У нее вертелись слова на кончике языка, готовые вырваться наружу. У нее была эта потребность, так глубоко внутри нее, узнать кого-то, завести друга, поделиться своей жизнью и историями с человеком. Но подобные действия могут иметь последствия не только для нее, но и для Амары. Она была изгнана собственным городом и отправлена сюда. Морана не могла заставить ее выбросить или убить.

        Она закусила губу и отдернула руку, откашлявшись, выглянула из стеклянной стены внутри себя, но не могла дотянуться.

        Звук открывающегося лифта спас ее от неловкой тишины.

        Морана снова повернулась, чтобы увидеть

новоприбывших, ее взгляд упал на Данте и входящего Тристана Кейна, обоих высоких, широких, невероятно красивых мужчин. Она увидела, что Данте запнулся на секунду, когда его взгляд упал на Амару, но он продолжал приближаться к ним, одетый в другой острый костюм. С другой стороны, мужчина рядом с ним грациозно вошел, привлекая взгляд Мораны. Снова.

        Она чувствовала, как ее живот сжался, когда ее глаза встретились с его, эти острые голубые глаза великолепно выглядели на солнце, его плотное мускулистое тело в простой футболке и штанах-карго говорило ей, где бы они ни были, это было достаточно неформально.

        — Вижу, ты поудобнее устроилась на моей кухне, Амара, — сказал он своим виски-голосом женщине позади нее, хотя его глаза не отрывались от нее.

        — Просто на твоей кухне, — ответила Амара мягким, но задорным голосом.

        Данте подошел к стеклянной стене, засунув руки в карманы, и посмотрел на вид, полностью игнорируя всех в комнате. Морана наблюдала за другим мужчиной, чувствуя напряжение между ним и Амарой. Она и раньше это чувствовала.

        С любопытством она оглянулась на Тристана Кейна, но обнаружила, что он роется в своих шкафах, его глаза смотрели на нее так же, как ее глаза смотрели на него.

        Он посмотрел на нее. Ее сердце заикалось. Он отвел взгляд. Ее сердце забилось.

        Закрыв глаза на свою глупую реакцию, Морана откашлялась и повернулась к Данте, который стоял у стены.

        — Ты что-нибудь нашёл на складах?

        Данте не повернулся, а громко заговорил.

        — Не здесь. Но в Тенебре были определенные.. странности.

        — Странности? — Морана заинтересованно наклонилась вперед.

        — Этот склад давным-давно принадлежал одному из наших местных конкурентов, — сообщил ей Данте, его профиль был резким на солнце. — За исключением оборудования, которое нашли мои люди, оно принадлежало другой банде. Мы пока не можем выяснить, кто его использовал.

        Морана прищурилась, колёсики в ее голове закружились.

        — Что будет означать для мистера Кейна, если будут использованы коды и его подставят?

        Данте обернулся, пристально глядя на нее.

        — Это будет означать его смерть, Морана.

        Таким образом, она могла исключить возможность того, что Тристан Кейн играет в игру с вдохновителем и подставляет себя. Если только этот человек не был на самоубийственной миссии.

        — Ты узнаешь о любых событиях, как только они произойдут, — пообещал ей Данте, и Морана кивнула, отказываясь повернуться к другому мужчине.

        Амара прочистила горло.

        — Я на самом деле просто пришла, чтобы отдать это тебе, Морана.

        Морана посмотрела на стойку и обнаружила, что там лежат ключи от машины. Ее машину, ее ребенка починили. Ее глаза метнулись, чтобы встретиться с глазами Тристана Кейна. Он не смотрел на нее.

        Морана кивнула, ее сердце учащенно забилось, и она спрыгнула с высокой табуретки, закинула сумочку через плечо и схватила ключи.

        — Мне пора уходить, — пробормотала она, один раз оглядевшись.

        Данте вежливо кивнул ей, на что она кивнула в ответ, зная, что они свяжутся.

        Амара улыбнулась ей.

        — Надеюсь, мы встретимся снова, Морана.

        Морана сглотнула.

        — Я тоже.

        А потом она обернулась, не сказав ни слова хозяину пентхауса, не взглянув в его сторону, без выражения той благодарности, которую она чувствовала. Она шла к лифту быстрыми, уверенными шагами, ее глаза в последний раз посмотрели на вид снаружи, запоминали его, врезаясь в память, как предыдущая ночь была запечатлена в ее душе.

        За ее спиной никто не произнес ни слова. Напряжение ласкало ее спину, когда она вошла в лифт, ее сердце колотилось, ладони вспотели.

        Глубоко вздохнув, она повернулась, чтобы нажать кнопку, и обнаружила, что ее глаза в последний раз столкнулись с великолепными голубыми глазами, в то время как он стоял на

кухне и смотрел на нее.

        Морана нажала кнопку, их взгляды встретились.

        И двери закрылись.

***

        Что-то пошло не так.

        В тот момент, когда она влетела в двери особняка, в ее животе воцарилось глубокое дурное предчувствие.

        Она не должна была возвращаться. Ей следовало взять свою отремонтированную прекрасную машину и поехать куда- нибудь, кроме этого особняка. Но она этого не сделала. Потому что Морана Виталио была многогранной, но не трусихой. И если она собиралась умереть, она умрет, зная об этом.

        Стиснув зубы, она припарковала машину на этом месте и вышла, ее глаза блуждали по новым колесам. Как Тристан Кейн отремонтировал машину за ночь, за такую бурную ночь? Были ли у него хорошие связи?

        Покачав головой и выбросив этого сбивающего с толку мужчину из своих мыслей, Морана окинула взглядом прекрасные залитые солнцем лужайки, великолепную подъездную дорожку и потрясающий особняк.

        И не ощущая ничего, кроме дурного предчувствия.

        Она собиралась уйти. Она пообещала себе, что в тот момент, когда коды будут найдены, она сбежит и исчезнет, изменит свою личность, будет жить так, как ей хочется. Она собиралась уехать куда-нибудь далеко-далеко и без колебаний будет заводить друзей, встречаться с мужчинами и  веселиться, и жить без смерти, которая каждый день свисает над ее головой.

        В тот момент, когда коды будут уничтожены, она все бросит.

        Чувствуя, как сила вливается в нее с этим решением, Морана направилась к своему крылу, намереваясь пойти прямо в ее комнату. Глаза людей ее отца следовали за ней, когда она увидела мужчину, сидящего в беседке, с двумя другими стариками, грубыми мужиками, обсуждающие дела.

        Он видел, как она вошла и жестом велел, чтобы она пришла к нему, жест, который раздражал ее ни в коей мере. Морана была бы рада показать ему средний палец и уйти в свою комнату, но он сидел с другими людьми, и она знала, что подобное неповиновение, особенно после вчерашней ночи, могло слишком сильно его толкнуть.

        Итак, снова стиснув зубы через несколько минут, Морана подошла к тому месту, где он сидел. Большой навес из листьев над головой создавал тень для всех сидящих.

        Ее отец посмотрел на нее, его глаза были совершенно нейтральными, в них не было ни единого огонька.

        — Сегодня мы ужинаем не дома, в Кримсоне. Оденься соответствующе.

        Морана кивнула и подождала, пока он что-нибудь скажет. Он приподнял брови и велел ей уйти еще одним щелчком пальцев.

        Сжав руки в кулаки, она отвернулась и пошла в свою комнату, плотно заперев за собой дверь. Затем села на свою кровать. И подумала.

        Он был отключён. Она ожидала, что он рассердится или даже начнёт насмехаться. Она ожидала, что он будет равнодушен, как всегда. Но это... это почти казалось манипулятивным. Его спокойствие после того, как она провела ночь вне