На выпускном вечере я чувствовал себя неловко, от того, что очень сильно выделялся на фоне остальных, я вообще не любил большое скопление людей, возможно, это моя фобия. Но вот, я вновь увидел ЕЕ, она была просто великолепна, белокурые волосы были завиты в мелкие кудряшки, а изящное, облегающее ее стройное тело, бирюзового цвета платье, сидело на ней потрясающе. Она словно королева не торопливо проходила по залу, приветствуя то одних, то других, и всем улыбалась своей милой и восхитительной улыбкой. На мгновение мне даже показалось, что когда она проходила недалеко от меня, то на секунду задержала на мне свой жгучий взгляд. Я б все бы отдал за еще один подаренный взгляд. Даже в груди как-то кольнуло. Но, что делать? Счастье мое, улыбаясь другим, все дальше уходило от меня. В самый кульминационный момент вечера, Екатерине, как королеве выпускного, предстояло выбрать себе напарника, для выпускного вальса. В этот момент я понял, что дальше мне здесь оставаться, смысла нет, и я направился в сторону выхода.
– Сударь уже уходит? не слишком ли рано для молодого человека? – услышал я за своей спиной, и резко обернувшись, я увидел, как она словно богиня, все ближе подходила ко мне.
– Не откажете ли вы мне в танце mon, seigneur?
Я понял, что в дальнейшем должен брать инициативу в свои руки, рыбка клюнула, теперь главное не упустить эту, пока еще хрупкую, возможность.
– Кавалер волнуется? – игриво спросила Катя, когда в очередной раз наступил ей на ногу во время вальса.
– Ничего я не волнуюсь, просто впервые танцую, – пробурчал я в ответ.
Этот танец я никогда не забуду, точнее этот самый миг, когда я приобнявший ее за талию, мог чувствовать аромат ее тела, запах ее волос. Воистину это чудесный миг.
Затем мы с Катей и с остальной группой мы встречали рассвет.
А через два года, после окончания службы в армии, мы с Катей поженились. А еще год спустя у нас на свет появились две малышки близняшки, дочки Оля и Лиза, очень походили на маму, такие же белокурые. Я был на седьмом небе от счастья. Но, к сожалению, счастье длилось не долго, шесть лет спустя, 22 января, то есть, ровно месяц назад, Катеньки, Оли и Лизы в одночасье вдруг не стало, все произошло мимолетно, стремительно и глупо.
22 января в 16:30 водитель, автомобиля марки Ауди ТТ., не справившись с управлением и уходя в занос, снес остановочный пункт для общественного транспорта, из семи человек находящихся там, в живых осталось трое. Князева Екатерина Владимировна и Князева Ольга Игоревна погибли мгновенно, а Князева Елизавета Игоревна поборовшись за жизнь пятнадцать минут, скончалась, не приходя в сознание, еще до приезда скорой помощи’’.
Тишина. Я никогда не думал, что у тишины есть свое звучание, свои звуки, свои переливы. Даже сейчас, лежа на полу, своей квартиры, я отчетливо слышу мелодию тишины. Мелодией этот звук можно конечно назвать, но с очень большой натяжкой, скорее это шипение, и оно ужасно. Словно гигантских размеров змея проникла в мою квартиру, и медленно подползает ко мне, чтоб одним разом, раскрыв свою большую, зубастую, черную пасть, отправить меня в темный тоннель своего без хребетного тела. Мое сознание с каждой минутой становилось все более расплывчатым и затуманенным, но иногда случались проблески. И в эти самые секундные озарения, ко мне приходили на память кадры минувшего вечера. Помню, что послал куда подальше, своего мастера бригады локомотивного депо, где проработал слесарем уже двенадцать лет. Болван. Какой же он болван. Черт бы побрал, это шипение, что с моей головой? Нет, нет, только б не потерять сознание. А ведь за свои почти сорок лет, я впервые кого-то, куда-то посылаю. Так, я стою в магазине, покупаю очередную порцию алкоголя, первая была по дороге в магазин. Милая девушка за кассой. Нет, нет, моя маленькая, мне еще не хватит, мне еще долго будет ‘’не хватит’’. Два литра водки почти залпом, смертельная доза, так и скопытиться не долго. Так, стоп, почему лежит на полу наш семейный альбом? Мне все понятно, болван не мой бригадир, болван я сам. Кретин? – это тоже обо мне. Ублюдок? – в десятку. Теперь мне ясно источник этого мерзкого шипения, я включил газ на все четыре конфорки. Что, жить надоело? Ублюдок бесхребетный. Нужно исправлять ситуацию. Кто залил мое тело бетоном? До плиты оставались какие-то два, три метра, давай тряпка, давай!
Я стремительно летел в темную пропасть, и не догадывался, сколько мне осталось до встречи с твердыней, а может, падение будет продолжаться вечно, и эта темнота беспредельна.
Одним месяцем ранее.
22 января.
Автомашина марки Ауди ТТ. черного цвета, неслась по улицам города Аквилонска, с сумасшедшей скоростью. Сбивая с привычного, неторопливого ритма вождения бывалых автолюбителей. Вихрь снега, клубясь, вылетал из-под колес мчавшейся машины на просторы автодорог, пока на наталкивался на препятствия в виде идущих навстречу автомобилей. Опасные маневры, " шашки " на дорогах, игнорирование дорожных знаков и светофоров, все это стиль вождения Максима Велисова, сына известного и влиятельного адвоката города Аквилонска, Велисова Аркадия Борисовича.
Максу было все равно, что о нем подумают окружающие, и не важно, что некоторые водители посылали в его адрес отборный мат, крутя при этом указательным пальцем у виска. Ему было все равно на инспекторов ГИБДД, в случае чего, отец как всегда уладит эту проблему. Выросший в среде вседозволенности, Макс в свои двадцать три года не знал, что может быть и по-другому. К сожалению, в неполноценной, да к тому еще очень обеспеченной семье такое очень часто бывает. Макс был вторым ребенком в семье, и в то время, когда он родился, семьи как таковой уже не существовало. У Аркадия Борисовича были на тот момент подозрения, что Максим не его сын, потому как его жена Людмила все чаще в последнее время часто разъезжала по различным курортам, и имела сомнительный круг своего общения, куда, между прочим, и входило значительное число мужчин. Они без всякого стеснения могли позвонить Людмиле на домашний телефон, не беспокоясь о том, что трубку может взять и муж. Хотя такое уже не раз бывало, но услышав его голос, тайные кавалеры тут же ложили трубку. Аркадий Борисович мог, конечно, сделать анализ ДНК, но он просто напросто не видел в этом смысла, он видел смысл в своей карьере адвоката. Так как нужно было развиваться дальше, становиться успешной личностью, а не убиваться по поводу измен жены, с другой стороны захочет развода, она его получит, а пока нужно было думать, о какой не какой, а семье, тем более что по финансовой части у Аркадия Борисовича дела шли не очень. Клиентура в основном из бюджетников, из той категории людей претендующих на бесплатного адвоката. Но Аркадий Борисович и здесь старался выложиться на все сто, ведь нужно делать имя, чтоб имя в будущем работало на тебя. Вот в такой атмосфере и вырос Макс, и не удивительно, что характер его оставлял желать лучшего. Но, не смотря на все это, Аркадий Борисович по-своему любил Макса, как сына и как продолжателя своего дела. Макс, конечно, понимал сложные отношения у родителей, и по-своему протестовал, проявляя свой непокорный нрав. Но сегодня им двигала иная сила, и эту силу звали Светланой или попросту Сати, как звали ее друзья. Все друзья Макса, включая и Сати, были стритрейсерами, и все выходцы из богатых семей. До Макса начали доходить слухи, а потом и сама Сати как-то вскользь сказала, что в их команде Макс является, как стритрейсер, самым слабым, и что любой его может разделать " под орех ". Сати, конечно не хотела его обидеть, но у Макса эти слова глубоко засели. Так как она была ему очень дорога, ему ее слова показались каким-то намеком, знаком. И вот он решился на отчаянный шаг, с точки зрения стритрейсеров, это означало только одно, он решился устроить гоночный батл днем, на оживленных улицах и с большим трафиком автомобилей, да еще с элементами дрифта. Макс просто решил доказать всем, что он не из робкого десятка. Очень плохо, что Макс в свои двадцать с лишним лет, до сих пор планирует свою жизнь, основываясь на мнении других людей.
