Следующий памятный случай произошел в 1983 году, я, тогда – старший оперуполномоченный по району «Центр», находился на суточном дежурстве при дежурной части. Был, какой-то вызов из района «Электроконтакта»,– совершенно обычный, даже не помню, по какому поводу. Но когда наш милицейский уазик проезжал мимо проходной завода, незнакомый мужчина махнул рукой, пытаясь остановить нас. Выглядел он вполне прилично, одет по погоде – в плащ, не застегнутый на пуговицы, а под ним виднелся костюм и галстук. Времени было около 23 часов.
Его просьбу мы выполнили, притормозили, и я спросил: «Что вы хотите от нас?».
Он ответил: «Я инженер, приехал на завод «Электроконтакт» в командировку и вот не знаю, как проехать к гостинице, название которой я забыл».
– Вы помните,– где она находится? – спросил я его.
– Да на берегу Волги.
– Так, наверное, это «Центральная». Мы едем в отдел и можем вас подвезти.
Мужчина сел в машину, при этом нас окутал аромат алкоголя.
Но ощутив нашу реакцию, тот стал оправдываться: «Да мы с главным инженером после работы выпили немного у него в кабинете».
Мы подъехали прямо к гостинице «Центральная» и высадили незнакомца. Он не сказал нам ни слова о том, что это вовсе не та гостиница, просто попрощался, поблагодарил и ушел. А прямо у входа в отдел милиции стояли два дагестанца и о чем-то темпераментно разговаривали между собой. Я им сказал, что городской отдел милиции – не то место, где можно стоять и ругаться. Видя перед собой капитана милиции, они извинились и ушли как раз в сторону гостиницы «Центральная».
Пока заявок не было, я дремал в своем кабинете.
Разбудил звонок по телефону: «Срочно на выезд. Труп».
Ехать пришлось совсем недалеко, возле гостиницы «Центральная» лежал незнакомый мужчина, лет 40-45, без каких либо признаков жизни. На теле виднелись несколько ран от ножа, следы крови. Было два часа ночи, но все же я попросил дежурного прислать в полном составе оперативную группу. Машина уехала, я остался один на один с трупом. Чтобы не тратить времени зря, обыскал все его карманы в надежде найти документы, однако они оказались абсолютно пусты. Приглядевшись более внимательно к лицу, узнал инженера, которому мы хотели помочь, и подвезли до гостиницы. Брюки у него были полуспущены, задняя часть тела оголена, и у меня появилось соответствующее предположение о причине его убийства. В дальнейшем оно оказалось верным.
Оперативно – следственная группа вскоре приехала. В нее входил и сам прокурор города Мерзолин, который, кстати, никогда не скрывал своей неприязни к милиции, дежурный следователь прокуратуры Николай Горшков, заместитель начальника кинешемской милиции Бурлаков и оперативник Игорь Веселов – с ним мы «обслуживали данный участок». Игорь был гораздо опытнее меня, так как работал дольше и в уголовном розыске, и в группе по обслуживанию микрорайона «Центр».
В то время на центральном рынке становилось все больше «лиц кавказской национальности», и мы полагали, что подобные преступления совершались именно ими. Сейчас, когда у меня немало друзей – выходцев с Кавказа, я о них так плохо уже не думаю.
Веселов сказал, что знает квартиру неподалеку, в ней живут дагестанцы. Мы все пешком пошли туда. Входная дверь была не заперта, на полу спали четыре человека с характерным загаром и двое на кроватях, а рядом висели на стульях их пиджаки и куртки. Я подумал, что недавно приехавшим гостям уступили лучшие спальные места и на глазах прокурора залез в карман курточки, висевшей рядом с одной из кроватей. Достал… паспорт потерпевшего со следами крови! Передал его Бурлакову, а сам подошел к другой кровати и стал проверять карманы одежды там. Кто – то из тех, кто спал на полу, проснулся и молча глядел на нас. А те, кто лежал на кроватях никак не реагировали на наши действия. Между тем из куртки, которую я снял со стула, выпал нож типа финки и воткнулся лезвием в деревянный пол, издав при этом характерный звук. Хозяин его моментально проснулся. Прямо с кровати он попытался схватить финку первым, но я его опередил. Нож передал Василию Андреевичу, а сам выхватил пистолет Макарова, передернул затвор и направил его на предполагаемого убийцу со словами: «Дернешься, убью».
Под дулом пистолета обоим дагестанцам надели наручники, причем руки сзади, и повели их к милицейской машине, которая подъехала, следом за нами. Гостей с Кавказа я, кстати, тоже узнал, это были те самые, что о чем-то разговаривали возле отдела милиции и которых я прогнал. Вот сколько произошло в один вечер совпадений, приведших к трагедии. Командировочный оказался прописанным в гостинице «Кинешма», расположенной прямо напротив здания милиции. Если бы мы тогда привезли его к нужному месту, он бы остался жив, впрочем, могли и не подвозить – милицейская машина не такси…. Не прогони я тогда дагестанцев от отдела, возможно убийства не произошло бы.
Меры предосторожности при задержании хозяина ножа не были напрасными: тот, как потом выяснилось, был мастером спорта СССР по борьбе, а второй оказался – тоже мастером спорта, правда, по боксу. Когда приехали в отдел милиции, и я подводил борца к камере, оружие продолжал держать в руке, задержанный попросил меня снять наручники. Его требования были вполне правомерны. Но при этом он угрожал разорвать «браслеты», если не выполню его просьбу. Мне же хотелось доказать ему, что это невозможно. Я ошибся: дагестанец разорвал-таки наручники, как веревку – они лопнули в соединении. Но мой пистолет, направленный в его голову, мгновенно охолодил строптивого борца, и он так и вошел в камеру с остатками наручников на руках.
Допрашивать убийц простым операм не позволили, этим в кабинете начальника розыска, занимались наши руководители Бурлаков и Гладышев. Боксер быстро признал вину и рассказал, что его друг реально хотел изнасиловать убитого, но тот сильно сопротивлялся. Тогда мастер спорта по борьбе в гневе его зарезал. Между тем сам извращенец не только не хотел признаться в убийстве, но и грубо оскорблял обоих наших уважаемых начальников.
Бурлаков нашел меня в отделе, рассказал, что происходит и попросил, как он сам выразился, немного проучить любителя мужского тела. Василий Андреевич знал о моей хорошей физической форме, знал и о моих принципах не применять рукоприкладство на допросах. И все же обратился ко мне, поскольку с такой просьбой начальник обратился ко мне в первый и последний раз. Я согласился, только попросил обеспечить отдельный кабинет. Вот тогда впервые, хотя и временно, я стал хозяином кабинета начальника уголовного розыска.
На предполагаемом преступнике уже были новые наручники, но руки закованы спереди, и он спокойно сидел на стуле, напротив стола.
Я демонстративно запер кабинет и сказал, что буду учить его хорошим манерам, при этом попросил встать. Он выполнил требование, но легко отбил руками серию моих ударов в область своего живота. При этом борец умудрился схватить меня за брючный ремень, приподнять над полом и сказал: « Еще один удар, и я сделаю тебе «огнетушитель»».
Я никогда не занимался борьбой, сленга профессиональных борцов не знаю, но как – то сразу понял, о чем он говорит: это когда головой в пол, а ноги – кверху. Такая перспектива мне совсем не понравилась, и я, как можно миролюбивее, попросил его отпустить меня и успокоиться. Эту просьбу он выполнил. После продолжительной душевной беседы, я предложил пригласить мое руководство, чтобы борец перед ними извинился. Так и сделали: дагестанец довольно церемонно, в рамках, как принято это у культурных людей, принес моим начальникам свои извинения. Руководители были удовлетворены. И такой «культуры» от дикого горца я добился лишь сильным ударом и ловкими кулаками, были убеждены мои начальники. Разочаровывать, однако, я их, естественно, не стал. В содеянном жестоком преступлении мастер спорта по борьбе, тем не менее, признаваться не спешил и я получил указание от кого – то из руководителей съездить в СИЗО и договориться с его операми о том, чтобы поместить подозреваемого убийцу в такую камеру, где бы кардинально поправили его сексуальную ориентацию. Оперативные сотрудники знали меня, я знал их, просьба была принята к исполнению. Дней через десять, они позвонили мне и попросили подъехать. Оказалось, что восемь арестованных по разным делам сокамерников дагестанца хотели его «жестко принять», но в итоге сами оказались «опущенными» борцом. В заключение этой истории скажу, что убийцы получили по десять лет лишения свободы. По сегодняшним меркам, не так уж и много.
