Лучи яркого солнца пробивались сквозь неплотно закрытые занавески и светили Даниэле прямо в глаза. Обычно ее это раздражало, но не сегодня. Всю последнюю неделю без перерыва лил дождь, поэтому щуриться от солнца было особенно приятно. Даниэла давно не просыпалась в таком отличном настроении, и она чувствовала, что этот день будет для нее особенно удачным.

Девушка потянулась в кровати и собиралась было перевернуться на другой бок, но кровать внезапно закончилась, и она шлепнулась на пол. Даниэла упала с жутким грохотом, утянув за собой одеяло, а то в свою очередь утянуло за собой подушку, которая припечатала ее сверху.

– За чтооо? – захныкала Даниэла и обиженно выпятила нижнюю губу.

Она так и заснула бы на полу в обнимку с подушкой, но тут в ее голову внезапно пришла одна мысль, которая прогнала сон.

– Я опаздываю в школу! – вскрикнула Даниэла и резко вскочила.

Это был первый учебный день, поэтому девушка забыла завести будильник. Наскоро одевшись, она выскочила из комнаты и побежала на кухню, где с невозмутимым видом сидела мама, которая пила кофе и что-то читала в телефоне.

– Почему ты меня не разбудила? – спросила у нее Даниэла, на ходу заваривая чай и нарезая колбасу на бутерброды. Бутерброды в спешке получились кривыми и огромными, что еще больше взбесило Даниэлу.

– Кто-то вчера говорил, что она уже взрослая и сама способна спланировать свой день без помощи родителей, – язвительно процитировала мама, не отрываясь от телефона.

Опаздывать в первый же день ей совсем не хотелось. Кто-то в руководстве школы решил, что девятым классам нужно начинать учиться с первого сентября, поэтому 9-му «А» влепили сразу 4 урока и пригрозили проверкой посещаемости. Насколько это было серьезно, никто не знал, но лучше было не рисковать. Даниэла одной рукой расчесывалась, а другой чистила зубы. Получалось плохо, и через минуту она поняла, что со стороны все выглядело так, словно она расчесывает зубы и чистит волосы.

– Никакой координации, – посетовала Даниэла и выбежала из ванной.

Девушка схватила свою чашку с чаем, сделала большой глоток, но вдруг поняла, что забыла прополоскать рот от зубной пасты.

– Ну что за день! – воскликнула Даниэла и с досады вылила чай в раковину.

Прополоскав рот, она побежала в свою комнату.

После пробуждения Даниэлы прошло всего шесть минут, но она уже чувствовала себя так, будто была на ногах несколько суток. И почему она никогда не собирает сумку заранее? На столе как всегда был бардак, с которым безуспешно пыталась бороться мама, и Даниэла рылась в груде тетрадей и бумаг, проклиная свою безалаберность. Она закинула в сумку пару тетрадей и учебников, даже не убедившись, что взяла нужные, и бросилась в прихожую. Целых две секунды Даниэла выделила на оценку своего внешнего вида в зеркале. Вид как вид. Светлые волосы как всегда жили своей жизнью, поэтому их лучше было убрать в хвост. Челка слишком отросла, но вышло даже модно. В остальном все без изменений: зеленые заспанные глаза, белый свитер, синие джинсы. Ничего не изменилось с прошлого учебного года, так что ее появление в классе никакого эффекта не произведет. Вздохнув, Даниэла запрыгнула в кроссовки и вылетела из квартиры.

Линейка уже закончилась, и до первого урока оставалось две минуты. Запыхавшаяся Даниэла вбежала в класс, пробурчала себе под нос что-то похожее на «привет» и плюхнулась за свою вторую парту в среднем ряду. Только сейчас она вспомнила про подругу и соседку по парте Киру, которая сегодня пошла совсем в другую школу. Родители Киры переехали из-за работы в другой город, и теперь подруг разделяли сотни километров.

Других подруг у Даниэлы не было. В классе она прочно заняла место серой мышки: никто не мог сказать про нее ничего плохого, но и хорошего тоже никто не сказал бы. Даже когда она отвечала на уроке, одноклассники на нее не смотрели, а были увлечены своими делами. Самое необычное, что в ней было – это ее имя, но и оно уже давно не вызывало ни у кого интереса.

Не то чтобы эта роль Даниэлу устраивала, просто она не представляла, как можно изменить сложившееся положение вещей. Все уже давно было определено: были серые мышки вроде Даниэлы и ее подруги Киры, были шутники-балагуры вроде Петрова, были отличники, над которыми сильно не издевались, чтобы списывать, вроде Лёни, были хулиганы, вроде Ромы Иволгина и его друзей. Отдельной категорией 9 «А» была Вероника Зорина – она перевелась в их класс в прошлом году, но ни с кем не общалась. Первое время пацаны пытались смеяться над ней, но быстро прекратили это делать. В классе практически сразу появились слухи о том, что Вероника ведьма и может навести порчу. Ее внешний вид вполне соответствовал этому образу. Она постоянно носила темные балахонистые вещи, а ее черные волосы были коротко подстрижены. Больше всего Даниэлу интересовал один вопрос: Зорина красила волосы под цвет одежды или подбирала одежду под цвет волос? Все свободное время Вероника чертила что-то в толстой тетрадке, но что именно никто не знал. Поговаривали, что там она записывает заклинания.

Но внимание Даниэлы всегда было приковано не к этим людям. Она по-настоящему завидовала местным королевам, звездам класса, которых знали и любили во всей школе. Ее восхищало даже не то, что с ними все хотели дружить, а то, как легко они общались с другими и ничего не стеснялись. Таких королев в 9 «А» было целых три. Света Вербицкая была старостой класса, но вела себя так, будто она староста школы. Ее Даниэла не очень любила: Светка всегда командовала всеми, не любила когда с ней спорят и не спрашивала ничьего мнения. Еще больше Даниэлу бесило, что Вербицкая была вся такая идеальная, круглая отличница, красотка с потрясающими волнистыми рыже-русыми волосами до пояса… Этот список можно было продолжать до бесконечности.

Еще две королевы были неразлучными подругами. Мила Королёва не была красавицей, да и одевалась совершенно обычно, но это не помешало ей стать популярной. Характер у нее был жесткий и прямолинейный, и в этом она была полной противоположностью своей подруге, Лане Луниной. Та была невысокой блондинкой с тонким голосом, временами чересчур наивной и глуповатой. Даниэлу всегда удивляло, как эти две совершенно непохожие девушки смогли так сдружиться.

В первый учебный день подруги произвели фурор в классе. Мила покрасила свои волосы в черный цвет, а Лана сделала модное удлиненное каре, отрезав свои волосы до пояса. Все девчонки столпились у третьей парты возле окна, за которой сидели подруги, и осыпали их комплиментами. Неудивительно, что появления Даниэлы никто не заметил. Впрочем, ее в любом случае не заметили бы.

Невеселые размышления Даниэлы прервал стук в окно. С другой стороны на дереве сидел мужчина лет сорока и жестами просил учеников открыть ему. По классу прокатилась волна смеха, а Женька Петров, сидевший за последней партой у окна, вскочил и дернул оконную ручку.

– Здравствуйте, Учитель! – хором крикнул весь 9 «А».

– Да, да, здравствуйте, прошу меня простить за опоздание и за столь нестандартное появление, но на входе уже дежурит Нина Алексеевна.

Учитель вел химию и был классным руководителем 9 «А», а Нина Алексеевна была завучем и каждый день отлавливала тех, кто опаздывал на урок. Учителям от нее могло достаться ничуть ни меньше, чем ученикам, поэтому Учитель решил залезть в окно, чтобы лишний раз с ней не сталкиваться.

Первый урок пролетел быстро, вместо учебы 9 «А» занимался организационными вопросами, на очереди была нелюбимая Даниэлой, да и всеми остальными, алгебра. Перемены без Киры оказались самым тоскливым времяпровождением, и расстроенная Даниэла медленно укладывала тетради и учебник в сумку, которая стояла на краю стола. Девушка случайно задела ее локтем, и та упала на пол. Тетради, учебники и всякая мелочевка разлетелись в разные стороны.