- Да ты не напрягайся, не сопи, как запаленный носорог. Не такая уж я и пылкая, как ты мог подумать. Приставать не буду - успокоила его Люда.

  Поневоле хмыкнул с недоверием, а она не обиделась. Веночек плетет из кувшинок, перемежая их одуванчиками.

   - Я еще девушка невинная - ляпнула ни к селу ни к городу, удивив мужчину неожиданным признанием.

  Озадачила.

   - Да мне-то что с этого?

   - Что это за птичка в лесу распелась?

   - Вроде кукушка, но я не буду настаивать, если ты что другое предложишь.

   - Ой, сколько лет мне осталось, пташка?

  Ку-ку...

  Разошлась птица не на шутку. Как до двухсот досчитали, то решили прекращать нудное занятие, надоело. Похоже, что птица ей вечность насчитать решила. Так долго не живут, особенно в молодости, когда у людей совсем другие интересы в их нескончаемых жизнях.

   - А я тебя вспоминала все эти дни.

   - А как встретились, то не признала.

   - Понимаешь, ты всегда виделся мне огромным и могучим, словно гранитный суровый утес над бушующим морем, к которому можно всегда прислониться в надежде на спасение. Во сне ты приходил ко мне рыцарем со шпагой, золотая рукоятка которой была украшена сияющим изумрудом. Герой из давно забытой легенды...

   - Эфес - его ладонь жестко сжала эфес его шпаги...

  Что это было? - он растерянно посмотрел на свои руки.

   - Что ты сказал? - лениво потянулась девушка.

   - Какой из меня великан?

   - На кухне ты такой смешной был в этом фартуке, вот я тебя и не угадала, а все одно, ты странный. Одновременно пылаешь пламенем и ледяной, всеобщий и ничей, притягиваешь и гонишь прочь. Может мне позволено к тебе прикоснуться?

   - Люда... мы же договорились...

   - Да ну тебя. Пошутить нельзя.

  Отдохнули и потихоньку, никуда не торопясь, двинулись к дому, утомленные разговором и буйной красотой природы. Он ее за тонкую талию обнял, а она ему голову доверчиво на плечо положила. Уставшие ноги по щиколотку в мягкой пыли сельской дороги утопают, да оно и приятно, если не придираться.

  Мужчина задумчиво и уверенно посматривал по сторонам. Он вспоминал...

  В домике старушка поджидает. Прикинулась ведьма заботливой хозяюшкой.

   - Компота? Пить наверное желаете после беготни на потеху публике.

   - Можно, такие прогулки жажде способствуют.

   - Сама варила, старалась для дорогих гостей: яблоки, вишня и крыжовник - налила хозяйка из кувшина в керамические кружки темно-красную жидкость.

   - Терпкий. Хорошо освежает.

   - Добавки?

   - Да можно.

  Расселись за столом молодые в приятном покое от тревожных дум отдыхая суматошного дня. Так бы и до ужина бездельничать, но неугомонная знахарка непременно сейчас и сразу лезет с глупыми вопросами, пытаясь поскорей проскочить по скользкой тропинке последствий неудачных колдовских дел.

   - Что же мы с любовью-то этой заговоренной делать будем? - подкинула задачку старушка.

   - Вот только не надо вмешиваться в наши дела - воинственно взъерошилась девушка.

   - Ваши?

   - Он теперь мой и никому его не отдам. Ни за какие коврижки.

   - Мое мнение никого не интересует? - лениво осведомился мужчина со скрытой в голосе иронией.

   - Цыц - рявкнула на него слабая половина компании, не желая допускать мужское представительство в решение матримониальных отношений.

   - Так ты-же вроде замужем?

   - Ну и что? В чем проблема?

   - Муж-то что скажет? Как он тебя величать будет?

   - А ему какое дело? Он пусть с Зинаидой своей утешается. Мне для лучшей подруги ничего не жалко. Он с ней хлебнет... я еще посмеюсь...

   - Ничего себе семейные радости жизни.

   - Ты меня жить не учи. Все пучком - он с любовницей прохлаждается, а я с любовником; ему до меня дела нет, а я его век бы не видела.

   - Странная семейка получается.

   - Самая натуральная крепкая советская семья - потянула девушка руку к кружке с напитком, желая добрым глотком скрепить возникшее шаткое согласие, стремительно переходящее в серьезное недоумение.

  Колечко ее обручальное возьми, в этот момент, и соскользни, ненароком зацепившись за ручку посуды, с пальчика. Покатилось вихляя по столу прямо к ведьме в лапы. Та его поначалу, в руку взяв, хотела владелице вернуть, но успела зацепить острым взглядом короткую внутреннюю надпись.

  Не поленилась старая калоша до дубового буфета пройтись, достав из его ящика очки в черепаховой оправе. Пригляделась, оптикой вооружившись, внимательней к добыче, угодившей к ней в лапы.

   - Это как понимать?

  Словно кто ноги подкосил острой косой старушке, как она на стул свалилась кулем. Прижала руку к сердцу. Обильным потом пошла по лбу и отдышаться от охватившего ее волнения никак не может.