Хашдайя был вне себя от гнева. Ему было стыдно, что причиной ночного переполоха стал его собственный сын. Он отругал Фраорта и запретил выходить за пределы двора в течение месяца. Для мальчика это было настоящим ударом. Мало того, что перед всеми соседями его выставили несмышленышем, так еще и лишили свободы. Фраорт вырос в селении пастухов, где дети с малых лет приучаются к самостоятельности. Он с раннего возраста помогал родителям готовить запасы на зиму: ставил силки на зверя, рыбачил, собирал грибы, ягоды и дикий мед. В последние годы, предоставленный сам себе, он и вовсе разучился подчиняться чьим-либо приказам.

*      *      *

На следующее утро Набу повел их к писцу Дабару. Фраорт всю дорогу хмурился и сопел, что было признаком того, что он рассержен. Дабар был маленький высохший старик с узким личиком, изборожденным морщинами, и скудной растительностью на голове. Смолоду он мечтал о карьере при дворе, но у него не было, ни особых талантов, ни знатной родни, поэтому он прозябал в должности младшего писца в то время, как его сверстники давным-давно имели титулы и должности. Свою злость и разочарование Дабар вымещал на учениках, нещадно избивая их за малейшую провинность.

К нему ходили пятеро мальчиков из семей ремесленников и торговцев. Занимались они в маленькой комнатушке, где стояли стол и пара скамеек. Дабар сегодня был не в настроении и накричал даже на Гаумату, который числился у него в любимчиках. Урок начался с того, что раб, помощник писца раздал им листы папируса, правда бывшие в употреблении. Они были склеены из кусков каких-то документов, теперь уже смытых. На столах лежали заранее приготовленные таблички с текстами. Их и нужно было переписать на папирус черной и красной красками.

Такой работой мальчики занимались целыми днями. Иногда тексты попадались интересные, например, о полете Этаны на орле, о стране «черноголовых»7 или о подвигах ассирийцев. Но таких было мало. В основном мальчики переписывали какие-то отчеты, ведомости, доклады, судебные решения, в которых они совершенно не разбирались.

Фраорт выводил на папирусе знаки, мрачно размышляя о случившемся ночью. Он был расстроен, и не замечал, что буквы ложатся вкривь и вкось, то проваливаясь на предыдущую строку, то забегая вверх. Но Дабар это заметил. Фраорта старик терпеть не мог. Подвижный и шаловливый мальчик доставлял писцу немало неприятностей, а кроме того, еще и осмеливался спорить с ним! С самим Дабаром!

– Ну, погоди, вредный щенок! Сейчас я тебе покажу! – злорадно думал писец, изредка поглядывая в сторону Фраорта.

Он дождался, пока Фраорт окончательно испортит лист, подскочил к нему, вцепился в волосы своими крючковатыми пальцами и стал колотить головой об стол. Все это старик сопровождал ругательствами и обзывками, из которых «ослиные уши», «хвост коровы» и «задница верблюда» были еще не самыми сильными. Дабар и раньше бил мальчика, но Фраорт терпел, потому что за время своей кочевой жизни усвоил одну простую истину – взрослые вправе сделать с ребенком все, что угодно, и им за это ничего не будет. Поэтому, когда писец сел на место, Фраорт вытер слезы и вновь принялся за работу. Он переписал первый текст и принялся за второй. И тут ему повезло: текст неожиданно оказался интересным. В нем рассказывалось о Тиштрии, боге-предводителе всех созвездий ночного неба, который спустился в море в образе белого коня, победил всех демонов и спас Землю от страшной засухи.

– Странно, – Фраорт и сам не заметил, как произнес это вслух. – А Хашдайя говорил, что никакого Тиштрии не существует.

– Как это не существует? – все мальчики уставились на Фраорта. Тому польстило их внимание, и он принялся рассказывать:

– Тиштрия – это никакой не бог, а просто звезда. Пылающий шар в небе, наподобие горящего факела. И звезд таких видимо-невидимо! А само небо вовсе не твердое! Это всего лишь воздух!

– Но маги говорят, что Злой дух расколол его, когда обрушился сверху на Землю, – возразил кто-то из старших учеников, уже знакомый с учением Заратуштры8.

– Он не мог этого сделать. Хашдайя говорит, это все выдумки невежественных жрецов!

– Презренный негодяй! Отродье колдунов! Замолчи сейчас же, или я вобью тебе в горло твои зубы вместе с этими нечестивыми речами! – заорал Дабар.

Никогда еще мальчики не видели своего учителя в таком гневе. Некоторые так перепугались, что полезли под стол. Дабар подскочил к Фраорту и принялся стегать его плетью. Этого Фраорт вынести не мог. Он вскочил, оттолкнул старика и выбежал из дома.

– Все! С учебой покончено! Больше сюда ни ногой! Пусть хоть за уши тащат! – в ярости думал Фраорт, несясь по улице. Вскоре он очутился за городом. Тут было тихо и спокойно. Пели птицы, под корнями дерева звенел родник. Мальчик улегся под куст. И тут у него в голове созрел план. Фраорту поможет Гаумата. Он скажет, что тот заболел. За это Фраорт отдаст брату то красивое бронзовое колечко, которое он выковал в кузне на прошлой неделе. Гаумата любит такие безделушки. Вместо занятий у Дабара мальчик отправится в кузню, в караван-сарай, или на базар. На этой счастливой ноте Фраорт и заснул. А когда проснулся, было уже поздно. Мальчик помчался домой.

К счастью, ни Хашдайи, ни Хаема, не оказалось дома. Набу же был занят подготовкой провизии к предстоящей поездке хозяина в горы. Никто даже не поинтересовался, где был Фраорт весь этот день.

Мальчик провел две счастливейших недели в компании приятелей. Гаумате даже не пришлось ничего объяснять писцу. Дабару было все равно, где мальчишка – Хаем уже заплатил за полгода вперед за обоих братьев. Однако все хорошее когда-нибудь кончается. Вскоре Хашдайя вернулся домой и поинтересовался, как у них дела с учебой. Гаумата показал старику свое домашнее задание – глиняную табличку с текстом. Хашдайя даже похвалил его: написано красиво и без ошибок. Фраорт сказал, что забыл свою у Дабара и принесет завтра.

Весь вечер мальчик пытался придумать какой-нибудь выход из этой ситуации. Допустить, чтобы Хашдайя узнал о его вольном житье-бытье – невозможно. Придется расстаться со всем тем, к чему Фраорт успел привыкнуть за эти две недели: с прогулками по лесу и трапезами у костра, пищей для которых служили трофеи, захваченные в соседних садах и огородах, с походами на рынок и в караван-сараи, где Фраорт слушал разговоры иноземных купцов под тягучую музыку дудок и запах готовящейся в котлах похлебки. Всю ночь Фраорт не мог уснуть, и к утру, наконец, придумал, что делать.

Вместе с ними у Дабара учился Мегапану, сын оружейника, который ковал мечи для армии Кира. Это был тихий скромный и очень старательный мальчик. Фраорт встретил его на следующий день утром, когда тот бежал к Дабару, и сказал, что от него требуется. Сначала Мегапану ни в какую не соглашался – боялся, что отец все узнает и накажет его. Но когда Фраорт сунул ему в руку мягкую белую лепешку с куском козьего сыра, мальчик не устоял. В семье Мегапану белые лепешки ели только по праздникам.

После уроков мальчики вновь встретились, и Мегапану передал ему глиняную табличку с текстом, которую написал на уроке тайком от Дабара. Именно ее Фраорт и предъявил Хашдайе тем же вечером. Старик остался доволен, но еще более радовался Фраорт – теперь он мог безбоязненно прогуливать уроки Дабара.

Мегапану помог ему не только в этом. На случай, если Хашдайе взбредет в голову вновь расспросить Фраорта о школе, сын оружейника рассказывал ему, все, что они узнали на уроке. То ли Мегапану был хорошим учителем, то ли Фраорт делал все не по принуждению, а добровольно, но учеба продвигалась довольно успешно. За один день мальчик усваивал то, что не мог выучить за целую неделю занятий у Дабара. И когда Хашдайя неожиданно устроил опрос, Фраорт без всякого напряга выдал ему все, чему научил его Мегапану. Гаумата, который был не в курсе этих тайных занятий, едва рот не открыл от изумления и даже позавидовал своему брату: он сам не смог бы так блестяще ответить на все вопросы старика. Хашдайя похвалил Фраорта.