Сделав глоток, она окинула меня взглядом. Ее внешность вновь изменилась. Я узнал. Затем еще раз и я снова узнал. И еще…

Алиса принимала облики разных девушек, раз за разом, в течении около минуты. Наблюдая все это, я все сильнее сжимал кулаки и пытался угомонить трясущуюся ногу.

Я узнавал их. Помнил их всех.

— Ты всегда был крайне близоруким, — сказала она, наконец вернувшись к собственной внешности. — Даже правильные вопросы не научился задавать. Так тому и быть, — сама объясню.

Алиса встала, подошла к окну и раскрыла наполовину затянутые шторы. В комнату ворвался свет необычных оттенков. Присмотревшись, я лишь теперь осознал, что снаружи была Бездна.

Мы находились на безднолете. Пейзаж из окна напоминал телескопические фотографии туманностей, где газовые массивы постоянно меняли формы, убаюкивая звезды в своих чревах.

Если бы не свет, я бы подумал, что это второй или третий слои. Однако, там было слишком много контрастных цветов. Слои Бездны, словно построены по принципу обретения цвета. Чем глубже погружаешься — тем контрастнее и насыщеннее они становятся, и стает больше света.

Но даже на семнадцатом слое все казалось куда более тусклым чем сейчас.

Я понятия не имел на какой мы глубине. И как сюда удалось погрузиться.

— Все эти годы я была рядом, — заговорила Алиса, скрестив руки за спиной. — Наблюдала за тобой, смотрела как ты сначала разрушаешь себя, потом собираешь обратно. Наслаждалась этим, как хорошим вином. Восхитительное зрелище. Девчонка из бара на годовщину моей смерти, глупышка из ресепшена Кавараджо, модель, бухгалтер, учительница и наконец бордель-маман “Тихая гавань”! Она оказалась особенно полезной, ведь могла успешно заменять меня, когда ты мне надоедал. Крайне сговорчивая барышня, смею заметить. Бывали, конечно, времена, когда я не успевала или было не до тебя. Их было много, если признаться, потому что ты чаще бывал нестерпимо скучным существом, нежели кем-то стоящим внимания. Но я всегда была рядом.

Я прикрыл глаза, вздохнул.

— Зачем это тебе? Ты, конечно, всегда была вспыльчивой, но точно не садисткой.

— Я ведь тоже живая, — развела она руками, повернувшись. — Вспоминала те добрые старые моменты и, чего греха таить, тешила свое эго. Омерзительно сладкие чувства, что ты испытывал к мертвой невесте, способны вызвать диабет. А когда ты пошел к перевертышу, чтобы вновь увидеть максимально аутентичную меня… Признаюсь, это уже явно слишком даже для тебя.

Вопросы, вопросы, вопросы.

Они роились ульем в моей голове и я не представлял что стоит спросить первым. Годы тренировок сатори учили разум сдерживать резкие чувства. Любая форма агрессивной эмоциональности, что врывается в штиль разума, не вносит ничего кроме беспокойства. А беспокойство нарушает правильный ход мышления.

В данный момент, песочный замок моего сатори рушился быстрее, чем я успевал его отстраивать.

Уж действительно — никто не способен причинить тебе большую боль, чем самые близкие. А Алиса была самой близкой. Каждый ее жест, каждое слово, каждая насмешка, били по оголенным нервам.

— И… — протянул я. — Что же ты усвоила из этих… встреч?

Она отошла от окна, посмотрела на меня, как на искалеченного щенка, жалостливо. Но затем поджала губы и вытащила из кармана серебряное кольцо в золотой оплетке. Точно такое же, как то, что я носил последние десять лет.

— Если честно, то в тот день, — сказала она, осматривая кольцо на ладони. — После похода в Бездну, я планировала с тобой расстаться. Сама не знаю что на меня нашло, когда я согласилась на твое предложение. Наверное, не хотела чтобы ты сорвался, когда выполнишь мою мечту — увидеть настоящую глубину Бездны.

Она сделала короткую паузу, застыв с кольцом в руке.

— Тем более, что я уже тогда была беременна.

Меня словно обухом ударили. Я смотрел на нее расширяющимися, а девушка удовлетворенно улыбалась.

Алиса наклонилась и положила кольцо на столик напротив меня.

— Не от тебя, конечно, — хмыкнула он, наслаждаясь моментом.

— Камень с плеч, — сказал я, неестественно расслабляясь.

Как бы это глупо не звучало, но я действительно ощущал, будто с моих ушла целая гора.

Коротким движением, я последовал примеру девушки, избавившись от украшения.

— Хех, — усмехнулась она с почти правдивой грустью в глазах. — Так глупо. Так… человечно.

— Девочка-таракан? — догадался я.

— Ее зовут Анима, — скривилась девушка, угрожающе блеснув глазами. — Но в чем-то ты прав. Довольно странный ребенок. Разочаровывающий. Не на это мы рассчитывали.

Спрашивать кто “мы” не хотелось. Поначалу.

Задумавшись на мгновение я понял, что хочу видеть хотя бы часть мозаики. Узнать, пока она говорит.

Алиса точно работает в паре с представителями Ордена Танатеш, знамена которого я видел из видения в Бездне. Уж чтобы они не планировали, — это нечто из ряда вон выходящего.

Потому надо воспользоваться шансом узнать хотя бы что-то. Надежды на то, что меня спасут или я смогу им как-то помешать, особо нет.

Но если уж меня планируют пустить на мясо, то я, хотя бы, хочу знать кто и почему.

— Как ты выжила?

— Бездна куда глубже чем ты даже можешь себе представить, — сузила глаза она. — Тот день мог оказаться для меня последним, но судьба даровала мне возможность прикоснуться к кое-чему грандиозному. Теперь я понимаю насколько мы были глупы, полагая, что способны хоть что-то понять о настоящей глубине. Все наши знания, накопленные предками, — всего лишь крошки со стола. Маги тысячелетиями топчутся на пороге, не способные заглянуть глубже. Там… есть вещи, есть сущности, что не поддаются пониманию.

Я внимательно посмотрел ей в глаза, наблюдая там пляшущие огоньки фанатичного безумия.

— Тебя ведь поработил мистраль, да?!

Улыбка с ее лица мгновенно пропала, уступив место злорадному оскалу.

— Я и не надеялась, что ты поймешь! Думать головой, явно не твоя стихия. Тэссу всегду все давалось слишком легко. Даже Валахан не мог избавиться от зависти, о которой, ты, конечно же, не знаешь. В отличии от тебя, нам с ним, магия открывалась с совсем иной стороны. Дети не могли осознать величия неуютной глубины колдовства. Той, что скрыта за обыденным словом Поток.

— Что ты… — я покрутил головой в недоумении. — Причем здесь Валахан? О чем ты вообще говоришь?

Девушка оперлась рукой на спинку дивана, нависнув надо мной, уставилась в глаза. Впервые за всю беседу мне стало физически неприятно. Это был не эмоциональный эффект, а банальное давление ее ауры. Однако лишь теперь я мог ощутить реальную пропасть между мной нынешним и той силой, что стоит у нее за плечами.

Алиса действительно была крайне опасной особью.

— Я говорю о великом эксперименте Орденов Танатеш и Аврора, в котором неожиданно появились сначала мы с Валаханом. А потом, словно гром среди ясного неба, — ты сам. Эксперименте, что тщательно планировался веками, дабы предотвратить гибель цивилизации, как это случилось при Великом Исходе. Они искренне надеялись, что крупицы наследия Гвиссеада, помогут избежать участи предков. Однако даже не подозревают истинных масштабов того с чем столкнулись. Впервые услышав шепот из тьмы зеркал, после инициации, я расплакалась, устроила истерику. Потребовались годы, чтобы понять, что это — величайший и редчайший дар. Недоступный большинству, которому суждено сгинуть в пламени грядущих потрясений. Сама Бездна, обратила на меня внимание.

Она говорила проникновенно, преисполненная пугающей истовости, что вызывала дрожь в коленках и мурашки по коже.

— Ты превращаешься в гребанного жука… — каркающе рассмеялся я, немного закашлявшись.

Девушка расслабилась, услышав мою реплику, стала ровно, посмотрев на наручные ювелирные часы.

— Дурачек, — прокомментировала она. — К сожалению, время поджимает. Насколько я понимаю, ты уже начал слияние со спиритом?

— А ты хорошо осведомлена, — скривился я.

— Это единственный вариант, как можно объяснить твое отличие. Если бы не этот недоделанный кот, кто знает, может ты бы уже тоже научился нормальной трансформации. Хотя, это уже не важно. Скоро тебя ждет ритуал. Активный Атрибут, конечно, был бы получше, но это не принципиально.