Несколько дней, не переставая, шел сильный дождь. Я сидела в доме, в своей комнате. Хано не было уже четыре недели. Я видела, как нервничает Ульриха. Она теперь вовсе старалась ко мне не приближаться.

Я не бездельничала. Позавтракав, шла к себе и, переодевшись в более простое платье, шла помогать кухаркам. Мы в полнейшем молчании отмывали дом, стирали белье, гладили и готовили. Иногда меня брали с собой на рынок за покупками.

Верховых прогулок больше не было: погода окончательно испортилась. Я смотрела на мрачную гору, думала о своих родных. Там, на той стороне перехода, скорее всего, уже выпал снег.

Хано приехал неожиданно. Была середина зимы. И Юма с ним не было.

В коридоре за дверью послышались шаги. Открылась дверь, и в комнату вошла человеческая женщина. Она медленно подняла левую руку, что-то держа в ней, и сразу, как по волшебству, в двух углах помещения зажглись магические светильники. Теперь можно было рассмотреть вошедшую. Монашка. Я сразу напряглась. Одета в серое шерстяное платье. На голове – черный платок, скрывающий волосы. Видно лишь одно суровое, сморщенное лицо. Ни бровей, ни ресниц, одни глаза и дряблые старческие веки – нехороший взгляд. Еще – надменно сжатые в черточку губы.

Но не взгляд меня так напряг – я рассмотрела у нее на груди медальон ордена святой Лиммарии: черное копье, пробивающее голову белой змеи, на черном фоне.

Фанатики чистоты крови! Только их мне рядом не хватало!

Откуда я про них знаю? Ульриха рассказала. Про веру, про чистоту крови и прочую человечью чушь. Так и сказала – «чушь»! А я запомнила.

Поднялась с постели. Посмотрела на руки женщины. В одной руке она держала металлический жезл, который слабо мерцал, а в другой – белый платок.

Увидев сей предмет, я непроизвольно охнула и забралась с ногами на кровать. Испугал меня именно платок. Жезл (я надеялась, что опознала правильно) был магическим предметом, для меня не опасным.

– Не надо бояться, дитя!

Ох! Как мне не понравился ее вкрадчивый, тихий, как будто уговаривающий голос!

В открытую дверь вошли еще две монашки и, закрыв проход своими спинами, встали в нем. Я в ужасе прижалась спиной к стене. В отчаянной надежде найти спасение на стенах и потолке подняла глаза и увидела в самом верху решетку. Мне не показалось: как только я обратила свой взгляд на эту деталь в помещении, сразу заметила, что там кто-то стоит.

Вошедшая первой женщина, промедлив лишь мгновение, подошла ко мне и протянула руку:

– Спускайся! Лучше, если ты сама сбросишь одежду и дашь себя осмотреть.

– Что?!

Я подняла глаза к решетке на стене.

– Умная девочка, – проговорила женщина. – Снимай одежду и повернись спиной, если стесняешься.

– Чего вам надо от меня?

– Мне надо тебя осмотреть. Ты долго жила в городе орков. Скоро ты поедешь в родные края. Но сначала…

Монашка оглянулась на своих спутниц. Те одновременно качнули головами и приблизились к нам.

– Закройте дверь! И пускай уйдут люди, стоящие наверху! – мой голос задрожал.

Женщина обернулась. Лязгнул запор. Дверь закрыли. Я подняла глаза к решетке. Там произошло какое-то движение. Я не была уверена, что наблюдавшие за мной ушли. Посмотрела на монашку. Та обернулась к решетке и, мельком взглянув на нее, повернулась ко мне, проговорив:

– Остались только мы. Раздевайся.

Я не шелохнулась. Монахини продолжали стоять без движения, как статуи. Наконец, стоящая рядом со мной женщина проговорила:

– Тебе помочь?

Я опустила низко голову, слезла с кровати на холодный пол. Скинула сапоги, повернулась спиной и начала расстегивать крючки платья на груди. Лучше не спорить.

Расстегнула платье и ослабила шнуровку на талии. Стоя спиной к людям, почувствовала на своих плечах сухие старческие пальцы. Больше не обращаясь ко мне, женщина сама стянула с меня платье, затем потянула за руку и заставила переступить через него. Постелив на постель белоснежный платок, обратилась ко мне:

– Нужно снять сорочку.

Меня начало колотить. Зачем снимать сорочку? Зачем им это надо?! Я уже раздета! Под сорочкой только тело и осталось. Я вцепилась в тонкую ткань руками.

Оглянулась. Меня сверлила своими глазами вся троица. Я глубоко вздохнула и потянула через голову последнее, что было на мне надето.

Кровь прилила к лицу, а в ушах раздался звон, я на какое-то время немного оглохла. Не почувствовала даже, как меня взяли за руку и усадили на постель.

Белый платок оказался под моей задницей.

Монашки ушли. Напоследок стянули с кровати платок и сунули мне в руки мое платье. Вышли, и свет мигом погас. Снова лязгнул запор. Я в ступоре от произошедшего, просидела на постели еще какое-то время, прежде чем нашла в себе силы одеться.

Служащий очень нервничал. Напротив него сидел сильнейший маг Содружества трех королевств. Это оттиск печати был на полученном его службой запросе на розыск семьи Торгового представителя Вензоры. Синий Герцог – так обычно называли Его Светлость. Сам, лично, пожаловал.

Сначала запрос на поиск. Эту семью только вчера переместили. Потом эта девчонка нашлась! Письмо от ее родни. Прибытие монахинь. И вот – здесь сам Синий Герцог, устроивший всем разнос. За то, что семью переместили, не дождавшись его. За то, что встретили монахинь и дали им полюбоваться на девчонку. И часу не прошло, как он тут находится, а уже всем досталось! За самоуправство.

Сейчас вот сидит за столом и допрашивает и его, и вообще всех, кто близко подходил к девчонке. Куча народу перебывала в этой комнате. Монахини тоже были на допросе и подробно отвечали. Он слышал, как ворчала самая старая из них, но что конкретно – не понял. Вроде бы тоже на самоуправство жаловалась.

Служащий вздохнул… Подумал, что его допрашивают уже третий раз за последний час. Чего бы еще сказать? Решил на всякий случай повторить уже озвученное ранее:

– Мы были поставлены в известность о Вашем прибытии, Лорд. Так неожиданно… Ваш личный визит… Служба Внешних перемещений получила письменное согласие забрать детей и оформить опеку. Вот только девушка… – служащий замолчал, порылся в своих бумагах, сложенных на коленях и, достав мятый листок, продолжил, – девушка, старшая сестра… Имеются точные сведения о ее связи с орками, конкретно с Хано Орсано из рода Вишуа Однорогого. Она была допрошена. Но никаких сведений от нее получено не было.

Герцог, не поднимая головы, мрачно спросил:

– Почему?

Служащий мигом взмок. Этого вопроса он опасался больше всего. Ведь девчонка шла на контакт, ответила на вопросы, может и врала (но, скорее всего, не врала, а недоговаривала), но приветливо болтала… Сама рассказала про семью. Но это было до общения с монахинями. После них она замолчала. Совсем.

– Молчит, Ваша Светлость! Она – единственная из всех перемещенных лиц пыталась спрятаться. Но ее случайно опознала свенка из поселка лесорубов, в который ее привезли и где ранее проживала ее родня. И сейчас, спустя два дня, она по-прежнему молчит.

– Тут написаны ее показания. – Свеярд поднял лист бумаги. Служащий вздохнул, Лорд Свеярд продолжил, – она отвечала на ваши вопросы и весьма подробно. Когда это было?

– В первую беседу. Мы еще не знали, с каким именем ее связывать, Лорд Свеярд. Она сама назвалась и сказала, кто ее родня. Я проверил и нашел в бумагах запрос на поиск, от Вас, Ваша Светлость. – Служащий поднялся и низко поклонился. Остался стоять, чуть согнув спину.

– Это вы сообщили ее родственникам, что ее нашли?

– Да. Это был я, Ваша Светлость!

Синий Герцог мрачным взглядом в упор уставился на служащего.

В голове сразу защелкало, начало стремительно разгоняться сердце. Дерон Брайс вспотел повторно. Холодная струя липкого пота потекла по спине. Лорд читал его насквозь. Да, врать и выкручиваться бесполезно! Точнее, не бесполезно, а – смертельно опасно!

Синий Герцог посмотрел на него еще немного и продолжил: