Пролог

Ночное небо озарилось новой порцией салюта, раскидывая свои яркие, разноцветные огоньки по разным сторонам небесной сферы, образовывая в совокупности, причудливые узоры. От обилия огня, как от салютов, так и от украшений по всей площади, на улице было настолько светло, что вполне можно было обойтись и без фонарных столбов. Люди повсеместно поздравляли друг друга с праздником, несмотря на степень знакомства. Это был всеобщий праздник.

Чаще всего, именно в подобных мероприятиях, люди чувствуют всеобщее единство и сплоченность, чем в каких-либо других днях. Страна праздновала наступающий две тысячи двадцатый год. Во время таких празднеств, как правило, уходят куда-то на задний план все житейские, государственные и мировые проблемы, оставляя место лишь торжеству и веселью.

Душа человека, словно заточенная в клетке, лишь под Новый Год стремительно вырывается в наружу, распространяя положительные эманации в пространстве вокруг себя. Жаль, что такое бывает лишь раз в год, и завтра эти люди вновь перестанут приветствовать друг друга при встрече, впадая в обособленный образ жизни. Но, для практически всей этой веселящейся многотысячной толпы людей, этот год будет последним в его жизни, а кто-то живет последние месяцы. В этот поздний вечер, никто не мог подумать, какое испытание приготовила им, да и нам всем, судьба.

И этот день настал.

Я наблюдал за веселящимися, на площади людьми из окон большого кремлевского дворца, в ожидании пока президент подготовит текст новогоднего обращения к гражданам страны. Меня зовут Ян Кузнецов, я являюсь сотрудником федеральной службы национальной безопасности, и внештатным советником президента. Хотя последнее было не формальным, скорее в силу сложившихся обстоятельств. Я в ту минуту и знать не мог, как моя жизнь вскоре измениться, да не только моя, а жизнь всей страны, всего мира. Какая-то непонятная тоска нашла на меня, и невольно в моей ладони появился мой мобильный телефон, с которого уже шел вызов моим родителям. После нескольких гудков, в динамике послышался родной голос моей мамы:

– Здравствуй сынок, с наступающим новым годом тебя, здоровья и большого счастья тебе.

– Спасибо мама, и тебя с праздником, отца тоже поздравь от меня.

– Да, конечно, вернется со смены, я ему передам твое поздравление. Ян, может, все же ты поговоришь с Анной? Она ведь так тебя любит, а ты ее избегаешь, ну разве так можно?

– Мама, на это есть свои причины.

– Да знаю я твои причины. Без тебя как будто мир рухнет.

С Анной я познакомился, а точнее, меня с ней сосватали, около пяти лет назад, и, конечно же, инициатором этому всем, была моя мама. И все мои разговоры с ней, заканчивались перечислением положительных качеств Анны, и что мне давно уже пора жениться на ней, и тем, что она давно уже хочет нянчить внуков. Анна была действительно очень хорошей, и казалось, в ней полностью отсутствовали какие-либо отрицательные качества, и я мог бы жениться на ней, но я не мог поступить по отношению к ней эгоистично. Все дело в том, что моя работа связана с определенными рисками, и мне не хотелось, чтобы Анна осталась одна с ребенком на руках.

Но и работу свою, которой я отдал почти двадцать лет, я не мог взять и бросить. За годы своей службы в качестве личного охранника первого лица страны, мне президент был словно второй отец, с которым я проводил больше времени, чем со своим родным. Даже за время его премьерства, я был рядом с ним, если честно, то, как человек и как политик, он мне был крайне симпатичен. Нередко случались такие вечера, когда находясь в его резиденции в Ново – Огарево, мы с ним вели непринужденные беседы на философские темы.

Пусть на меня ополчаться все женщины нашей страны, но для меня моя служба была на первом месте, чем карьера семьянина, в которой я себя никак не видел. Да и наврятли я оказался бы хорошим мужем и отцом, меня это нисколько не интересовало, а может я еще и не дорос до этого, несмотря на то, что мой возраст переступил уже за сорок.

– Мама, обещаю тебе, что обязательно подумаю над твоими словами, – произнес я, осознавая, что всегда заканчивал подобные разговоры, одними и теми же словами.

– Ох, Ян, Ян, и в кого ты у нас такой непутевый? – в шутливом тоне произнесла моя мама.

–Наверно в тебя и в того парня, – подхватив шутку, ответил я.

– Ладно, сынок, не буду тебя отвлекать. Ты звони, не забывай нас, – с грустью в голосе, произнесла мама.

– Конечно мама. Пока.

Если б я только тогда мог знать, что общался с матерью в последний раз, возможно, я смог что-либо пересмотреть в своей жизни.

Спустя некоторое время после новогодних праздников, на стол президента начали поступать первые сигналы о вспышке неизвестного вирусного заболевания. Вначале тревожные сигналы поступали из дружественного нами Китая, а затем о ней "хором" заговорили в Европе. Человечество сделало на то время большой просчет, посчитав данный вирус банальной формой ОРВИ, и меры были предпринятые соответствующие. После нескольких месяцев самоизоляции, нам казалось, что мы победили, но жестоко ошибались.

Все дело в том, что при второй волне пандемии, вирус приобрел способность развиваться и самосовершенствоваться, словно обладал собственным разумом. Из-за неправильной оценки ситуации, вирусом был охвачен центральная часть России и Дальний Восток. Только Урал и Западная Сибирь пока еще был защищен от проникновения вируса, путем новейшей разработки российских ученых системы – плазмосфера.

Представляющая собой огромную сферу прикрывающая крупные города и некоторые области от проникновения всевозможных микроорганизмов и до ракет. Когда Москву было уже не спасти, и в период пандемии было уничтожено большая часть высшего руководящего состава, было решено экстренно перенести столицу России в Екатеринбург. И за несколько дней до переезда в мою жизнь постучалось несчастье, от вируса умерли мои родители и Анна, которая до последнего ухаживала за ними, и так же последней и умерла.

– Ну, что, какие соображения, Ян Сергеевич? – произнес президент, когда после длительного совещания, на котором присутствовала оставшаяся верхушка власти из Москвы и руководящий состав из числа местных чиновников.

Уже в который раз, проводя подобные совещания, со стороны руководящих структур до сих пор не было предложено какого-либо толкового решения по исправлению катастрофической ситуации.

– Я могу ошибаться, Владимир Владимирович, но от подобных совещаний, по-моему, нет никакого смысла. Как будто все уже все для себя решили, и что ситуацию уже нельзя повернуть вспять.

– А вы что думаете, Ян Сергеевич? Ситуацию, возможно, исправить? – внимательно глядя на меня, своим пронзительным взглядом, спросил президент.

– Если б мое мнение могло исправить ситуацию, но все же я считаю, что нам не нужно отпускать руки, подобно этим малохольным чиновникам, и стараться искать возможные решения. Мне как истинному патриоту своей Родины, больно смотреть, как слуги народа отвернулись от своих граждан и от самой России, посчитав ее вычеркнутой из истории.

– Посмотри, – произнес президент, подавая мне папку с документами, – это последние данные нашей внешней и внутренней разведки, почитай, там много чего интересного.

– Но, ведь это документы с грифом "Совершенно секретно", у меня нет допуска к подобным файлам.

– Тебе можно верить, Ян Сергеевич. Читай смело.

Взяв неуверенными движениями папку в руки, я принялся читать донесения спецслужб. Чем дальше я изучал документ, тем сильней мне становилось тоскливо и одновременно тревожно, за то, как человечество использует свой интеллектуальный потенциал. Если ученые разных направлений совершат какое-либо открытие, то почему изощренный ум человечества, обязательно использует это во вред себе подобных? Неужели нельзя по-другому? Почему бы не использовать знания, которые нам даются, для синтеза и применения их для всеобщего блага, для сотрудничества? Эх, младенцы мы еще, совсем младенцы.