Глава клана знал, что племянник вернется. Не сегодня, но через пару дней точно. Он должен был бросить эту девчонку еще тогда, когда Хиаши заговорил с ним о том, что Хината слишком слаба и неуверенна для того, чтобы стать главой клана Хьюга. Хиаши прекрасно понимал, что его дочь не справится с ответственностью, которая придет с приходом власти, а его племянник словно был рожден для этого титула. Как бы прискорбно не было, но Неджи Хьюга был гением их клана, его ценили и уважали, хоть и он и был только из побочной ветви. Это было единственным его недостатком.

Неджи быстро перескакивал с крыши на крышу, ища бьякуганом Итачи Учиху. Примерно в километре от леса, среди деревьев которого тренировался мастер гендзюцу, джоунин заметил его и ускорился. Он почти задыхался, представляя, каким идиотом был.

В голове Хьюги один за другим проплывали фрагменты: Сора шумно стучит в его дверь, стоя в легкой накидке; Итачи гладит ее по щеке своими костлявыми пальцами; она лежит под ним и чуть ли не с криком сжимает его плечи; Учиха скользит языком по тонкой шее. Его тошнило от этого. На секунду он возненавидел их обоих, желая их смерти в самых адских формах.

Но здравый рассудок не покинул окончательно голову парня, поэтому он пытался найти хоть какое-то оправдание или доказательство того, что все написанное на тех жалких листах бумаги — ложь.

Не стараясь действовать тихо, Неджи с шумом приземлился в паре десятков метров от Итачи. Тот давно заметил знакомую чакру и, когда увидел джоунина, даже не был удивлен. Он взглянул на оппонента, который казался менее собранным, чем всегда: чуть растрепанные волосы, бледные щеки, сведенные у переносицы тонкие брови.

Обладатель бьякугана не желал махать руками и затевать глупую драку, но видя лицо того, о ком говорилось в чертовом отчете, чувствовал, как самообладание покидает его.

— Здравствуй, — первым подал голос Учиха, пряча сюрикены в набедренной сумке. — Чем…

— Во время сопроводительной миссии за вами следили? — без приветствия резко сказал Хьюга.

— Думаю, да.

Итачи давно понял, что в ту ночь вовсе не Судзуки-сан пыталась выйти из своего номера, а ее призывное животное, которое не осталось без его внимания. К тому же, Шисуи тоже подтвердил его подозрения, рассказывая, что заметил ирьенина еще тогда, когда они ужинали. Теперь ему стало ясно, для чего нужна была эта слежка. Он горько усмехнулся.

— Ты пришел, чтобы узнать это лично от меня?

Неджи встал напротив Итачи и, схватив того за грудки, твердо произнес:

— Говори как есть. И ты знаешь, что именно я имею в виду.

Он отпихнул Неджи и с грустной улыбкой тихо проговорил:

— Думаю, я люблю ее, — гений клана Хьюга сжал челюсть. — Не буду говорить за что — ты и сам знаешь. Не знаю, что вам доложила ваша недошпионка, но ты праве злиться на меня. Сора ни в чем не виновата, это все я.

— Что — ты?

— Я пытался поцеловать ее в тот вечер, но она накрыла мои губы ладонью и не позволила этого сделать, — он усмехнулся, снова вспоминая момент ее очередного отказа. Для него даже стало удивительно, что парень перед ним — гений клана Хьюга — получает свет и тепло от его любимой девушки. Итачи почувствовал укол ревности и зависти, но не подал виду. — Я действительно был настойчив и не пытаюсь извиниться за это. Могу только сказать, что Сора все еще твоя, не волнуйся.

Неджи тихо хмыкнул. Одновременно и гнев, и чувство облегчения окутали его. Пелена злости больше не застилала глаза, он ощутил, что может думать рационально. Однако осознание того, что кто-то любит ее также, как и он сам, больно кололо его, открывая наружу чувство собственничества.

— Почему вчера она не сказала мне об этом? — словно задавая вопрос воздуху, а не Итачи, произнес он. Учиха сжал один кулак от нечаянно оброненного слова «вчера»: значит, она вернулась и сразу побежала к Хьюге.

— А сам как думаешь? — Итачи старался говорить как можно более непринужденно, но выходило, как ни странно, плохо. — Можно ревновать к самой любви, отвернувшейся от тебя, а не к ее объекту. Но Сора не отвернулась…

— Не смей даже думать о ней, — перебил его джоунин, колко посмотрев на Учиху, на что тот ничего не ответил.

Все, что ощущал Итачи, были боль и тоска, съедающие внутренности вновь и вновь. Он думал, что неуверенные ответы Соры значили то, что она не могла выбрать между ними. И эта надежда заставляла его отсчитывать каждый день ровно до того момента, пока он не почувствовал чакру Неджи вблизи. Именно в этот момент ему стал ясен выбор девушки.

Сейчас, видя взволнованное лицо Хьюги, Итачи хотел врезать по этой смазливой физиономии, крикнув, мол, радуйся тому, что не убил тебя. Но не стал, отделавшись надменным взглядом, брошенным в сторону парня.

Ему нужно было все обдумать и понять, как стоит поступить в этой ситуации: поговорить с Хинатой, которая могла попросить отца не принимать такого решения, или попросту настоять на своем? В первом случае шанс того, что Хиаши послушает дочь, был близок к нулю, а во втором был хоть какой-то толк — не мог ведь совет насильно заставить его жениться на Хинате. Неджи прикрыл глаза. Совет вполне был в праве сделать это, иначе за неподчинение следовала смерть. Он неосознанно поднес ладонь ко лбу.

Всегда должен был быть третий вариант. Должен был быть. Но какой?

Он подумал: а почему он не может жениться на Хинате, чтобы стать главой клана и иметь возможность не сразу, но постепенно поменять все абсурдные правила, касающиеся разделения на главную и побочную ветви? Ответ был на поверхности, и сегодня утром он спал на его белых простынях. Неджи выдохнул. Сора. «Неужели ты станешь моей преградой?».

Много раз провожая Сору до дома, он давно выучил эту дорогу наизусть, поэтому сейчас парень чуть ли не с закрытыми глазами дошел до знакомого адреса. Ярко-синяя кладка на крыше дома походила на цвет неба в ясный день.

Остановившись за пару домов до необходимого, он активировал бьякуган: девушка стояла около раковины и мыла посуду, отвечая что-то матери, которая сидела за обеденным столом. Вся кухня была заставлена фотографиями в рамках, вазами и и горшочками с цветами и какими-то наборами посуды. Стояла теплая домашняя атмосфера, которой ему часто не хватало.

Он не заметил, как девушка вышла из дома. Она шла, понуро опустив голову. Ощущение, что что-то не то, сводило живот. Утренняя ситуация не покидала мысли, и Кояма вновь и вновь возвращалась к ней. Она верила, что это какая-то ошибка и пыталась себя в этом убедить, но маленький червячок под именем «неуверенность» ел изнутри.

Почувствовав взгляд, Сора подняла голову и встретилась с парой серых глаз, внимательно смотрящих на нее.

«Ты — не моя преграда, — подумал Неджи, — ты — мой дом, которого мне так не хватало».

========== 18 ==========

Почувствовав взгляд, Сора подняла голову и встретилась с парой серых глаз, внимательно смотрящих на нее.

«Ты — не моя преграда, — подумал Неджи, — ты — мой дом, которого мне так не хватало».

В ту же секунду он преодолел несколько десятков метров и встал напротив нее. Он заметил, что с шеи пропали багровые пятна, оставленные им этой ночью.

— Неджи, — на выдохе произнесла Сора и поняла, что в голове совсем пусто: все, что ее беспокоило, какие вопросы она была готова вылить на него, все мысли и переживания исчезли, стоило ей только почувствовать теплые пальцы, обхватывающие ее плечо. Перед глазами выплывали картинки с прошедшей ночи, и ее щеки предательски краснели.

Хьюга, медленно скользя по ней взглядом, подавлял в себе нарастающее чувство ревности. Вся теплота и нежность в один момент отошли на второй план. Он хотел, чтобы в ее доверчивых, широко распахнутых темных глазах только один он мог видеть свое отражение, мог проводить подушечками пальцев по скулам и губам, по тонкой коже шеи и острым ключицам.

— Неджи, все в порядке? — полушепотом спросила она, перехватив его пальцы своими.

Он молчал, не зная что ответить. Нет, все не в порядке. Ситуация не под контролем. Он не знает как ее решить. Он слишком умен, чтобы решать проблему простым настаиванием на своем, и слишком прям, чтобы пытаться схитрить. Слова в голове путались, превращаясь в перекати-поле и отказываясь выстраиваться в предложения.