Старки отпрянул, оглядел палубу и кинул возившемуся поблизости Элфу Мейсону:
— Доложи капитану…
— Не буду я ему ничего докладывать, мне ещё моя рожа дорога, — дерзко возразил матрос. — Он там с нашей барышней кувыркается, даже Чекко с камбуза отослал. Не хочу я оказаться на месте того, кто им помешает.
При иных обстоятельствах Старки покоробил бы похабный тон: он считал себя выше подобных шуточек, да к тому же Белль нравилась ему — она напоминала о далёком, давно погребённом прошлом школьного учителя и своими смешными манерами походила на его сестру — тоненькую девочку с перемазанными чернилами, вечно исколотыми пальцами. Но сейчас было не до того, и Старки задвинул шевельнувшееся в нём брезгливое чувство подальше:
— Не рассуждать! — хлёстко оборвал он Элфа. — Если я приказал доложить, значит, у меня есть причины!
***
— Вам стоит это увидеть, — пропыхтел Сми, и Киллиан удивлённо приподнял бровь.
— Ты что, короткую соломинку вытянул? — поинтересовался он у незадачливого коротышки. И, более пристально вглядевшись в его красную физиономию, почти слившуюся по цвету с вязанной шапчонкой, поправил себя: — Э, нет. Как я вижу, её вытянул кто-то другой. И сколько тебе заплатили за то, чтобы ты явился ко мне с докладом?
— Капитан, откуда вы… — начал было Сми, а потом, смешавшись, повторил: — Море, оно горит… Теперь уж и без трубки видно.
Киллиану надоело его бормотание, он отстранил мямлящего и краснеющего матроса и поднялся на палубу.
Доклад Старки был более сухим и дельным, но уже и без него было видно: без магии здесь не обошлось. Попытка уйти от загадочного дыма морем вряд ли могла закончиться успешно. Его ребята не на шутку струхнули — уж на что были не робкого десятка — и подавали идеи одна глупей другой. Джукс вцепился в свою косую саблю и попросил капитана приказать готовить абордажные орудия к бою, крыса Сми во всеобщей суматохе перетаскивал в один из шлюпов скопленное за годы странствий золотишко, Старки побелел словно бумага и стоял бездействуя, тупо пялясь в горизонт и едва заметно шевелил губами — молился, что ли? Киллиана всегда забавляло, когда этот безжалостный убийца демонстрировал остатки своего домашнего воспитания, но сейчас капитану и самому было не до смеха. Новое обстоятельство путало карты.
От погони они бы ушли, с кораблём — хоть пиратским, хоть военным — могли бы и сразиться, но магия — ей Киллиану нечего было противопоставить, тут не полезешь в драку и не откупишься.
Киллиан не хотел брать Белль с собой в Неверленд, да и вообще не был уверен, что хочет туда возвращаться: когда месть свершится, у него не будет больше причин просаживать года в том проклятом мире. Впрочем, с этим можно было определиться и позднее — пока же перед ним стояли задачи, решение которых никаких отлагательств не терпело. Нужно было сбить со следа чёрных псов Королевы, возможно, поменять корабль — в Аграбе можно было разыскать или построить другое, даже более быстроходное и лёгкое судно — и явиться нежданно к Тёмному. Но всё обернулось иначе, и Киллиану ничего не оставалось, как рискнуть. Он раздражённо поморщился, глядя на царившую на палубе суету. Белль придётся спрятать. Он не был уверен, что это поможет: ходили слухи, что Пен в курсе всего, что происходит в его мире, но Киллиан должен был хотя бы попытаться. Увидев женщину, Пен определённо захочет прибрать её к рукам — в лучшем случае сделает мамой для своих мальчиков, а в худшем… От этих мыслей даже у видавшего немало жестокостей капитана в горле встал тошнотный ком. Киллиан ещё раз скользнул взглядом по растерянным, напуганным, озлобившимся лицам и остановился на одном — спокойном. Элф Мейсон стоял у борта в вольной позе, не вынимая рук из карманов шаровар, и смотрел на приближавшуюся к ним беду с холодным любопытством. «Что ж, этот кажется надёжным», — заключил про себя капитан.
— Мейсон, — окликнул он негромко.
Тот тут же обернулся на зов и даже руки из карманов вынул, вытянул их вдоль тела, демонстрируя готовность выслушать распоряжение.
— Позаботься о пленнице, — продолжил Киллиан.
— О да, капитан, — матрос растянул губы в препохабной улыбке и пошёл выполнять: без особого усердия, но вполне целеустремлённо.
Киллиан довольно кивнул и вернулся к более насущным вопросам: проход через миры каждый раз давался «Весёлому Роджеру» нелегко, а на этот раз у них было не так много времени, чтобы подготовиться. Наконец, паруса были спущены, все люки задраены, канаты плотно обвязывали снасти, а экипаж, согласно приказу капитана, находился внизу, в каютах и трюмах: не раз и не два после перехода Крюк недосчитывался своих людей — их просто смывало за борт. Киллиан остался наверху один. Последний раз проверил, достаточно ли жёстко закреплён штурвал, поднялся на нос корабля.
Море было относительно спокойно, солнце уже клонилось к западу — в этих жарких краях темнело рано — только разносимый неведомой силой голубоватый тусклый дым всё приближался, поглощая море. Теперь от «Роджера» его отделяло меньше лье. Чем бы это ни было, встречаться с ползучей гадостью Киллиан не собирался. Он потянулся к висевшему на поясе кисету. В нём хранился не табак и не иная дурманящая разум травка, а пропуск в мир Пена. Волшебный боб. Нужно было лишь бросить его в море, а после провести через открывшуюся воронку корабль. Задача не из лёгких, но Киллиан Джонс не раз решал её раньше, справится и сейчас. То есть справился бы, если бы на привычном месте вместо кисета не обнаружилась лишь пустота. Киллиан непонимающе посмотрел вниз и грязно выругался, растерянно приложил единственную ладонь к виску. Где он мог его оставить? Выронил, сам снял, украли? Некстати вспомнился суетящийся Сми, что-то прятавший в шлюпе. Некогда было его одёрнуть, но что, если… Догадка была неприятной. Голубые клубы наступали. Нужно вернуться в каюту. «Или в трюм, или на камбуз, или в рубку», — мелькнула в голове издевательская мысль. За сегодняшний день Киллиан успел облазить весь корабль, и заветный кисет мог оказаться где угодно.
Но делать нечего, только идти к задраенному проходу, стучать условным стуком и надеяться, что у его ребят хватит смелости открыть, что это всё же не Сми, что боб найдётся. Качка не была особенно сильна, но к рубке Киллиан шёл неровным, колеблющимся шагом, точно корабль швыряло в буре. Он уже занёс руку, чтобы стукнуть крюком в дверь, как увидел какое-то движение у левого борта. Точно ветер трепал какую-то истёртую ткань, отчего-то забытую на палубе. Но не привычную серую парусину, а коричневую, истончившуюся от долгой носки шерсть. Платье. И его обладательница была тут же, сжалась в комочек между вантов. Заметив на себе взгляд капитана, пленница выпрямилась, встала в полный рост и выкинула вперёд руку, демонстрируя зажатый в ладони знакомый мешочек.
— Опять ты? — выплюнул Киллиан одновременно с облегчением и досадой. — Надо полагать, боб у тебя, и ты хочешь за него… дай угадаю… неприкосновенности для себя и своего милёночка?
Белль мотнула головой. По всем законам жанра она должна была бы торжествовать, может быть, даже демонически хохотать над незадачливым капитаном. Так, по крайней мере, поступали в таких случаях героини книг. Но Белль не смеялась, она никак не могла унять бившую её крупную дрожь, столь неуместную ясным днём в этих южных широтах.
— Нет! — выкрикнула она, хотя в этом и не было нужды: от капитана Крюка её отделяло не больше семи футов. — Нет, я ничего не хочу! — повторила Белль и кивнула в сторону неизбежно надвигающейся на них магии. — Потому что это — Румпель!
Комментарий к
[1] - это личный хэдканон автора, согласно которому события сериала “ОUAT” - являются предканоном другого сериала “10-е Королевство”; обоснуй можно увидеть вот в этом фанфике https://ficbook.net/readfic/1154296
========== Часть 8 ==========
Ветер оглаживал обнажённую шею девушки, прохладно касался ключиц, трепал платье и волосы — те падали на лицо, лезли в глаза и рот, и все попытки Белль откинуть пряди назад оканчивались неудачей. Трудно выглядеть победительницей, отплёвываясь от волос и дрожа как в лихорадке. Может быть, поэтому капитан Крюк ещё не осознал своего поражения: в его взгляде не было ни страха, ни удивления, только облегчение и усталость. Казалось, имя Тёмного не произвело на него никакого впечатления: он только скривил лицо в гримасе, вероятно, должной изображать насмешливую улыбку, и молча двинулся в сторону Белль. Она хотела сказать какие-то слова, но не смогла: в горле пересохло. Однако тело ей ещё повиновалось, и Белль отступила назад, отвела руку с мешочком за борт. Теперь ей осталось лишь разжать пальцы, и драгоценный артефакт поглотит море. С губ сорвалась угроза:
