь. Часть твоих целей уже достигнута, а про остальное ты стал мечтать, когда понял, что первую ты уже покорил и у тебя есть достаточно времени чтоб попробовать покорить и вторую. Поэтому частью твоих ухаживаний и способа…хмм…произвести на нас впечатление и создать иллюзию заботы и поддержки было предложить оплатить и наш счёт тоже. Кстати, Алиса предложила за всех нас заплатить, так что твоя мораль тут не уместна. Ты был прямолинеен, так позволь мне сказать, что моё молчание было из-за снисходительности, из-за "дай ему возможность себя показать", а не из-за "как здорово, за меня заплатили".

"Только бы она с катушек не слетела! С чего вдруг она начала ему возражать?!" – подумала я, опасаясь того, к чему это может привести.

"Так ты рада была, что я за тебя заплатил, или тебе это было неприятно?"– продолжил добивать её Юваль. Тот ещё спорщик! Но и Алона легко не сдастся!

"Если тебе так важно знать – а я не думаю, что это важно – так я порадовалась. Как любой, кто получает что-либо на халяву. А сейчас ты мне ответь – что ты себе сказал, когда так охотно предложил оплатить счёт? Ты и впрямь видел в нас с Алисой двух твоих возлюбленных, которых ты готов содержать и обеспечивать? Или ты себе сказал, мол, чёрт с ними, если уж это та цена, что я должен заплатить, чтобы уложить их в постель, пусть будет так? Всё равно дешевле, чем заказать пару проституток в номер. Ты не обязан отвечать."

Тут уж я стала немного жалеть Юваля. Он всего-навсего хотел быть милым и щедрым, и ещё в ресторане он начал демонстрировать гостеприимство, когда приглашал к себе в номер. И вдруг такая реакция!

12.

Мы уже были в холле отеля, когда я подумала, что у Юваля не хватит смелости, которая у него была ранее, чтоб проводить нас в номер. Будто бы речь Алоны обломала ему всю харизму. Аккуратно, будто ступая по тонкому льду, я попыталась вернуть гармонию и продолжила идти рядом с Алоной, ведь это она сейчас слабое звено, это у неё может сейчас настроение поменяться. За Юваля я не переживаю – у него есть своя цель, которую он жаждет достичь, и он переступит через любую обиду, чтобы взять своё. А её надо немного успокоить. Я взяла её руку и повела в сторону лифта, ещё не зная, на какой этаж мы едем. Нужно было как-то разрядить обстановку и навести мосты, прежде чем мы вернёмся в исходное (и безвыходное) положение.

Мой коллега, который занимается решением конфликтных ситуаций и который консультировал мой развод, как-то сказал: "Конфликтологу нужно найти подходящий способ подлизаться к одному Кадафи и в нужный момент занять нейтральную позицию за секунду до того, как вторая сторона начнёт строить из себя Кадафи. В моём воображении возникла фотография ливийского диктатора, и я улыбнулась, а затем вдруг рассмеялась. Его растрепанные кудри, выбивающиеся из-под шапки, которую он всегда носил, и впрямь напоминали причёску Кадафи.

Знаешь, Юваль, мой бывший муж тоже думал, как ты. Он всегда говорил, что мы, женщины, на самом деле сильный и правящий пол и что мы посредством влажной, тёмной, мистической вагины управляем миром мужчин. Все эти попытки нас удивить, покупки украшений, приглашения на ужин, костюмы и галстуки, приобретения имущества и защита докторских, вся щедрость и доброта, изучение языков, прокачка мышц в спорзалах, следование белковым диетам и удаление волос с тела лазером, всем этим мужчины занимаются будучи, по его мнению, пленёнными гипнотическим очарованием влагалища.

"И знаешь, что, – обратилась я к Алоне, всё ещё держа её за руку, и немного замедляясь, чтобы Юваль нас догнал, – то, чего я никак не могла разглядеть пока была с ним, я понемногу замечаю сейчас. Я женщина свободная, и я знаю, что возбуждённый мужик готов ехать на другой конец города на машине или общественном транспорте, только чтобы со мной поужинать или кофе попить, надеясь впечатлить меня настолько, что я наконец-то захочу с ним переспать. И видя такое положение вещей, я всё больше убеждаюсь, что он был прав. Операционная система мужчин проста и инфантильна. Если ты умеешь имитировать вагинальный оргазм, ты можешь любого превратить в своего раба, ну или хотя бы получить предложение руки и сердца."