Ландер глубоко вздохнул и обмяк в кресле. Пара в капюшонах вышла из комнаты, ведя Шерил за собой.

— Хорошо все, что хорошо заканчивается, — промурлыкал Линус. — Увидимся с вами обоими сегодня за ужином. У меня.

Солнечный свет заливал парковку и жар поднимался от асфальта горячими волнами. Я стянула черную мантию и сунула ее подмышку. Еще мгновение, и я бы спеклась как пирог.

Сегодня вечером Линус захочет получить полный отчет. Скорее всего, он разрабатывал план уничтожения Аркана. Это было нормально. Аркан должен был умереть, и Ксавьер должен был умереть вместе с ним. Меня это вполне устраивало.

Прямо перед нами большой фонтан в форме гигантского одуванчика поднимал в воздух туман и воду.

Алессандро не проронил ни слова.

Я протянула ему ключи.

— Не хочешь повести?

Он повернулся ко мне с мрачным лицом.

— Нам нужно поговорить.

Я ожидала этого, но мой мир все равно раскололся напополам. Я остановилась.

На его щеке дернулся мускул.

— Все сказанное им — правда. Каждое слово.

— Я знаю.

— Я рос, притворяясь тем, кем должен был быть. После смерти отца моя работа была для меня ясна. Моя миссия в жизни состояла в том, чтобы привлечь подходящую невесту с достаточно большим банковским счетом, чтобы поддержать жизнь нашей семьи. Я отправлялся на вечеринки в дизайнерской одежде после того, как слышал, как мама плачет, разговаривая по телефону с нашими кредиторами. Я посещал открытия галерей и пил шампанское, а мои сестры три дня подряд ели одну и ту же пасту с небольшим количеством соли, потому что у нас было шаром покати.

Бремя этого, стыд, который он, должно быть, испытывал, должен был быть сокрушительным. Но он говорил об этом так, словно обсуждал утренние новости за чашкой кофе.

— Каждый раз, когда я пытался заработать деньги, моя семья плевала на это. После того, как дед в третий раз швырнул мне в лицо деньги, которые я принес домой, я понял, что они никогда не примут их. А когда я отказался быть проданным, они выгнали меня. За последнее десятилетие я заработал более шестидесяти миллионов. Все это, за исключением пятидесяти тысяч долларов, которые я держу на своем счете в качестве операционных расходов, ушло на наш долг и на мою мать и сестер. Ксавьер прав. Это из-за меня у них горит свет. Я заработал достаточно, чтобы держать кредиторов подальше от них и быть уверенным, что моя мать и сестры не умрут с голоду. Они могут позволить себе одежду и обувь. У них есть чем обойтись. Я бы продолжал в том же духе, но моя старшая сестра выросла. Она была моим агентом с четырнадцати лет, но теперь отказывается брать мои кровавые деньги. Она говорит, что не хочет чувствовать себя виноватой, зная, что я могу умереть за них.

— Думаю, мне понравится твоя сестра.

Его голос был таким отстраненным. Он запер все свои чувства в клетку воли и держал их там.

— Я не могу предложить тебе ничего, кроме себя. Все, что я могу сделать, это быть убийцей или телохранителем. Я устал быть убийцей, и ты единственный человек, которого я хочу охранять. Я пытался сказать тебе это раньше, но я хотел тебя так сильно, что это почти свело меня с ума. Я принц в пластиковых побрякушках, но я все же был воспитан как Превосходный. Я знаю, что Превосходный должен привнести в брак.

— И что же это должно быть?

— Устойчивый Дом. Политические и финансовые связи. Союзы. Богатство. Безопасность. У меня ничего этого нет. Я пришел к тебе ни с чем. Прямо здесь и сейчас — это все, что у меня есть. Я не могу уйти от тебя сам, Каталина, но если ты скажешь мне уйти, я уйду. Я обещаю, что никогда не побеспокою тебя снова.

Он ожидал.

В моей памяти всплыли его слова. «Ты прекрасная, ты одаренная, и если бы они знали, насколько ты опасна, то завалили бы тебя предложениями».

Настала моя очередь.

— Алессандро, ты самый могущественный антистази на планете. То, что ты сделал в Дыре, было выше всего, что я могла себе представить. Ты силен, опытен, образован, и невероятно умен, что можешь распутывать сложные схемы в считанные секунды. Ты вошел в здание, полное обученных убийц, и уничтожил всех, чтобы спасти ребенка, которого едва знал. А потом ты пришел к Виктории Тремейн и пригрозил отрубить ей голову, и она отпустила тебя, потому что ты очарователен и безупречно ведешь себя. Кто в этом мире может это сделать? Ты добр к моим родственникам, ничего при этом не прося взамен. Ты, наверное, единственный человек, кроме моей семьи, который понимает меня и принимает меня с моим дерьмом. И ко всему этому ты любишь меня. В тебе так много всего, Алессандро.

Он пристально смотрел на меня.

— Разве ты не понимаешь? Здесь и сейчас, ты это все, о чем я когда-либо мечтала. Мне не важны деньги, связи или репутация. Мы можем заработать все это вместе. Я просто хочу тебя. Ты намного больше того, на что я надеялась. Если ты вернешься со мной домой, я буду самым счастливым человеком на земле.

Я не заметила, как он пошевелился. Только что он стоял у фонтана, а в следующее мгновение поцеловал меня горячими и отчаянными губами. У меня перехватило дыхание.

— Останься со мной, — попросила я.

— Навсегда, — пообещал он.

ЭПИЛОГ

Больничный коридор был окутан тенью. Пожилой почтенный мужчина ждал у поста медсестер, одинокая медсестра нервно расхаживала рядом. Тихо звякнул лифт. Двери раздвинулись, и оттуда вышла пожилая женщина в сопровождении молодого мужчины с короткой стрижкой и в черном костюме.

Пожилой мужчина у поста поднял руки.

— Куда вы запропастились? — прошептал он.

— Избавь меня, — прошипела пожилая женщина. — Это было совсем не просто.

— Поторопитесь. У нас пятнадцать минут, — сказала им медсестра. — Этот ребенок охраняется как Форт Нокс.

Она провела всех троих в комнату и закрыла дверь. Молодой человек в костюме остановился у двери.

Пожилая женщина расхаживала по комнате.

— А что, если он пустышка?

— Он не пустышка. Никто из них ей не был.

Она сжала руки и продолжила расхаживать.

Снаружи послышались торопливые шаги.

Дверь распахнулась, и вошла та же медсестра с новорожденным, а за ней двое охранников. Молодой человек в костюме поднял руку, и оба охранника остановились с пустыми глазами.

Пожилая женщина бросилась к медсестре и осторожно взяла ребенка из ее рук.

— Покиньте нас.

Медсестра взглянула на пожилого мужчину. Он кивнул. Она вышла и закрыла за собой дверь.

Пожилая женщина осторожно откинула одеяло, открыв круглое личико ребенка и крошечные кулачки в анти-царапках.

— Какой красивый мальчик. Какой замечательный, прекрасный мальчик.

Пожилой мужчина ухмыльнулся.

Женщина укачивала ребенка и улыбалась.

— Послушай, Тревор, разве он не самый красивый ребенок, которого ты когда-либо видел?

Молодой мужчина в костюме впервые заговорил.

— Да, мэм. Так и есть.

Заметки

[

←1

]

Прим. переводчика: 100 градусов по Фаренгейту равно 37,7777 градусов по Цельсию.

[

←2

]

Zio (итл.) — дядя

[

←3

]

Tesoro (итал.) — милая

[

←4

]

Porca puttana! (итал.) — Черт побери!

[

←5

]

El Temor (исп.) — страх