Очень интересно.

  Без напряжения получилось, как-будто способность эта была у него от рождения. Он вовсе не учился, а будто вспоминал давно забытое, но где и когда он постиг это искусство, от него было закрыто, как не старался он это припомнить.

  Как-то само по себе вышло, что музыку эту он с легкостью запоминал, словно селилась она в нем на веки вечные, а после поделиться ей мог, не очень ему самому понятным образом, с другими - с облаками или с бабочками, с рекой или с пшеничным колосом, а то и со всеми вместе. Это легко. Порой такие концерты закатывал на маленькой пасеке.

  Понравилось, но аппетит растет во время еды.

   - А в будущее я смогу заглянуть, хозяюшка?

   - Не торопись, мастер. Ты в самом начале пути. Тебе настоящее вспомнить бы. Пока осваивай, что в руки идет.

   - Чего же больше желать, тетушка?

   - Любви.

   - Думаю, что лишнее. Чуток удовольствия, а проблем...

   - Повстречаешься, поймешь.

   - Слышал я краем уха, что ты сводничеством занимаешься? Об этом речь свою ведешь?

   - Кто-же тебе разболтал такое?

   - Да есть тут одна с веселыми веснушками на изменчивом личике и рыжим хвостиком под лисенка.

   - А, это Ирочка. Предощущение у нее встречи с любимым. Девушки такое чувствуют. Скорая любовь у нее впереди.

   - Беспокойное, наверное, дело.

   - Хлопотно, но оно того стоит.

   - Ох, не уверен. Зачем стараться?

   - Ты научился слышать весь этот мир, но без любви ты никогда не услышишь женщину.

   - Да ничего страшного. Обойдусь как-нибудь потихоньку.

   - Без нее ты не узнаешь песен звезд. Ты не сумеешь взять в руки утреннюю зарю и танцевать с северным сиянием. Все, что ты умеешь сейчас, такие мелочи. Без женщины ты - никто. Ищи ее, свою единственную. Не знаю, правда, на каких путях она тебе повстречается.

   - Но ты же умеешь приманить любовь, тетушка.

   - Не для тебя. Ты здесь чужой. Для тебя нет пары.

   - Называется влип при невыясненных обстоятельствах в загадочную историю, - а что еще можно сказать?

  Расстроился конечно.

  Это мы еще посмотрим, что в этом доме за секретные дела творятся - хитро посмотрел на него умными глазками Васька. Как же он мог такую беседу пропустить? Котенок здесь здорово освоился. Между делами, то есть сном и едой, шатался без страха по всей окрестности и успел подружиться со всей местной домашней и дикой живностью, да и вообще вел себя по-хозяйски, не забывая подрастать ни по дням, а часам, на здоровой деревенской пище, превращаясь в ладного серого котика. У него на все свое мнение имеется.

  Разберемся.

  Глава 10. Фальшивая любимая

  Для него, из проныр проныры, выведать что-либо неясное просто сплошное удовольствие. Любитель поискать приключения на уже пушистый серый хвост, а в делах, которые здесь происходили он понимал куда как больше, чем человек, по недосмотру или недоразумению считавший себя его хозяином.

  Не забыв плотно подкрепиться нежным мясом диковиной индоутки, бодро проводил Николая в спальню, а там долго напевал ему колыбельную, навевая глубоким мурлыканьем крепкий сон. Тот попытался напев кота уловить, удивившись вначале, что не поддается он его пониманию, но быстро сдался и с тяжелым вздохом уснул, утомленный насыщенным днем.

  Котенок послушал недолго прозрачную дрему в которой струилась вода полноводной реки, высились белые башни могучего замка, а на лугу изумрудной травы парили в причудливом танце прекрасные женщины в длинных платьях и молодые мужчины со шпагами, пристегнутыми к поясам, затканными золотом и серебром, а после, слегка усмехнувшись, неторопливо отправился к запретной двери.

  Он любопытный.

  В комнату ему, полную тайн, надо проникнуть. Удивительно, как он просочиться сумел в совсем узкую щель между порогом и дверным полотном, но даже обычные коты и не на такое способны, а этот пролаза был совсем не из простых. В этот раз он действовал без обычного для него шумного веселья, стараясь не привлекать внимания к своей особе. Очень тщательно острые коготки спрятал в мягкие подушечки.

  Не очень понятным для людей способом обратившись из тонкой ленты в привычный облик, он неторопливо, тщательно продумывая свои дальнейшие действия, огляделся в незнакомой комнате, освещенной одинокой свечой, стоящей в бронзовом подсвечнике на круглом столе полированного ореха.

  На него облокотилась ведьма, сидящая на стуле с высокой резной спинкой. Похоже, что она бродила, впав в транс, в только ей понятных пространствах. Ее незримые глаза уставились на карты разложенные в форме пентаграммы на поверхности стола.

  Василий, приняв решение, подкрался на мягких лапках к тяжелым габардиновым шторам, закрывающим окно и, зацепившись за них когтями, потянул изо всех силенок плотную материю на себя.

  Затарахтели, толкая друг дружку, металлические кольца карниза. Не великий шум, но и его оказалось достаточно, чтобы старуха очнулась. Она, махнув от растерянности рукой, сбила свечу, прокатившуюся по разложенному пасьянсу и погасшую со злобным шипением. Темнота, радостно хихикнув, вмиг захватила помещение.

  Бабушке пришлось электричеством воспользоваться, щелкнув выключателем. Как свет загорелся и она узрела последствия своей неосторожности, то за голову схватилась - все карты были перепутаны, а некоторые и на пол свалились.

   - Что-же ты натворил? - обратилась она, почему-то шепотом, к коту, беззаботно развалившемуся на ее стуле.