После этих слов мужчина вообще впал в какой-то ступор, а я сдаваться была не намерена.

Я искренне ему сочувствовала, но при этом я была в этом не виновата, он не имел никакого права подвергать меня опасности, ничего не объяснять и вдобавок разговаривать со мной, как с подчиненной.

Конечно, раньше я бы покачала головой при словах о больном сыне, пожалела его и пошла бы с ним, чтобы помочь, но сейчас, когда ты уже нарабатываешь опыт и учишься ценить себя и свою жизнь, в первую очередь на ум приходишь ты сама, а не чужой эгоизм и чужие нужды.

– Не заставляй меня тащить тебя сильной. – Процедил сквозь зубы мужчина.

– Алтан, – теперь я повернулась к нему всем телом, мужчина начинал переходить границы и у меня как обычно вместо страха включался инстинкт доказать свою правоту. – Ты мне никто, чтобы вот так со мной разговаривать, спокойно иди по своим делам, а я пойду по своим. И дальше это обсуждать я не собираюсь.

Ноздри мужчины раздувались, он злилась, да что тут злился? Видимо он был в бешенстве.

– Ты теряешь время… – Напомнила я.

Постоял еще несколько секунд, назвал меня упрямой козой на турецком, слышала я это выражение в фильмах и все-таки ушел, а я приложила пальцы к руке, кажется, синяк все-таки останется.

Я пошла по набережной, вызвать такси я не рискнула, иначе точно стошнит. По дороге купила минеральной воды, вместе с ней я и преодолела расстояние примерно километра в 2, зато мир перестал раскачиваться, как на волнах.

В номере я приняла душ и только теперь увидела, что нещадно сгорела. Кожа стала красной, голова горела. Я намазалась кремом от ожогов, прилегла на кровать, предварительно обмотав голову холодным полотенцем и выпила аспирин.

Сегодняшняя ночь и завтрашний день не сулят мне ничего хорошего.

Алтан

Алтан смог освободиться только ближе к ночи.

Онур простудился и теперь отдыхал в своей кровати под присмотром Зехры, ничего серьезного с ним не случилось, но после смерти жены он всегда паниковал, когда что-то случалось с его близкими.

А вот теперь из головы Алтана не шел разговор с этой маленькой стервой.

Она и правда оказалась стервой, команды умела отдавать не хуже мужчины и как только ей что-то не понравилось, сразу же из добродушной, открытой малышки превратилась в упертую козу.

Алтан это не слишком любил, он в принципе не любил таких вот откровенных отказов, он мог бы заставить ее силой, но это, в данном случае, было бы неуместно, да и девочка четко дала понять, что упертости у нее не меньше, чем у него самого.

Алтан к такому не привык, но ей он это спустил с рук.

Хотел послать такое поведение куда подальше, но ее высокомерный тон и взгляд не давали ему покоя. Он сам не мог до конца определить, чего он от нее хотел, поэтому теперь он направлялся прямиком к ней в отель, который принадлежал его хорошему другу. Естественно его там знали, у портье узнал, не ушла ли она куда-то, она даже не спускалась сегодня на ужин.

Портье сказал, что она зашла в номер около пяти часов вечера и больше из номера не выходила.

Вторым ключом, выданным ему внизу, Алтан открыл дверь, предварительно заверив внизу, что хочет сделать девушке сюрприз.

В маленькой комнатке было темно, он прошел внутрь и увидел девушку лежащую на кровати.

Ее тело было прикрыто тонкой белой простыней, в полумраке он не сразу разглядел, что голова ее как-то странно замотана полотенцем.

Нахмурился, когда дотронулся, полотенце было мокрым, а кожа краснела даже в темноте на фоне белой простыни.

Алтан присел на кровать, немного отодвинул простынь, осматривая ее тело. На коже под шеей уже начинали проступать мелкие пузыри.

Мужчина чертыхнулся про себя, видимо ее кожа так сгорела, пока они плыли на катере или гуляли, а может быть пока шла в отель. Он даже не подумал, что она могла так сильно обжечься, ведь его кожа привыкла к солнцу, а о светлокожей иностранке он и не подумал.

Да, сыну стало плохо, но нельзя не признать, что девочка была по своему права, он ей никто, да еще теперь и эти ожоги, частично тоже по его вине. С ней он начинал допускать ошибки.

Алтан положил руку на лоб девушки, он горел даже под холодным полотенцем.

Провел пальцами по ее груди, кожу всю стянуло, девушка поморщилась, и Алтан понял, что дело плохо.

– Кира? – Тихо позвал он. – Кира…

Девушка приоткрыла глаза, пару секунд фокусировала взгляд, потом снова закрыла.

– Это уже глюки… – Пробормотала на русском, но он понял смутно смысл, что-то про галлюцинации, кажется.

– Кира, тебе нужен доктор. – Уже громче сказал он.

– Страховка не покрывает удар солнца. – Ответила девушка уже на английском, не открывая глаз, и попыталась прикрыться, по дрожи в ее теле было видно, что ее начинало знобить.

Алтан вздохнул и глазами поискал, где здесь может быть шкаф. Собственно он был совсем не далеко, комната была от силы метров 15, не больше.

Он открыл старый шкаф, ничего не видно, включил свет, из-за чего услышал недовольный стон за спиной.

– Выключи! – Громко сказала девушка.

– Тебе нужно к доктору!

Алтан увидел первое попавшееся длинное желтое платье, потрогал, мягкий хлопок, схватил его с вешалки.

Девушка уже сидела на кровати, завернувшись в простынь, и со страхом смотрела на него.

Ее мокрые волосы разметались по плечам, лицо было красно-бордовым, на носу просвечивали коричневые веснушки, огромные красные глаза смотрели на него испод длинных ресниц.

Вид у нее был, мягко говоря, не очень.

– Оденься. – Он бросил платье на кровать.

– Как ты сюда вошел? – Сдавленным голосом спросила девушка.

– Кира, после. Мы поговорим после, тебе нужно к доктору и немедленно!

– Я никуда с тобой не поеду, пока ты мне не объяснишь, как ты сюда попал!

– Твою мать! Через окно, как Бетмэн!

Ее упрямство начинала ему порядком надоедать.

– Где твои документы?

Алтан взял рюкзак и начал смотреть содержимое.

– Отдай! – Взвизгнула она и подорвалась с места, но видимо потеряла равновесие, чуть не упала на пол, Алтан в последний момент поддержал ее за руку и снова посадил на кровать.

Теперь она сидела перед ним в одних белых хлопковых трусиках, опустив голову и судя по закушенной губе и зажмуренным глазам, пыталась не заплакать.

Честное слово, как ребенок! Алтан присел на колени перед ней, взгляд скользнул по полной округлой груди, которая была белой по сравнению с остальными частями тела. Теперь он отчетливо видел пузыри на бордовой коже.

– Девочка, давай правду. У тебя сейчас ужасный вид, я просто хочу отвезти тебя в больницу и помочь. Тебе ничто не угрожает.

– Ты спокойно вошел в мой номер. – Она прикрыла грудь платьем. – С тобой мне много чего угрожает.

Умная. Алтан провел кончиками пальцев по ее лицу.

– Возможно, но не сегодня точно. Просто оденься, я отвезу тебя к доктору, расходы я беру на себя.

– А что если я не хочу? – Она снова начинала морщиться, видимо, что-то болело.

Алтан взял со стола бутылку с водой, налил в стакан и передал ей, она быстро выпила весь стакан, попыталась снова лечь, но он не позволил.

– Если ты откажешься, мне придется сделать тебе очень больно.

– Что?!

– Я одену тебя, а потом взвалю на плечо и понесу. И тебе будет очень больно!

– Мне тебя не переубедить? – Удрученно посмотрела она на него.

– Нет.

Алтан поднялся, с платьем ей справиться не удалось, в итоге он помог ей с этим, взял ее рюкзак, когда она пыталась надеть на ноги шлепанцы, то чуть не упала, из чего он сделал вывод, что солнечный удар она точно получила.

Алтан помог ей с обувью и вывел наружу.

Отдал ключи портье, тот посмотрел сначала на нее, глаза округлились, потом вопросительно на него, Алтан проигнорировал немой вопрос, предупредил, что сегодня она не вернется и увел девушку к машине.

Всю дорогу она молчала, ехала в пиджаке Алтана, обхватив себя за плечи, почти у самой больницы она начала стучать зубами и он почему-то испугавшись, просто подхватил девушку на руки и отнес в палату.