Наверное, в тот вечер стоило поговорить с ним об этом, но я не решилась. И очень скоро об этом пожалела…

Из парка вышли только к вечеру. Наши мамы уже уехали на работу, и я попросила Юрку сегодня остаться у меня. Заскочили к нему, он собирал учебники на завтра, а я под громкий храп его отца шарила по полкам, на которых стояли коробки с DVD дисками, и искала что-нибудь, с чем мы сможем скоротать вечер.

– О! Давай «Титаник» посмотрим!

– Фу, это девчачья тема. Найди «Бригаду».

Я нашла коробку с диском и чмокнула Космоса.

– Обожаю тебя! – проговорила любимому герою фильма. Юрка покрутил пальцем у виска.

– Саня Белый намного круче! – сказал он.

– Как хомяка назвал? – я бросила взгляд на клетку, в которой сидел толстый зверек и испуганно смотрел на меня глазами бусинками.

– Да никак. Просто Хома.

– Тебе летом купили, а он до сих пор без имени? – возмутилась я. – Давай назовем его… – я взглянула на коробку с диском, которую держала в руках. – Пчёла! О, точно, Пчёла! – засмеялась я.

– Угу… Хомяк Пчёла. Отлично! – надевая спортивки, бормотал Юрка. – А что не хомяк Крокодил? А может, назвать его Бегемот? Или Носорог?

Я подошла к клетке, внимательно смотрела на хомяка.

– Носорог, иди ко мне, Носорог! Не Юрка, Носорог точно не катит. Посмотри как он быстро бегает, перемещается по клетке, как будто летает! Он точно Пчёла.

– Смешная ты Муха, – друг закинул руку на мое плечо. – Раз ты Муха, то пусть он будет Пчёла. Уболтала!

Мы собрали пивные бутылки его отца. Получилось два больших пакета. Сдали их в ларёк и на вырученные деньги купили чипсов, арахиса, и мармелад.

Весь вечер смотрели «Бригаду» в маминой комнате. Юрка, вдохновившись фильмом, надел черный плащ моей мамы, солнечные очки, и с очень важным видом выхаживал по комнате изображая Космоса.

– Такая тачка только у меня и у Майкла Джексона!

Я хохотала на всю квартиру, пока соседи не постучали по батарее.

О Цареве не вспоминали. Нам так было хорошо и беззаботно, что мы решили представить, что его просто не существует.

Так и улеглись спать на мамином диване, который бал весь в крошках. Юрка сразу вырубился, а я записала в дневник все, что сегодня произошло, затем накатала шпаргалок для контрольной по экономике и забралась в кровать, обняв Юрку.

Утром встали пораньше, чтобы успеть прибраться. Я пылесосила пол и кровать в маминой комнате, а Юрка мыл посуду. А как только пришла пора выходить в школу, мы оба помрачнели.

– Ну что, Муха, в тыл врага? – судорожно вздохнул друг.

– Идем! – хлопнула его по плечу я, и первая вышла из квартиры.

Как обычно условились встречаться на каждой перемене в младшем блоке. Нам нужно было продержаться еще два дня до выходного.

На экономике заработала двойку. Училка заметила у меня шпору и вытащила ее из рукава водолазки. В контрольной я написала полный бред. Конечно, вчера мне было не до пустяков. Какое там готовиться к контрольной, когда тебе угрожают прижечь руку и заставляют целоваться с другом.

– Людка! – услышала я, когда вышла из кабинета.

Увидев Юрку, подумала, почему он здесь, а не в нашем тайном месте?

– Короче, Муха, сегодня Царь нас не тронет.

– С чего бы вдруг? – удивилась я.

– Его мать вызвали в школу из-за того, что он вчера сорвал физкультуру. Сейчас они вместе пошли к директрисе.

– Надеюсь, ему хорошо влетит.

– Даже не сомневайся! Физрук очень злой на него. Я слышал, как он говорил нашей классной, что будет требовать, чтобы Царева отчислили.

Я даже взвизгнула от радости.

– Хоть бы физрук настоял на своем! Юрка, давай скрестим пальцы!

И со скрещенными пальцами мы пошла в столовку. Мы оба знали, что дружки Царя к нам не прицепятся без него. Разве что толкнут в коридоре, или косо посмотрят. Поэтому шагали в столовую смело, чтобы отметить нашу маленькую победу.

– А помнишь, как раньше мы брали одну порцию на двоих, чтобы сэкономить денег, а потом тратили их на всякую ерунду, – улыбнулась я.

– Ага, – ковыряя ложкой котлету, вздохнул друг. – Еще в прошлом году все было совсем по-другому… Хочется вернуться в первое сентября и прожить этот день заново. Тогда Царь нашел бы себе нового объекта для издевательств.

– Что сделано, то сделано, – я отодвинула тарелку с холодными макаронами, пересела на скамейку к Юрке и взяла его за руку. – Прошлое нам не изменить, но зато мы можем повлиять на будущее, если в настоящем будем держаться вместе. Друг за друга горой, – подбодрила я Юрку.

Юрка сомкнул ладони и поднес их к губам.

– Хоть бы его отчислили, хоть бы его отчислили, – закрыв глаза, шептал он.

До урока оставалось пятнадцать минут. Из столовки мы свернули в коридор, ведущий к лестнице на второй этаж, где располагалась библиотека. Пожалуй, здесь самое тихое место в школе. А на первом этаже, прямо под нами был кабинет директора. Его было видно с балкончика, на котором мы и устроились. Я зубрила историю, чтобы не завалить предстоящую самостоятельную. А Юрка присел на корточки и перекатывал с ГДЗ домашку по алгебре.

Я вздрогнула от громкого крика.

– А ну все разошлись по кабинетам!

Мы с Юркой выглянули с балкона и увидели физрука, который быстро шел по коридору и кричал на каждого, кто попадался ему на пути.

– Чего это с ним? – прошептала я.

– Похоже, он вышел из кабинета директора.

– Такое ощущение, что не Царь урок сорвал, а физрук, и ему за это хорошо влетело, – прошептала я, увидев, как Петр Борисович резко снял с шеи веревку со свистком и быстрыми шагами направился к спортивным залам.

Из кабинета директора вышла женщина в строгом брючном костюме.

– Мать Царя, – шепнул Юрка.

Прежде я ее не видела, лишь слышала от Юрки, что ее вызывали в школу.

Женщина, скрестив на груди руки, мерила шагами коридор.

Дверь кабинета снова открылась, и оттуда вышел Царь. Закинув на плечо рюкзак, он прошагал мимо матери.

– Максим! – крикнула она. Царь остановился. – Чего ты этим добиваешься? Разве мы к этому шли долгие годы? Разве такого результата я от тебя ожидала?

Царь развернулся и, наверное, впервые за два года я увидела его совсем другим: сам бледный, взгляд потухший. Ни одна его черта лица не напоминала прежнего дерзкого парня, с хищной улыбкой и игривым взглядом.

– Лучше быть таким, какой я есть сейчас, чем жить в аду, – едва слышно проговорил он, глядя на мать пронзительно и горько.

– Да ты мне сам спасибо скажешь, когда у тебя будет хорошее образование и достойная работа! – прокричала она. Что тебе даст отец? С тех пор, как ты к нему переехал, становишься хуже и хуже! Мне, да с моей-то должностью, приходится бегать к директору твоей школы и выслушивать о твоем поведении! Ты представляешь какой это позор для меня? Сейчас драки в школе, срывы уроков, а потом что, пойдешь по стопам отца и загремишь в тюрьму? – мать подошла к Царю, который все это время молча слушал ее, расправила на нем синюю спортивную куртку, поправила взъерошенные волосы.

– Максим, еще не поздно все исправить. Ты же знаешь, что я всегда хотела как лучше для тебя. Вспомни, каким ты был умным мальчиком, каким послушным, – теплым голосом сказала женщина. – Да, я виновата перед тобой. И даю слово, что если ты вернешься домой, то у нас все будет по-другому. Я не хочу, чтобы ты сломал свою жизнь, сынок.

– Поздно мама, – холодно ответил Царь. – ТЫ начала ломать ее, как только я научился разговаривать. А теперь, без твоего разрешения, я буду таким, каким мне хочется быть!

Царь закинул рюкзак на плечо, развернулся и пошел по коридору.

– Ты об этом пожалеешь! – крикнул ему в след женщина.

Прозвенел звонок. Мы с Юркой бросились вниз и разбежались по кабинетам.

Во время самостоятельной по истории в мою голову забирались разные вопросы: кто его мать? Почему физрук вышел от директрисы таким разъяренным? Почему Царь переехал к отцу? И вообще, кто же он все-таки такой этот Максим Царев?..