Мужчина вздохнул. Кот думал, что он зашипит на собеседника, но слова, которые последывали за тем, звучали спокойно, даже просяще.

— Да, мистер Симонс. Но он ушёл без жетона. Отсюда же можно выйти на крышу? — мужчина перевёл дыхание. — Я бы хотел проверить.

На какое-то время Кот снова остался на чердаке один. А потом мистер Симонс и мистер Голд — вот как, оказывается, звали его благодетеля — снова вернулись на чердак. Кот даже перестал дышать, сидя в своём укрытии, но наконец режущий глаза свет погас, и люди остановились у выхода. Они должны были уйти. Но дверь всё не захлопывалась.

— Пойдёмте, — прозвучал хриплый голос, и мужчина отозвался рассеянно:

— Да-да.

В животе у Кота всё сжалось то ли от облегчения, то ли от разочарования.

Почему мужчина уходит? Ладно тот, второй, но тот, кто жил с ним так долго… Как он мог не учуять Кота? Ведь он должен был выучить этот запах за дни, проведённые вместе, запах, который не в силах были заглушить старые или новые метки. Он не нашёл его, не захотел найти или вовсе искал не его?

Кот услышал, как кто-то переминается с ноги на ногу, потом тяжёлый вздох и ласковое:

— Бродяга, пойдём домой? Смоки, слышишь… Иди сюда, ну, ну, иди…

И Кот… нет, не вылез из своего укрытия и не бросился на встречу человеку. Он мяукнул. Просто не смог сдержаться.

А потом были шаги, перестук палки, и знакомая рука извлекла его из зазора между трубами. Кот даже смог разглядеть поджившие следы от оставленного им укуса. Мужчина удерживал его, и лапы Кота привычно болтались в воздухе.

Мистер Симонс спросил хрипло и недоверчиво:

— Это, что ли, ваш кот?

— Да, мой, — ответил мужчина, и Кот… нет, теперь уже Смоки, не стал возражать. Он позволил вернуть себя в квартиру, и надеть себе на шею ошейник с жетоном. И вычесанный и обласканный своим человеком, заснул прямо на постели, и не проснулся даже тогда, когда Голд перенёс его на кресло. Смоки не был так уж этим доволен, и на будущее решил отвоевать себе местечко поближе к человеку: если уж назвался хозяином, пусть терпит присутствие своего кота.

Эпилог

В общем, на этом можно остановиться, потому что жизнь Кота, считавшего своим единственным домом крыши Манхеттена, закончилась, а началась новая жизнь домашнего Смоки.

В ней были свои огорчения и приключения, и мистер Голд мог бы многое порассказать о том, как Смоки упрямо срывал с шеи жетон, или о том, как это наглое животное, несмотря на то, что в двери ведущей на пожарную лестницу вскоре появился кошачий вход точно соответствующий размерам серого бродяги, упорно использовало окно в качестве способа покидать квартиру. А уж история о том, как Смоки едва не потерялся во время переезда, и с каким трудом обживался в Сторибруке, могла бы потянуть на целую повесть. Безусловно, чрезвычайно интересную.., но вот беда, мистер Голд человек неразговорчивый, и к тому же не терпящий никакого вмешательства, как в свою личную жизнь, так и в жизнь своего кота.

Будем уважать это его желание.