– Простите, вы все видеоролики смотреть будете?

– Все буду!..

Брифинг состоялся и в целом прошёл удачно – у журналистов, иностранных гостей и зрителей возле экранов телевизоров глаза от удивления и ужаса круглились, когда всё это летало, бабахало и кулаком грозило. Конечно, специалистов мультфильмами удивить было трудно. Те быстро разобрали видеоряд по «косточкам», прикинув, что там может летать и плавать, а что как топор без топорища… Но тут ведь важен вектор, а вектор был заявлен серьёзный, чтобы догнать, перегнать и не уступить… И когда Хозяин одной шестой суши по трибуне не башмаком, а башкой «робокопа» колотит, тут задумаешься, потому как кроме мультфильмов у него и вполне себе рабочие «изделия» имеются, тех еще, советских времён, на которые весь народ под руководством Коммунистической партии горбатился, ведомой генералиссимусом и последующими генсеками. И эти «изделия», в отличие от тех, что в мультфильмах, летают, где надо разделяются и куда надо попадают.

Ну, а народ… Тот сказки любит с детства. Про богатырей, которые по тридцать лет на печи валялись, мхом взявшись, про «мечи-кладенцы», «стрелы калёные», «булавы-по головам-стучалки» и головные уборы, которыми ворога закидать, без всяких там всеобщих мобилизаций…

Первый открыл ноутбук. Сам… И набрал в поисковой строке адрес. Лично… Отчего чувствовал себя не в своей тарелке, потому что на этот случай есть хренова туча разных референтов, помощников и прочей придворной челяди, которые должны открывать, набивать, компилировать, отчёркивать красным, распечатывать и подавать на стол. А он просматривать и делать пометки. Он может быть уже год ноутбук за ненадобностью не распаковывал! А тут…

Тут только самому, потому что других вариантов нет. Идиотизм какой-то! Он, президент одной шестой, под которым полмира, и он, как диспетчер какой-нибудь, как менеджер по продаже пылесосов…

Картинка на экране. Доска объявлений. Кажется, казахская… Набираем объявление «Продам в хорошие руки бешеного кобеля, болеющего чумкой. С глистами и лишаем. Дорого. Звонить…» Дурацкое, идиотское объявление, по которому никто никогда не позвонит. Кроме того, кто должен…

Звонок. На тот самый мобильный, который ему оставили. Который на один раз, а после можно его в мусор.

– Это ты предлагаешь кобеля?

Идиотизм, полный, запредельный. Но надо что-то отвечать. Лично!

– Кобеля?.. Да, я.

– Ну, молодец. Тогда перезвони по номеру…

– Я?!

– Ну, блин, не я же! Ты что там тупишь?!

– Вы как со мной?!.. – Но сдержался, взял себя в руки, потому что политики умеют, когда надо, хоть ботинки почистить. – Зачем перезванивать?

– Ты чего там психуешь? У тебя кобель, у них бабки! Что за кобель, кому кобель, зачем – меня не касается. Мое дело маленькое, меня попросили – я передал.

– Вы кто?

– Хрен в пальто на танцплощадке… Пиши номер и прямо теперь набирай… Звонят тут всякие!

– Послушайте, вы!..

Гудки…. Гудки…

Перезвонить? А если там такой же?.. Вычислить его и настучать по башке, чтобы говорить научился. Вежливо. И вообще, всё это ни в какие!..

Зуммер.

– Здравствуйте.

– Что… Кто?.. Вы?!.. Послушайте!.. Научите свой персонал…

– Извините… Я по поводу кобеля. Я ждал вашего звонка, но пришлось перезвонить самому. Назначьте, пожалуйста, место и время встречи, я хочу взглянуть на вашу собачку…

По коридорам, по ковровым дорожкам шёл человек – среднего роста, средней комплекции, неопределённого возраста, никакой наружности, с незапоминающимся лицом, без особых примет, с нехарактерными манерами, жестами и мимикой. Но в бросающейся в глаза одежде, которая отвлекает от лица. Манекен на двух ножках…

– Ждите, вас пригласят.

Встал столбиком, ждёт… А чего прятаться, когда его физиономию сто раз сфотографировали и на видео сняли – фас, профиль, сверху, снизу, под углом, в рост, в пояс, крупно и по отдельным фрагментам. И грязь с башмаков, и волосики, которые с головы упали, заботливо собрали и в пакетики сложили на предмет возможных исследований. И отпечатки пальцев… Впрочем, их они не добыли, потому что пальчики его покрыты специальным гелем, который выравнивает все шероховатости. Гладкие у него пальчики, как попка младенца. Но всё остальное… Ну, уж такая у него должность – посредника, который сам в лапы охраны идёт, подставляясь под камеры и рамки. И если что… если что-то пойдёт не так, то его, как единственную связующую нить между Организацией и Верховным, обрежут, и все эти фото и волосики в пакетиках никому не пригодятся. И на следующую встречу отправится другой посредник с аналогичными полномочиями, и его тоже будут фотографировать… Дерьмовая должность, хуже не придумать. Но кто-то должен… Теперь должен он, потому что его не спросили…

– Проходите, пожалуйста.

Кабинет, стол, кресло и Он. Сам. И никого посторонних, что оговаривается протоколом встреч.

– Рад вас снова видеть.

Хотя не рад и ни разу до того не видел, так как прежде к нему другой приходил, но они все на одно лицо, как оловянные солдатики из коробки.

– Садитесь.

Смотрит Первый, пытается понять… Но ничего «прочитать» не может – не лицо, стёртая доска… Ни привычного обожания, ни подобострастия, ни страха, ни готовности хоть теперь на коленки бухнуться, чтобы «сапог лизнуть», ни восторженного внимания… Маска. Если молчать, то и он молчать будет. Что тоже непривычно, так как любой чиновник после минутной паузы в обморок свалиться норовит. А этот… У него, кажется, даже зрачки неподвижны, как у каменного истукана.

– Вы так и будете молчать?

– Я слушаю.

И как-то так выходит, что он, хоть и рта не раскрывает, перехватывает инициативу, потому что надо бы его в положении ниц и куда полагается по ранжиру, со всем усердием, до самых гланд, с проворотом, а приходится перед ним выплясывать.

– Мне необходимо встретиться с вашим начальством. Незамедлительно.

– Это невозможно. С вами могу разговаривать только я. Все прочие контакты исключены.

Опять за рыбу деньги! Присылают какого-то… курьера, и к кому! – к первому лицу государства, с которым тот должен на равных! Хреновина какая-то! Но вполне реальная, воплощённая вот в этого, сидящего прямо перед ним, типчика.

– Боюсь, тема разговора выходит за рамки вашей компетенции.

– Я уполномочен вести переговоры, которые касаются любых тем, в том числе затрагивающих госсекреты.

– А если вы не поймёте, о чем идёт речь? Такое может быть?

– Если не пойму – передам информацию дословно. Я слушаю вас.

И опять – он, а не его!.. Взять бы этого «курьера» за глотку и встряхнуть как следует, или охране поручить, чтобы душа из него вон! Но только вспоминаются те, прежние, «курьеры», которых ни он, ни охрана обломать не смогли. Как не он, а его, всех их, один такой ухарь за глотку взял, чуть президентский «борт» вместе со всеми пассажирами не угробив! А когда его повязали, пять вооружённых телохранителей лопатой покромсал! Так что тут надо осмотрительно.

– Хорошо, давайте попробуем. Но вы понимаете всю ответственность, которая ложится…

– Я всё понимаю.

Всё-таки наглец! Из наглецов – наглец! Надо бы всех их, но… руки коротки. У президента – коротки!

– Мне… нам, вернее, вам необходимо предпринять ряд мер по дестабилизации положения в ряде стран Европы и Америки. В первую очередь – Америки.

– Простите… Мы не уполномочены работать за границей, мы – внутренняя разведка и согласно регламентам…

– Я знаю про все ваши регламенты. Всё знаю. Но вы уже работали. Тем более моё решение диктуется политической необходимостью. Теперь все госслужбы поставлены под ружье, вы – не исключение.

– Но…

– Считайте это приказом, который не обсуждается. Ведь вы, кажется, подчиняетесь непосредственно верховному и обязаны выполнять все его распоряжения буквально.

– Да. Что мы должны делать?

Первый на секунду запнулся. А что, собственно?.. Когда он сам не знает. И никто…